Тварь - Владислав Выставной

Кровосос бросился из темноты. Мутант выбрал прекрасную позицию — чуть позади любого, кто проходил через опасную стремнину. Иногда начинаешь сомневаться в привычном убеждении, что это просто злобные и безмозглые твари, наделенные огромной силой и живучестью. Разве хитрость и коварство — не проявление зачатков интеллекта? Так или иначе, но ловушка была мастерская, и Маусу пришла бы крышка — если бы не Ника и ее трофейный пулемет. Она не просто встретила мутанта огнем: уперев приклад в покосившуюся бетонную опору, она вдавила спуск и, сжав зубы, удерживала взбрыкивающее оружие, не прерывая огонь ни на секунду. Взвывший от боли и ярости монстр мгновенно переключился на нового врага, и даже непрерывный поток пуль не смог бы его остановить. Очертания твари дрогнули — кровосос переходил в режим невидимки. Но включился пришедший в себя Маус: две пули быстро нащупали затылок мутанта. Критическая масса повреждений не дала чудовищу скрыться, чтобы повторить нападение после регенерации. Огромная туша рухнула на пол.

Без всякой паузы рванули дальше. Бука на миг задержался: в паре шагов от места схватки он заметил останки какого-то бедолаги и главное — старый «калаш», валявшийся среди обглоданных человеческих костей. На бегу подхватив оружие, Бука быстро отстегнул магазин и удовлетворенно крякнул: патроны еще оставались. И тут же из темноты полез еще один кровосос.

— Не стрелять! — сдавленно крикнул Маус, тем не менее взяв мутанта на мушку и продолжая двигаться, теперь уже спиной вперед. — Оставим его нашим друзьям — в подарок.

Кровосос действительно замер, прислушался к звукам, доносившимся сзади, и с угрожающим рыком отправился навстречу преследователям. Через несколько секунд со стороны прохода донеслись вопли и беспорядочная стрельба.

Но беглецам было уже не до этого: ловко лавируя между аномалиями, расположение которых почти безошибочно угадывал Бука, они наткнулись на новую напасть. Здесь, в обширном цеху, с частично уцелевшими огромными окнами, было полно странных сутулых фигур, облаченных в невообразимые лохмотья. Обычно зомби — не самый страшный враг, какого можно встретить на просторах Зоны. Это если у тебя полно боеприпасов и есть куда смыться. Но столкновение с одним-единственным кровососом здорово подкосило патронный «бюджет» маленькой группы. И надеяться отстреляться в этой ситуации было бы просто глупо. И каждая секунда, пока они стояли в нерешительности и пялились на толпу безмозглых двуногих тварей, грозила обернуться бедой: их уже заметили. Ближайший зомби неуверенно зарычал и медленно двинулся навстречу людям.

Решение пришло спонтанно, и на этот раз инициатором стала Ника. Она резко закинула за спину пулемет с изрядно полегчавшим диском и резко, как спринтер, бросилась вперед — легко лавируя меж застывших, туго соображавших мутантов.

— Молодец девка! — оскалившись, выдохнул Маус. Сжался — и стремительно, как в воду, бросился следом. — Иеху!

Антонов и Бука помчались вслед за остальными, заглушая в себе страх, инстинктивно увертываясь от скрюченных лап и оскаленных пастей: первые двое успели порядком разозлить зомби, которые теперь оживились, принявшись беспорядочно шататься по огромному залу. В какой-то момент Бука едва успел буквально выдернуть Антонова из рук ухватившегося за его комбез мутанта, и тут же с треском лопнувшей ткани вырвался сам. Когда, преодолев эту жутковатую полосу препятствий и выбив грязное стекло, они вылетели в окно, зомби успели уже прийти в совершенное неистовство. И тут же громадное помещение наполнилось многоголосым ревом, смешавшимся с длинными очередями: преследователи шли по пятам.

