Число зверя - Константин Алов

— Бывший спецагент, — поправил Мерфи. — А вы тот самый резидент русской разведки?

— Бывший резидент, — в свою очередь поправил Рудаков. — Я чувствую себя виноватым перед вами.

— Тогда тем более вы должны нам помочь, — сказал Мерфи.

— Кому это — нам?

— Я приехал в качестве личного телохранителя председателя Межгосударственного финансового фонда Ван Дер Декена. Завтра он прилетает в Москву, чтобы встретиться с вашим руководством и раскрыть глаза на деятельность Вагнера. Ван Дер Декену нужна защита.

— Но от кого конкретно мы должны охранять вашего босса? — спросила Ирина американца.

— От Вагнера и его людей. Он сам тоже должен на днях прилететь в Москву, потому что знает, что Ван Дер Декен везет против него настоящую бомбу.

— Интересно, чего может бояться один из богатейших в мире людей? — недоверчиво усмехнулась Ирина. — Он же супермиллиардер.

— Вагнер не миллиардер. Даже не миллионер. Он фактически нищий.

— Как?

— Быть не может!

— Тем не менее, это так, — пожал плечами Мерфи. — У самого Вагнера денег практически нет. Ему удалось создать мощнейший денежный поток, на берегу которого он живет и процветает. Но Вагнер постоянно существует в условиях денежного дефицита. Он берет в долг, чтобы отдать предыдущие долги. И каждый раз ему приходится брать все больше и больше. Примерно как ваша страна. Но в отличии от России он не может объявить себя банкротом. Для него это будет самоубийством.

— Но какие-то деньги у него есть? Его особняк, картины. — В голосе Ирины все еще звучало недоверие.

— Его дворцы и сокровища являются собственностью его жены. Неделю назад она умерла. А год назад изменила завещание. Жена узнала, что он не оставил свою любовницу, как объявил ей, а сделал ей пластическую операцию и взял к себе в секретарши под другим именем. Все наследство жена оставила своей сестре и детям, к которым Вагнер всегда относился по-свински. И теперь он нищий.

— Вот тебе и миллионер…

— Повторяю, у него лично ничего нет. Он лишь управляющий фондом. Вернее, пока им остается. Больше того, наследники его покойной жены собираются провести аудиторскую проверку фонда. И неизвестно, сумеет ли господин миллионер отчитаться за потраченные деньги. Поэтому его появление у вас накануне двухтысячного года и энергия, с которой он проталкивает программу «Юнител» у вас и в мире, выглядят очень подозрительно.

— Трудно все это так сразу переварить, — задумчиво произнес Крюков.

— Все очень просто. Помнишь фильм, где у героя был банковский билет на сумму в один миллион долларов? Чужой билет. Но при виде этого билета герою всюду открывали неограниченный кредит. Деньги тестя старика Голдблюма и были для Вагнера таким гарантийным билетом. Под его прикрытием Вагнер зарабатывал, вернее, делал, огромные деньги. Но тратил он еще больше, и когда-нибудь это должно кончиться. Ван Дер Декен хочет встретиться с вашим премьер-министром и предостеречь его.

— А почему же не с президентом?

— Это невозможно. У Вагнера в окружении президента свой человек. Визажист Марат Тоцкий. Он обладает очень сильным влиянием и лоббирует его интересы.

Крюков вопросительно посмотрел на Ирину.

— Что скажешь, хозяйка?

— Ты представляешь, как это сделать физически? — вместо ответа переспросила она его.

— Есть такая форма охраны — по цепочке. К ней прибегают одиночки, когда нужна помощь. Охрана разбивается на этапы. Одна группа встречает клиента и привозит в отель, другая охраняет в самом отеле, третья обеспечивает передвижение по городу. Подпишем на это пару-тройку охранных фирм. За нами — снятие сливок и общее руководство.

Ирина позвонила Ионе. Тот поздравил фирму с первым по-настоящему солидным клиентом и пообещал помочь аппаратурой. Крюков также развил бурную деятельность, основанную на личных связях. В результате сразу по прилете Ван Дер Декен был взят под опеку телохранителями-профессионалами и на бронированном лимузине, арендованном в кремлевском гараже, доставлен в гостиницу «Балчуг».

Иона не подвел. Он прислал со специалистом ассоциации антиснайперский сканер. Прибор был небольшой и состоял из специальной камеры с углом охвата 180 градусов, засекавшей любые блики или инфракрасное излучение и передававшей информацию на компьютер. Хоть стекла в номере и были пуленепробиваемыми, рисковать не стоило.

Прибор установили, и он тут же выдал результат. Из чердачного окна в доме напротив велось наблюдение.

— Что это за дом? — спросил Мерфи.

— Понятия не имею. Пойдем посмотрим, — предложил Крюков.

В подъезде было тихо и пусто, если не считать куч мусора возле выбитых дверей квартир. Даже бомжей не было. Крюков и Мерфи осторожно пробирались по лестнице. Они успели подняться на четвертый этаж, когда услышали внизу, с улицы, визг тормозов и топот десятка ног.

Крюков дернул Мерфи за воротник и втащил в квартиру. Там они прижались к стене и затаились. Топот снизу приближался. Ноги протопали мимо их укрытия и проследовали выше, видимо, на чердак. Вскоре оттуда послышался шум и выстрелы. Крюков и Мерфи терпеливо ждали, понимая, что встреча с обладателями тяжелой поступи для них добром не кончится.

Ожидание продлилось недолго. На сей раз не так дружно ноги протопали вниз. Крюков осторожно выбрался на лестничную площадку и прислушался. Внизу властный командирский голос отдавал кому-то приказ, наверно, инструктировал оставляемого часового:

— Никого не впускать до приезда милиции и журналистов. Потом снимешься и возвращайся на базу.

Мощные моторы взревели и затихли вдали. Крюков махнул американцу:

— Пошли наверх.

И замер. Потом наклонился и подобрал оброненный кем-то из спецназовцев жетон-брелок с надписью «РИФ-секьюрити».

Крюков и Мерфи осторожно поднялись на чердак.

У сводчатого окна на полу лежало тело. Крюков приблизился. Убитый лежал лицом вниз, но Крюков узнал его по свастике, наколотой на бритом затылке. Под трупом растекалась большая лужа крови. Рядом с ним лежала старого образца биатлонка-трехлинейка с прикрученным снайперским прицелом.

— Пошли, — позвал Крюков американца.

Они спустились вниз.

— Может, вылезем в окно? — предложил Мерфи.

— Зачем? Неохота пачкаться, — пожал плечами Крюков. — Вон калитка открыта. А то этот придурок на вахте перепугается, стрелять начнет. Может и в глаз попасть.

— Стой! — скомандовал им парень в черном комбинезоне и грозно наставил на них ствол гладкоствольной «Сайги‑12», куда более грозной на вид, чем ее прообраз — автомат Калашникова.

— Стоим, дрожим, уже лезем за деньгами. Возьми, только не убивай, — вяло проговорил Крюков. — А ты, собственно, кто такой?

— Охраняю место происшествия. Мне приказано никого не впускать до приезда милиции.

— А мы и не входим, а выходим. Насчет выпускать у тебя указаний не было?

— Сказано — никого, кроме милиции и журналистов.

Крюков показал ксиву. Тот кивнул:

— Порядок, проходи. А это кто? — строго спросил страж.

— Журналист из «Таймса». Он фотоаппарат в гостинице забыл. Мы