Козырной король - Константин Мзареулов

— Разберемся, — не очень уверенно сказал Мефисто. — Пока наша ближайшая цель — разрушить Логрус.

Фауст озабоченно предупредил, что не следует ставить это дело во главу угла. Повредить Логрус нетрудно, сказал он. Но тогда из всех Главных Узоров сохранит дееспособность лишь Лабиринт Корвина, и появятся Белые Дороги, соединяющие самый молодой Источник Мощи с обломками Логруса, Золотой Спирали и амберского Лабиринта. Тоже не слишком приятный исход.

— Узор Корвина все равно лучше, чем Логрус, — резко бросил Вервольф.

— Как сказать, мальчики… — Лицо царицы выражало сомнение. — Возможно, Фау прав, но уже поздно что-либо менять… Будьте готовы — Кул приближается.

Всадники появились из рощи. Роща шелестела ветвями деревьев в двух сотнях шагов от их костра. Скакавшие первыми кентавры с волчьими мордами уже натягивали луки, целясь в четверых нирванцев, но земля внезапно расступилась под копытами туповатых уродцев. Кентавры провалились в глубокую яму, где их ждали острые колья. Стоны, вопли, быстро затихающие проклятья, фонтаны огненной крови.

Следующую волну составляли богомолы-переростки, оседлавшие зеленых сороконожек. Они перепрыгнули первую ловушку, но угодили на полосу, где росли хищные растения, мгновенно опутавшие гостей гибкими колючими побегами. Ядовитые шипы сковали движения пришельцев из Хаоса, жадно высасывая жизненные соки. Кул, едва успевший осадить коня на границе опасного места, выругался и замахал руками, отдавая новый приказ поредевшему отряду.

Обогнув зону ловушек, устремилась в атаку дюжина демонов классической формы: восьмилапые, покрытые чешуей, три глаза вокруг вечно приоткрытой пасти. Геката вытянула руку, и с ее пальцев сорвались ветвистые молнии, моментально испепелившие пятерку мерзких порождений Логруса. Остальных методично расстреляли, превратив в погребальные костры, Фауст и Вервольф. Лишь один демон, весь израненный, сумел приблизиться к нирванцам вплотную и встал на задние копыта, нависая над Мефом. Последнему пришлось немного помахать мечом, в результате чего противник оказался расчленен на безопасные фрагменты.

Теперь нирванцам противостоял сам Кул, бешено вращавший над головой огромной палицей. Рядом с атаманом степных варваров скакали четверо его разбойников и три демона, явно принадлежавшие к аристократии Хаоса.

Отбросив пистолет, в котором кончились патроны, Фауст выставил между костром и приближающимися врагами полупрозрачную завесу истребительных заклинаний. Когда вырвавшийся вперед аристократ с разгона влетел в зачарованную зону, он сам и его полуконь-полукошка рассыпались грудой дымящихся костей. Однако мчавшийся следом Кул беспрепятственно проломился сквозь колдовской щит, который мгновенно перестал действовать, так что остальные враги тоже очутились возле костра нирванцев без малейшего ущерба для собственного здоровья.

Мефисто привычно метнул ножи, поразив в грудь и пах бросившегося на него демона. Другой аристократический выродок, с головы до пят покрытый доспехами, атаковал Фауста, и Вервольф поспешил на подмогу. Вдвоем братья кое-как уложили врага, разрубив на много частей и наездника, и скакуна. Тем временем Кул на полном ходу огрел Дьявола палицей, кинул оглушенного герцога через седло и, развернув коня, умчался в степь. Следом метнулись его разбойники и раненный Мефом демон. Еще мгновение — и фигуры нападавших растаяли, затянутые волнами Отражений.

— Не слишком удачный бой, — тонко подметил Фауст, вытирая клинок Рубильника пучком жесткой травы. — Всего три дюжины мертвых врагов в обмен на пленного брата.

Геката странно посмотрела на сына и покачала головой. Впрочем, когда она заговорила, в голосе не прозвучало осуждающих ноток.

— Ты хладнокровен.

— Я это уже слышал, — подтвердил Фауст. — И не раз услышу в ближайшие дни.

— Наверное, так надо, — сказала царица, пожимая плечами. — Судьбе виднее.

— Ты фаталистка, — пошутил Фауст.

В глубине души Корвин рассчитывал встретить здесь много варварской роскоши, которую так любят царьки микроскопических государств. Однако замок в Артаньяне был обставлен довольно скромно, если не сказать убого. Принцу даже показалось, что он лопал в какое-то средневековое княжество — нечто вроде Вюртемберга или Вестфалии.

Царица Геката вежливо встретила гостя, но была немногословна и сразу извинилась, что вынуждена принимать принца в такой глуши. Скоро завершится ремонт дворца в Нирване, сказала она, и тогда можно будет устроить настоящий бал для друзей. По репликам Гекаты амберит понял: царица неплохо осведомлена об отношениях между ее сыновьями и внешним миром.

— Я хотел бы представиться его величеству, — деликатно намекнул Корвин.

— Мой супруг покинул страну, — просто ответила Геката и добавила, улыбаясь: — Не буду мешать вам, мальчики. Фау, займи гостя.

Поклонившись матери, Фауст отвел амберита в свои покои. Когда они остались вдвоем, Корвин плюхнулся в мягкое кресло в стиле Луи XIV и весело сообщил:

— Я уж думал, ты забыл про меня. Не вдаваясь в детали, Фауст бегло упомянул, что семья была занята отвоевыванием исконных владений.

— Значит, вы все-таки умеете ходить по Отражениям. И вдобавок добыли огнестрельное оружие…

Фауст скромно потупился и признался, что его мечта — сделать порох, стреляющий во всех секторах.

— Я думал о пневматическом оружии, — сказал гость. — Но ты уклонился от вопроса об Отражениях.

— Не будем отвлекаться на мелочи.

— Стало быть, ты намерен говорить о серьезных делах, — удовлетворенно резюмировал Корвин. — Начнем сразу или подождем твоих братьев?

— Пришлось бы ждать слишком долго. — Голос нирванца звучал даже спокойнее обычного. — Меф попал в плен, так что Вервольф и отец заняты его вызволением.

— Прости, я не знал… Кто пленил твоего брата?

— Кто пленил — не суть важно. Важно, что сейчас он попал в лапы Дары.

— Она же прикончит Мефа! — вскричал Корвин.

— Полагаю, такой исход не слишком опечалит большую часть амберской Семьи, — Фауст усмехнулся. — Ладно, оставим. Это — дело нирванцев… Почему ты один?

— Кого ты собирался увидеть?

— Рэндома, Льювиллу.

— Рэндом занят, а Лью обижена. Меф упомянул при ней, что ты увлекся какой-то девушкой.

Ответом стал протяжный вздох. Корвину показалось, что приятель чем-то огорчен. Наконец Фауст промямлил: дескать, за пять веков они многократно изменяли друг дружке с кем попало, но никогда еще подобные обстоятельства не вызывали больших обид. Корвин посоветовал колдуну сказать все это самой Льювилле и добавил'

— По-моему, ее оскорбило, что ты мечтал о другой девушке.

— Для нее это так серьезно7 — тихо спросил герцог.