Порочное искушение - М. Джеймс

Я складываю одежду, чтобы выиграть еще немного времени, прежде чем позволить кому-то увидеть выражение моего лица, желая еще немного успокоиться. Я кладу их на шезлонг и наконец поворачиваюсь к Кларе, которая закрывает бутылку с солнцезащитным кремом.

— Можно мне немного?

— Конечно. — Она бросает его мне с ухмылкой. — Увидимся в воде!

Я смотрю, как она идет к доске для прыжков в воду и аккуратно ныряет в нее, гладкая, как рыба. Сесилия хлопает в ладоши, на ее лице появляется сияющее выражение, и я вспоминаю, как она говорила, что хочет попробовать себя в школьной команде по плаванию. Надо бы рассказать об этом Габриэлю, если он еще не знает, думаю я, размазывая по рукам солнцезащитный крем, и ощущаю при мысли о нем поразительное покалывание. Не то беспокойство, которое я ощущала секунду назад, пока раздевалась, а что-то другое. Что-то похожее на то, что я чувствовала прошлой ночью.

На кратчайшие мгновения я представляю его здесь, с нами. Представляю, как он смотрит на меня, когда я растираю крем для загара по бедрам, следуя за длинной линией ног, окидывая взглядом мою фигуру в облегающем цельном купальнике. Я представляю, как его взгляд останавливается на моих бедрах, груди, поднимается вверх и смотрит на мои губы, как он делал это прошлой ночью, и на мгновение я чувствую себя нормально. Мысль о том, что он смотрит на меня, не приводит меня в ужас, как это обычно бывает, когда я ловлю на себе взгляды мужчин на публике. Мысль о том, что он хочет меня, не кажется мне чем-то страшным.

Но потом я представляю, как он подходит ближе, берет у меня из рук солнцезащитный крем и выливает немного на свою ладонь. Я представляю, как он проводит рукой по моей спине, прикасается к моей коже, и все во мне на секунду замирает, дыхание становится резким, учащенным, я прижимаю руку к груди и пытаюсь удержаться от приступа паники.

— Эй, Бел, ты в порядке? — Клара говорит из бассейна, выбивая меня из колеи. — Мы все ждем тебя!

— Да, я в порядке! — Кричу я в ответ. — Просто слежу, чтобы не пропустить ни одного места. Не хотелось бы обгореть на солнце.

Я решительно вытесняю из головы все мысли о Габриэле, наношу последние капли солнцезащитного крема и иду к ним троим в бассейн.

Вода в нем такая же блаженная, как я и предполагала. Я давно не плавала, с прошлого лета, и это невероятное ощущение. Я опускаюсь в прохладную воду, наслаждаясь контрастом между палящим солнцем и кристально чистой водой, омывающей мою кожу, и делаю медленный вдох.

Я столько всего упускаю, — немного грустно думаю я. Я должна найти способ поправиться.

Мой психиатр сказал, что прошло всего несколько месяцев. Что на исцеление от того, что со мной произошло, уходят годы, и что, возможно, полного выздоровления не будет. Что мне следует ожидать, что у меня всегда будут сохраняться остатки посттравматического стрессового расстройства, которое мне диагностировали, что я должна научиться жить с этим. Депрессия, тревога, кошмары, вздрагивание от теней, страх перед любым прикосновением или физической близостью, все это теперь часть моей жизни. Я должна научиться сосуществовать с ними, если они не исчезнут.

Это правда, что прошло всего несколько месяцев. Но мне от этого не легче. Эти несколько месяцев кажутся мне целой жизнью. Я не хочу и дальше терять куски своей жизни из-за этого, снова и снова задаваться вопросом, не буду ли я чувствовать себя оболочкой самой себя в течение многих лет. Вдруг мне уже будет за тридцать, и я окажусь в ловушке брака без любви и собственных детей, прежде чем начну чувствовать себя лучше или, что еще хуже, если принуждение к этому действительно сделает меня уверенной в том, что я никогда не смогу восстановиться. Вдруг я всегда буду чувствовать себя так, потому что будущее, которого хочет для меня отец, можно только отложить, но не избежать совсем?

Я хочу больше таких моментов. Чувствовать себя счастливой, свободной, плескаться в бассейне с моей лучшей подругой и двумя милыми детьми, о которых я должна заботиться, и впервые в жизни ощущать, что у меня есть цель и направление.

Мы остаемся в бассейне до тех пор, пока Агнес не зовет нас на обед, и я заставляю Сесилию и Дэнни вытереться, все мы переодеваемся в свою одежду и идем в дом, чтобы пообедать сэндвичами с лимонным куриным салатом и картофелем фри. Клара как минимум дважды хвалит Агнес за ее стряпню, что, как я могу сказать, немного смягчает отношение пожилой женщины к ней, а затем я веду детей наверх, чтобы они поспали.

Когда я спускаюсь, Клара уже в гостиной.

— Здесь действительно очень мило, — говорит она, подворачивая ноги под себя, когда садится в кресло. — Здесь больше похоже на дом, чем в доме твоего отца. — Она морщится. — Прости, если я не должна так говорить, но…

— Нет, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я чувствую то же самое. Мой дом всегда казался таким холодным. Он похож на место для жизни, а не на дом. Этот дом совсем не похож на него.

— Как долго ты собираешься здесь оставаться? Габриэль что-нибудь говорил об этом?

Я качаю головой.

— Я думаю, это что-то вроде неопределенности. — От одного только произнесения этого вслух, от его непостоянства у меня сводит живот. — Думаю, сначала он просто хотел узнать, нравится ли мне эта работа. Смогу ли я нормально устроиться. А потом… думаю, многое зависит от моего отца. В конце концов, если он скажет, что хочет, чтобы я вернулась домой, я должна буду это сделать. В противном случае он меня отлучит, и… — Я пожимаю плечами. — Я не знаю, что бы я тогда делала.

— Но ты работаешь на Габриэля, — заметила Клара. — Ты уже сказала, что он с пониманием относится к твоей ситуации, верно? И что, если твой отец прикажет тебе вернуться домой до того, как Габриэль захочет, чтобы ты перестала на него работать? Разве он не мог бы просто заплатить тебе напрямую, если бы твой отец отрезал тебя от работы?

Я прикусила губу. Честно говоря, я об этом не думала. Я даже не рассматривала возможность того, что смогу договориться с Габриэлем отдельно, если наступит день, когда отец захочет, чтобы я ушла, а Габриэль захочет, чтобы я осталась. Мысль о том, чтобы взять ситуацию под свой контроль, пойти на такой риск, пугает меня больше, чем немного.