Где исчезают корабли - Августин Ангелов

И потому залпы супостатов все-таки добивали до укреплений защитников острова. Потери не заставили себя долго ждать. Вскоре появились раненые и даже убитые.

Но, советские морпехи приготовили врагам неприятный сюрприз. Как только дрессированный слон подтащил установку РСЗО «Бур» к концу пляжа, ее сразу же развернули вдоль берега, дав залп полным пакетом из двенадцати ракет. Попадания вызвали существенные потери в отрядах противника. Высаживаясь на пляж, сулунги находились на открытом месте, в то время, как защитники острова прикрывались пусть и примитивными, но укреплениями. Опорные пункты, укрепленные мешками с песком, и окопы с брустверами защищали от хаотичной стрельбы гладкоствольного оружия достаточно надежно. К тому же, из глубины обороны по сулунгам заработали минометы. Тем не менее, волна атакующих грозила захлестнуть оборонительную линию, когда началась бомбардировка.

Большой серый аэростат, зависая над вражескими кораблями, начал скидывать вниз зажигательные бомбы. Поскольку ветер утих, а летательный аппарат снизился до высоты двухсот метров, вполне для него безопасной, учитывая отсутствие у противника каких-либо средств ПВО, попадания оказались достаточно точными. И вскоре серьезные пожары охватили вражескую эскадру. К тому же, сверху по сулунгам с воздушного корабля строчил пулемет.

К этому моменту подошли подкрепления, посланные из столицы. Они почти одновременно ударили с флангов. И под фланговым огнем наступающие дрогнули. Паника прошла по рядам неприятеля. Под огнем, от которого невозможно было спрятаться, армия вторжения быстро утрачивала решимость и воинскую дисциплину.

* * *

Адмирал Сабах Саравак с ужасом наблюдал, как огромный серый мешок, висящий в небе с большой лодкой, подвешенной к нему снизу и мерзко гудящей, словно шмель размером со слона, начал стрелять по флагманскому кораблю сулунгов из такого же быстрого оружия, которым были оснащены самоходные белые лодки бледнолицых. Но, те лодки находились далеко и приближаться к эскадре Сулу боялись, нанося урон только издалека. Этот же летающий мешок повис прямо над головами. И с него вниз полетели какие-то предметы. Очень скоро выяснилось, что они, достигая целей, взрываются, поджигая все вокруг места попадания.

В ярком бело-желтом огне загорались не только паруса и деревянные корпуса кораблей, но даже сами люди, если им не посчастливилось оказаться рядом с тем местом, где упала бомба, распространяющая вокруг себя пламя. И хуже всего было то, что потушить этот жуткий огонь никак не удавалось. Попав на тело, его огненные брызги прожигали плоть насквозь и обугливали кости. И вскоре вся флотилия Сулу наполнилась не только огнем и дымом, но и воплями умирающих, сгорающих заживо. А беспощадный летающий мешок все скидывал и скидывал вниз свои смертельные подарки.

По летящему мешку стреляли из самых длинных мушкетов лучшие стрелки адмирала, которые уверенно попадали в маленькую птичку с сотни шагов. Но, никаких повреждений вражеской штуковины не происходило. А то, что летающий мешок принадлежал врагам, сомнений не было, потому что на нем была нарисована крупная красная пятиконечная звезда, а позади развивался большой красный флаг. И это, несомненно, указывало на принадлежность смертоносной небесной лодки, подвешенной к огромному мешку, белокожим чужакам, именуемым красными из-за цвета их флагов. Не зря посол Саджар Багадар предупреждал султана Буддимана о том, что эти чужаки очень опасны, и предел их коварства еще не изведан.

В сложившейся обстановке, угрожающей всему флоту Сулу сожжением, адмирал Саравак приказал всем горящим кораблям срочно подходить к берегу и врезаться в него, а экипажи в полном составе бросать в бой на суше. И это, пожалуй, оставалось единственным выходом, поскольку огонь по-прежнему не удавалось потушить. Он явно имел какую-то колдовскую природу, раз ни вода, ни песок, ни накрывание специальными кожаными покрывалами, предназначенными для быстрого тушения пламени на кораблях, не помогали против него. Люди, пораженные этим огнем, вопили от страха и боли. Они прыгали за борт, надеясь избавиться от горения в воде. Но, ужасный огонь продолжал пылать даже в море, сжигая несчастных до самых костей.

Глава 28

Поскольку храм Ганеши находился на пригорке как раз посередине южной оконечности острова Таракан, всего в двух километрах от восточного берега и примерно на таком же расстоянии от берега западного, а от южного мыса постройку отделяло четыре километра, капитан-лейтенант Федор Яровой имел возможность с храмовой крыши наблюдать в мощную морскую оптику всю картину боя. С большим и тяжелым биноклем в руках он возвышался над всем пейзажем, а прозрачный воздух давал возможность рассматривать детали. На востоке в это время вражеский флот штурмовал берег. А серый аэростат, парящий в небе над вражеской эскадрой, не жалел зажигательных бомб, начиненных горючей смесью, подобной напалму. И вскоре внизу все крупные корабли супостатов уже горели.

Но, десант сулунгов по-прежнему высаживался на восточный пляж Таракана волнами, поскольку капитаны горящих кораблей не собирались сдаваться даже в таком отчаянном положении. Поняв, что этот огонь не потушить, каждый из них старался выброситься на берег еще до того, как пламя охватит корабль целиком. И это им удавалось. Едва лишь форштевни утыкались в прибрежный песок, моряки и пехотинцы тут же покидали свои горящие посудины. Выпрыгивая с кораблей, они неслись к берегу с тем оружием, которое у них имелось. Кто с мушкетом, кто с аркебузой, кто с луком, кто с пикой, но большинство с клинками разных видов: с мечами, с саблями или даже с ножами.

От пожара на родных кораблях, который невозможно было потушить, вражеские бойцы просто зверели, готовые на самоубийственные атаки, лишь бы вырваться подальше от свирепого огня и закрепиться на суше. Те же из них, на кого попадали брызги горючей смеси, когда зажигательные бомбы взрывались, превращались в живые костры. Вопя от боли и отчаяния, они начинали безумно метаться, не только сами сгорая заживо, но и распространяя огонь вокруг себя. И это страшное зрелище действовало на противника, внося в его ряды панику, заставляя вражеских солдат и матросов буквально кидаться грудью прямо на стрелковые ячейки защитников острова.

Солнце стояло уже высоко, ветер совсем стих, и в жарком воздухе повис густой дым, распространяясь уже не столько от выстрелов и взрывов, сколько от пожаров, охвативших эскадру Сулу. А на берегу бойцы испанской милиции держались стойко. Хотя они уже расстреляли почти весь боезапас, несколько раз сменив заряженные барабаны в своих револьверных ружьях, им все-таки удалось продержаться до того момента, когда резервные отряды пошли в бой.

Для решительной контратаки капитан Леонардо Перейра собрал не только всех оставшихся испанских милиционеров, но и сформировал отряды из ссыльных испанцев, а также из остатков дружины Анджи Пангерана. Хотя ссыльные, как и