Глаз Охотника - Деннис Л. Маккирнан

Гвилли принялся активно разрабатывать поврежденную руку. Доран, заметив его мучения, наложил на бальное место теплый компресс, и боль в посиневшей, припухшей руке стала утихать. Настоятель, увидев, что мешочек Аравана с лекарственным травами постепенно пустеет, порылся в небольшом стенном шкафчике и извлек из него еще один пакетик с гвинтимом.

— У нас этого добра хватает, как, впрочем, и запасов продовольствия. Ведь нас было шестнадцать, а осталось только двое, — пояснил добрый монах.

Буря разыгралась ближе к полудню. Слушая завывания ветра, Гвилли места себе не мог найти от беспокойства за свою дамми, которая сейчас скиталась по бескрайней ледяной равнине, холодная и голодная.

К вечеру буря улеглась, однако это спокойствие в природе не предвещало ничего хорошего. Ночной народ знал о том, что в монастыре остались люди, и в любой момент можно было ждать непрошеных гостей.

Была очередь Гвилли нести караул. Араван пообещал сменить его через четыре часа, а Доран, с благодарностью посмотрев на баккана, попросил его в случае опасности бить в набат, висевший у ворот, и ни в коем случае не зажигать фонарь, чтобы не привлекать внимания неприятеля.

Четыре часа пролетели незаметно. Ветер почти прекратился, хотя по небу все еще летели рваные тучи, время от времени открывая луну и звезды. Иногда земля сотрясалась от толчков, но они были не очень сильны, и колокола хранили молчание.

Когда Араван поднялся на крепостную стену, луна озарила своим призрачным светом заснеженную долину.

— Знаешь, Гвилли, я решил оставить тебя и Уруса здесь, а сам отправлюсь на поиски Риаты и Фэрил. Когда я найду их, то пришлю сюда дару, — сказал Араван.

Гвилли уже раскрыл было рот, чтобы выразить свое несогласие, но эльф так выразительно посмотрел на него, что тот не решился возразить. Араван хотел сказать что-то еще, но в этот момент раздался протяжный вой валгов, и друзья увидели вдалеке темные силуэты чудовищ.

У Гвилли все внутри похолодело, когда он увидел, что кто-то, спотыкаясь и увязая в снегу, бежит перед валгами. Баккан закричал что было силы: «Беги! Беги!» — хотя ясно было, что жертву может спасти только чудо. И как в страшном сне, донесся до него голос Аравана:

— Это Фэрил.

Не успел эльф произнести эти слова, как дамна упала.

Фэрил и Риата еще долго видели удалявшиеся силуэты друзей. Фэрил не могла простить себе, что недостаточно нежно попрощалась со своим баккараном. Наконец Араван, Гвилли и Урус скрылись из виду, обогнув большой ледяной торос.

Дорога Фэрил и Риаты была несравненно легче, чем у их друзей. Она все время шла под откос, и подругам не приходилось тратить силы, поднимаясь в гору. На протяжении всего пути Фэрил оставляла зарубки на деревьях и складывала маленькие пирамидки из камней, чтобы в случае необходимости Гвилли и Араван смогли их найти.

Через несколько часов они достигли редкого соснового леса, растянувшегося на несколько миль в узкой ложбинке между гор. Пройдя еще немного, эльфийка и дамна остановились на ночлег, рассудив, что лучше подумать о дальнейших действиях, когда наступит день и рюпты попрячутся в свои пещеры.

На рассвете Риата разбудила дамну. Фэрил не сразу сообразила, где она и что происходит. Эльфийка протянула ей какой-то корешок и ласковым голосом произнесла:

— Съешь это. Конечно, не очень-то вкусно, но все-таки лучше, чем ничего.

Фэрил, еще не до конца проснувшись, села и пробормотала:

— Мои силки…

Риата молча протянула ей пустую веревочную петлю.

Фэрил покачала головой и горько проговорила:

— Значит, все, чего я добилась, — это потеряла последний кусочек пирога!

Риата попыталась успокоить дамну:

— Если бы я не пошла проверить силки, я бы не нашла эти коренья. — И с этими словами Риата откусила от своей порции очередной кусочек и стала жевать его.

Фэрил последовала примеру подруги, ведь голод — не тетка. К тому же неизвестно, что готовил им прядущий день, и необходимо было подкрепить свои силы, которые могли еще понадобиться. И дамна решительно вонзила зубы в корешок.

Риата занялась наполнением фляг водой. Так как у них не было котелка, она растапливала снег на раскаленном лезвии ножа и потихоньку сливала его во фляги.

— Да, чуть не забыла спросить, — воскликнула Фэрил, оторвавшись от своего корешка. — Кто же съел приманку из силков?

— Мышка-полевка. Она подобралась к пирогу из-под земли, и петля затянулась над ее головой. Я заметила следы этой хитрюги на снегу, — ответила Риата.

Фэрил только грустно вздохнула.

Когда все было съедено, дамна спросила эльфийку:

— Риата, почему ты не разбудила меня, когда наступила моя очередь охранять твой сон?

— Тебе нужно было отдохнуть. А я, как и всякий эльф, могу и так обойтись.

Фэрил поняла, что Риата имеет в виду удивительную способность эльфов набираться сил, вспоминая прошлое. Однако и эльфам время от времени необходимо спать.

Но сейчас думать о сне не приходилось, и подруги тронулись в путь. Дорога опять уходила под откос, и лес заметно погустел. Кроме чахлых сосенок стали попадаться низенькие заросли полярной березы. Фэрил не забывала оставлять зарубки на деревьях и другие пометки, как ее научили еще в долине Арден. Риата же собирала все, что ни находила съедобное: в основном коренья растений и желтый лишайник, наросший на некоторых скалах. Однажды совершенно неожиданно из кустов выскочил заяц и, кинувшись под ноги Риате и Фэрил, так же внезапно исчез. Дамна не успела даже выхватить кинжал, настолько все произошло молниеносно. Подругам оставалось только корить себя в нерасторопности и горевать о потерянном ужине.

Фэрил все волновал один вопрос, и наконец она решилась задать его эльфийке:

— Риата, как ты думаешь, почему рюпты не убили Уруса там, на леднике? Ведь они могли бы так же легко вытащить его из-подо льда, как это сделали мы.

Да, малышка, ты совершенно права. Я сама порой задаюсь этим вопросом. Возможно, они не заметили Медведя или им просто было не до него — они же помогали Стоуку. Конечно, трудно себе представить, чтобы это чудовище упустило возможность разделаться со своим давним врагом! Как бы там ни было, вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ на этот вопрос, Фэрил.

Изредка подруги останавливались передохнуть. Во время одного из таких привалов Фэрил принялась изучать находку Гвилли — старинный кинжал Пэталь. Дамну удивило то, что серебро нисколько не потемнело от времени, хотя пролежало подо льдом многие сотни лет. Протягивая стилеты Риате, дамна обратила внимание на это и еще на то, что второй кинжал не стерся и не стал тоньше с течением времени, хотя его шлифовали практически каждый день.