А потому, чтобы запутать следы, беглецы осторожно двинулись вдоль стены в обратную сторону. Все, что им было нужно, — это добраться до туннеля, ведущего к подземельям Агропрома. Вряд ли преследователи знали, куда именно держат путь беглецы. По идее Агропром — самое последнее предположение, которое они могли бы сделать. Слишком уж неуютное место просто для того, чтобы найти укрытие от опасности. Догадаться же о том, что беглецы намеренно направляются в эти мрачные места, было, наверное, непросто.

Мауса быстро ввели в курс дела. Он ничего не ответил, просто поманил за собой рукой — и они прибавили темпа, хотя казалось, что ни сил, ни дыхания на это уже не осталось. Люк обнаружился в неприметном закутке за старым, будто выжженным изнутри БТРом. Бука не знал этого пути к Агропрому — да и невозможно знать всю Зону в деталях. Так что, если бы не Маус, ему бы и в голову не пришло искать люк под грудой кирпичных обломков. Надо думать, засыпан был вход неслучайно. Когда они уже нырнули во влажную темноту подземелья, а сталкер аккуратно закрывал присыпанный мусором люк, последнее, что он увидел в щели под чугунной крышкой — это безобразное, искаженное лицо: рядом рухнул подстреленный преследователями зомби.

* * *

Пробежав по инерции несколько метров, Маус обессиленно повалился на цементный пол, привалился к стене, по которой стекали тонкие струйки конденсата. Луч, бивший в потолок из сталкерского фонарика, создавал слабое, но вполне сносное освещение. Не прошло и секунды, а сталкер уже чиркнул зажигалкой и с кайфом затянулся. Рядом, отшвырнув в сторону пулемет, рухнула Ника.

— Вот это гонка! — пробормотала она, и вдруг тихо рассмеялась. По лицу ее расползались темные разводы, волосы растрепались, покрылись пылью, но от этого она казалась лишь еще более красивой.

— Крошка, ты просто супер! — обнимая Нику одной рукой, а второй поднося ко рту сигарету, блаженно сказал Маус. — Про этот рывок сквозь зомби я буду рассказывать детям…

Он прижал к себе девушку и добавил низким, глубоким голосом:

— Нашим с тобой детям!

— Да пошел ты!.. — вяло ругнулась Ника, пытаясь вырваться. — Вот дурак…

Но сталкер, продолжая улыбаться, не выпускал ее из цепких объятий. Наверное, это была лишь шутка, игра между здоровым мужиком и красивой бабой, один из способов снятия стресса в момент смертельной опасности. Бука не разбирался в таких играх, он просто сказал с плохо скрываемой угрозой:

— Отпусти ее, Маус.

— Ого! — чуть ли не радостно воскликнул сталкер. Возбуждение погони еще не покинуло его, и он будто нарочно обхватил девушку — теперь уже основательнее, двумя руками, между пальцами одной из которых продолжала дымиться сигарета. Наверное, именно эта сигарета и стала для Буки последней каплей. Ведь, по сути, все было довольно невинно: Ника улыбалась, отпихивая небритую физиономию, лезущую к ней с шутовским поцелуем, и даже смертельно уставший Антонов улыбался.

Уж и непонятно, что на него нашло, но в глазах у Буки вдруг потемнело от ярости — и он бросился на старого друга, будто на злобного кровососа. Он буквально оторвал его от девчонки, как присосавшуюся пиявку, — и швырнул к противоположной стене. И там, навалившись на него сверху, принялся душить — с жуткой, совершенно животной ненавистью рыча: «Не смей, не смей ее трогать!» Обалдев от неожиданности, Маус никак не мог противостоять такому напору, и дело стало приобретать совершенно неприятный оборот. Короткие удары кулаками в торс и в скулы на разозленного Буку почти не действовали. Теперь и Антонов всполошился, метнулся к дерущимся, пытаясь их растащить, но толку от его усилий было мало.