Золотые нити - Екатерина Александровна Белова

Тэм вышел из квартиры. Вот засранец, даже не поблагодарил и не попрощался. Надо будет прочитать ему лекцию о манерах, это уже никуда не годится.

– Вот засранец, – громко сказала Лаура, воюя с сапогами, – А ну подожди меня.

Входная дверь снова громко хлопнула, и мы остались в тишине.

– Ну и ну, – Клэр потянулась и начала не спеша убирать посуду.

Я сел на диван. Было почти утро, но за окном царила непроглядная темень. В голове шумело от алкоголя и громких веселых криков сегодняшней ночи. Но пьяным я себя не ощущал. Скорее пугающе трезвым, когда в предрассветный час твое сознание чистое и пустое, как белый лист бумаги. И весь мир словно вывернут наизнанку, и он истинный, настоящий, у него нет сил притворяться, а у тебя нет сил этому сопротивляться. Нет никаких полутонов, недосказанности, все настолько однозначно и просто, что не может уложится в сознании, привыкшем к вечным усложнениям и многоходовкам. Я смотрел, как в полумраке Клэр медленно убирает посуду, уютно хлопочет на своей любимой кухне и знал ответы на все вопросы. Я знал все, что происходит внутри меня, видел свою жизнь словно со стороны, она была такая простая и понятная. И в этом была главная сложность. В том, что я не знал, что с этим делать. И не мог разглядеть, что там дальше. Дороги переплетались, путались и уходили в бесконечный мрак, в котором, впрочем, я и так провел последние годы. Только этот короткий участок был освещен, благодаря Клэр. «Луч света в темном царстве». Господи, почему я все время это вспоминаю.

Тишина давила на уши, казалось, что пространство начинает сжиматься и расширяться одновременно. Тихой поступью начал подбредать сон. Ну уж нет, я не позволю ему отнять у меня эти волшебные мгновения. Я есть. Здесь и сейчас. На этом маленьком островке света среди темного мира. И все остальное неважно, по крайней мере сейчас. Я знаю истину, я чувствую внутри себя тепло. Сейчас я создатель и творец собственной жизни.

Из колонки играла тихая красивая музыка. Я встал, подошел к столу и поймал Клэр за руку. Она подняла удивленные глаза и у меня от волнения пересохло во рту.

– Давай потанцуем? – хрипло спросил я.

Она улыбнулась, поставила на стол стопку чистых тарелок и сделала изящный реверанс. Я серьезно поклонился, взял ее руку и обнял за талию. Я не Бог весть какой танцор, но в сейчас это казалось абсолютно неважным. Мы медленно кружились по комнате, растворяясь в тихой прекрасной музыке и с каждым движением приближались друг к другу. Я чувствовал ее хрупкое тело, под тонкой тканью платья. Одними кончиками пальцев я старался передать всю нежность, все безумные разрывающие меня чувства, но при этом не спугнуть ее. Все казалось воздушным, призрачно-невесомым. И эти мгновения как будто были украдены у судьбы. Время замерло и остановилось. Это было слишком большое, не вмещающееся в сердце счастье, чтобы длиться слишком долго. Как будто Боги ненадолго отвернулись, зарыли глаза и позволили нам быть так близко. Я боялся дышать, я боялся, что мое сердце стучит слишком громко, словно любая мелочь могла разрушить это волшебство.

От Клэр пахло цветочными духами, свежим хлебом и луговой травой. Она сделала неосторожный шаг и коснулась меня грудью. И я потерял голову. Я понял, что мне все равно, что будет дальше. Весь пантеон Богов, вместе с моими демонами и всем остальным миром может катится к черту. Мне все равно. Даже если на этом все кончится, даже если мир после взорвется, мне все равно.

Я закрыл глаза, и наклонился к лицу Клэр. И в этот момент музыка стихла, и она отстранилась. Я почувствовал, но своей груди две маленькие ладошки, уверенно воздвигающие между нами дистанцию. И на том месте, где они касались меня остались страшные зияющие раны. Я задохнулся, мир почернел и взорвался. Только не снаружи, а внутри меня.

Я открыл глаза. Клэр стояла напротив, скрестив руки на груди и смотрела на меня с такой тоской и болью, что мне захотелось выть. Почему? Это был единственный вопрос, который разрывал каждую клетку моего тела. Почему, Клэр? Неужели ты не чувствуешь, неужели ты не видишь? Почему?…

«Потому что я не могу» – говорили ее глаза – «Потому что мы из разных миров, и я храню в себе тайну…»

«Какую тайну, Клэр? Не мучай меня, скажи, пожалуйста. Я больше не могу. Я горю, эти чувства убивают меня, выжигают мой мир.. Он стал живым благодаря тебе, но он снова погибнет…»

«Прости… прости, я не могу. Придет время, и я открою тебе всю, правду. А пока…»

Где-то на улице запустили салют. Громкие звуки хлопков наполнили комнату. Я вздрогнул и вернулся в реальность. Клэр отвела глаза. Что это было? Телепатия? Галлюцинации моего воспаленного мозга? Пьяный бред? Одноглазый Один, я уже ничего не понимаю.

– Заварю-ка я нам рождественского чая, – печальная и какая-то поникшая Клэр, взяла стопку тарелок и пошла на кухню.

– А может лучше пунш? – устало спросил я, – Он ведь еще остался?

– Остался, – Клэр зажгла огонь под круглобокой кастрюлей.

Я сел прямо на пол, прижавшись спиной к дивану, от пережитых эмоций слегка потряхивало. Очень хотелось курить, но не было сил выйти на улицу.

Подошла Клэр, протянула мне дымящуюся чашку и села рядом. Я вдохнул ароматный дым и постарался прийти в себя. Все казалось обнаженным, распахнутым настежь, а мои нервы как оголенные провода искрили от малейшего взаимодействия с окружающим миром. Я сделал глоток. Горячая жидкость медленно потекла по венам, тугой узел в животе слегка разжался, и я смог глубоко вдохнуть.

– Сей.. – Клэр выглядела виноватой и подавленной.

– Не говори ничего, – тихо сказал я, – Такая волшебная ночь, давай не будем портить ее словами.

Она кивнула и уткнулась носом в колени. Мы сидели в тишине, слушая как наступает утро. Тикали часы, на стенах дрожало рыжее пламя догорающих свечей. Мне было тепло и очень пусто.. И снова одиноко. Как ни крути все возвращалось в свое привычное русло, лишь подразнив, помаячив на горизонте призрачными надеждами. Но что-то все же изменилось.

Между мной и Клэр возникла какая-то новая особая связь. Не могу описать словами, но я чувствовал, как наши миры притягиваются, медленно сливаются, и, кажется, начинал понимать, о чем она говорила мне ранее и чего так боялась.

Клэр почти касалась меня плечом, я чувствовал исходящее от нее тепло и тоску, такую же как у меня. Что бы там ни было,