Бубен Костяного принца - Дмитрий Парсиев

своей Сети его передатчики здесь на Хонаре. А потом узнал случайно, что и Азумхан тоже начал ставить по всему югу континента уже свои передатчики. Я подумал, куда леший не завернет? Доплыву, думаю, до хановой столицы, за спрос денег не берут.

- Этот может и за спрос цену назначить, - возразила Ольха.

- Да брось, хан вполне здравый и рассудительный человек.

- Тебе удалось с ним пообщаться?

- А почему нет? – Хухля даже слегка оскорбился, - Я как-никак особа королевских кровей. Так что хан меня выслушал, кстати Сеть мою очень хвалил.

- Так и что в итоге, дал тебе разрешение?

- Дал, - Хухля вздохнул, - Правда, потребовал долю с доходов. Прочуял как-то что Сеть моя прибыль приносит.

- Кто бы сомневался, - хмыкнула Ольха.

- Вот собственно и весь рассказ, - Хухля развел руками, - После ханской столицы я решил пройти еще немного на юг вниз по реке. Все ж таки в этих краях не бывал ни разу. Ну и наткнулись на тебя.

- Понятно. Спасибо тебе, Хухлик. Ты в очередной раз меня здорово выручил.

- Ай, да брось, - Хухля поднялся, - Поздно уже. А мне еще статью писать.

- Небось про мои похождения?

- Можешь даже не сомневаться, - Хухля самодовольно улыбнулся и вышел.

Оставшись одна Ольха попыталась было завалиться спать, но быстро поняла, что сон не идет, слишком хорошо выспалась за день. Она решительно встала с постели, оделась и поднялась на палубу.

Утром у нее совсем не было сил, чтобы разглядывать яхту, кроме того разве, что из одноместной лодочки она показалась Ольхе огромной. И хотя теперь стояла ночь, Ольха увидела достаточно, чтобы поразиться этому искусному творению рук человеческих. Вся из полированного дерева, блестящего в свете луны и гладкого на ощупь. Великолепное парусное оснащение, дополненное десятью крепкими гребцами, позволяло ей с легкостью скользить даже против течения со скоростью, какую Ольха и представить не могла.

Она прошла на нос и подставила лицо освежающему ветру, напитанному мелкими частицами речной воды. Увидела далеко впереди и сначала решила, что это ей показалось, множество огней. Яхта шла очень ходко, и уже через несколько минут поняла, не показалась. Огни усыпали берега, и на самой воде их тоже было полно. Ольха повернулась, чтобы сказать о странных огнях кому-нибудь из матросов, но на удачу невдалеке прохаживался сам капитан Егер. Ольха его окликнула.

- Отличная яхта, - сообщил он, подходя, - Жаль, вы не видели, как она держится на море. Впрочем, и здесь река достаточно судоходна. Выше по течению скорость придется изрядно снизить.

- Да, прекрасная яхта, - вежливо сказала Ольха, - Я и представить не могла, что судно способно двигаться с такой скоростью. А скажите, капитан…

- Я весь внимание.

- Что там за огни впереди?

- Мы подходим к ханской столице. Огни пограничного и таможенного контроля.

- Уже? – поразилась Ольха.

- Повторюсь, - не без гордости сообщил Егер, - Видели бы вы ее в море, летит как птица!

Егер учтиво выслушал благодарность за предоставленные сведения и, извинившись, отошел, сославшись на необходимость подготовиться к проходу через таможню. Вскоре забегали матросы, опуская паруса, яхта пошла только на одних веслах. Ольха теперь и сама рассмотрела, что все эти странные огни – свет многочисленных масляных ламп. Река здесь была прямо-таки забита снующими лодками.

Вот кто-то прокричал, требуя остановить судно, и в ответ капитан Егер приказал гребцам табанить. На яхту поднялся таможенник с двумя помощниками. Ольха с удивлением узнала того самого, что осматривал ладью, когда она еще только направлялась на юг. На этот раз таможенник вел себя не в пример сдержанней. Еще бы, королевская яхта с простой речной ладьей не шла ни в какое сравнение. А когда Егер предъявил ему дипломатические грамоты, так и вовсе начал расшаркиваться. Таможенник даже не рискнул осматривать трюм и ограничился вопросами, которые человеку, незнакомому с текущим положением дел, показались бы более чем странными:

- Не перевозите ли вы останки людей? Нет ли на яхте тяжело больных и умирающих? Не везете ли вы нифриловые настои?

На все вопросы капитан Егер ответил отрицательно, лишь уточнил про настои. Оказалось, с сегодняшнего дня провоз, хранение и употребление оных настоев запрещено ханом под страхом смерти. Стоящая в сторонке Ольха невольно фыркнула, вспомнив, как раньше с тем же рвением таможня обыскивала суда на наличие деловой курени. Ответами капитана Егера таможенник удовлетворился, заверил, что дополнительного пограничного контроля проходить не потребуется и покинул яхту. Напоследок он окинул Ольху выразительным взглядом, однако даже если и узнал, вида не подал.

На другой день после завтрака в кают-компании Хухля попросил Ольху помочь ему в написании статьи, он хотел задать ей несколько уточняющих вопросов о ее похождениях на Вольном архипелаге. Они расположились в его каюте, но прежде чем отвечать, Ольха попросила рассказать о том, как устроена Сеть. Хухля с воодушевлением взялся рассказывать о своем детище.

Хоть он по обыкновению бурчал и жаловался, что кабы знала она про интернет, ничего бы объяснять не пришлось, но делал это скорее по привычке, на самом деле он объяснял все толково и с удовольствием. Ольха легко ухватывала самую суть и получила от Хухли похвалу:

- Молодец, на лету схватываешь.

- На том и стоим, - Ольха приняла похвалу как должное и лишь слегка кивнула, продолжая всматриваться в разлитую над прибором картинку, сам Хухля упорно называл ее «экраном», - А вот если я хочу посмотреть или почитать, что люди загружали в Сеть про Поднятых?

- Очень просто, нужно сделать голосовой запрос, - тут же отозвался Хухля и четко проговорил, - «О-кей, Хухля, выведи мне все сообщения про Поднятых мертвецов».

Ольха прыснула со смеху. Хухля слегка смутился:

- Ну да, я назвал поисковую программу своим именем. Что тут такого?

- Все в порядке. Все «о-кей Хухля»! – Ольха не выдержала и снова засмеялась.

- Волчица, не буди во мне зверя.

- И что? Проснется заяц и убежит? – видя, что Хухля начинает закипать, Ольха примирительно подняла ладошки, - Ну Хухлик, поверь, я вовсе не против, чтобы ты назвал поисковик своим именем. Но согласись, позывной ты выбрал совершенно дурацкий.

С губ Хухли уже готов был сорваться очередной возглас, как вдруг он резко передумал возмущаться, расслабился и таинственно улыбнулся.

- Ну, это не ко мне претензии, - загадочно ответил он, однако развивать эту тему