Дворец для любимой - Владимир Корн

Нет, вряд ли это игра, настолько плохо думать о Минуре я не могу себе позволить. И еще его взгляд, взгляд смертельно уставшего человека, в конце нашего с ним разговора в Дертопьире, в течение которого он и согласился передать мне власть.

– Минур сделал то, что и должен был сделать, узнав о планах Абдальяра.

Иджин кивнул, соглашаясь:

– Я и сам так считаю. Ну и еще одно. Все мы, несомненно, помним о твоей роли в спасении Скардара и конечно же о договоре, заключенном между Скардаром и Империей.

А вот за это отдельное спасибо, Иджин. Нет, не за то, что вы помните и обо мне, и о договоре. Именно за то, что прозвучало это в самом конце.

Ну что ж, теперь все предельно ясно, и теперь нам многое необходимо обсудить и о многом договориться. Но сегодня не будем о делах. Нас ждет великолепно накрытый стол, за которым ты увидишь тех, кому искренне обрадуешься. И даже ее величество Янианна некоторое время побудет с нами. Я специально попросил Яну об этом, чтобы еще раз ты смог убедиться: есть то, ради чего можно добровольно уступить власть в такой замечательной и богатой славными традициями державе, как Скардар.

Ждут нас и воспоминания о былом. Мы еще не достигли того возраста, когда люди только ими и живут, но нам и сейчас есть о чем вспомнить.

– Не угодно ли принять участие в охоте, господин де Койн? Вернее, понаблюдать за нею со стороны. Уверяю вас, зрелище стоящее.

– В охоте?!

Я попытался недоуменно вздыбить правую бровь, но не удалось. Да и как бы удалось, если раньше никогда не выходило? Вот у моего собеседника, графа Анри Коллайна, такое действие всегда получалось превосходно. И я поспешно уткнул лицо в лежавшие передо мной на столе бумаги, чтобы моя неудачная мимика не выглядела нервным тиком.

А недоуменно вздыбить бровь следовало бы. Какая может быть охота именно сейчас, накануне решающих событий? И вообще, до развлечений ли? Ведь буквально на днях имперская армия перейдет в наступление на западе, чтобы освободить оккупированную войсками короля Готома провинцию Тосвер. С севера на территорию его королевства вторгнется степная конница дормона вардов Тотонхорна, а на юге объединенный флот Империи и Скардара даст решающее сражение эскадрам Абдальяра и Трабона.

Оставался еще восток, где тот же Абдальяр захватил принадлежащий Империи портовый город Дижонт. Кроме того, на востоке следовало помочь дружественному герцогству Эйсен-Гермсайдр, вступавшему в неравную борьбу с королевством Монтарно, давно на него зарившемуся.

Но восток – дела не самого ближайшего будущего, все решится на западе и на юге, в море. Пока же я отправил в герцогство два полка конных егерей под командованием фер Энстуа, который получил от меня ряд строгих указаний.

– Ваша цель, господин барон, – заявил я ему, – не выиграть войну с Монтарно, нет. Задача перед вами одна-единственная, и я полностью на вас полагаюсь. Что бы там ни произошло, с герцогом и герцогиней Эйсенами и их детьми ничего не должно случиться. Ничего. Если дела пойдут хуже некуда, вы должны доставить их всех в Дрондер, даже если сам герцог будет решительно возражать против этого, даже против его воли. У господина Коллайна есть для вас письмо, он разъяснит, кому необходимо будет передать его в Эйсен-Гермсайдре. Так что в своих намерениях вы получите горячую поддержку внутри герцогства.

«В конце концов, – думал я, – герцогство мы отвоюем. Монтарно без союзничества Абдальяра – ничто. Уж лучше пусть Жюстин всю оставшуюся жизнь будет зол на меня за то, что я поступил таким образом, чем примет смерть в борьбе с Монтарно. А с него станется».

Характер великого герцога Жюстина Эйсена я знаю хорошо, и не хватало еще, чтобы он пал в неравной борьбе, отстаивая независимость Эйсен-Гермсайдра, лично ведя войска в атаку…

Лежавшие на столе бумаги, в которые я уткнулся носом после неудачной попытки поиграть мимикой лица, к королевству Монтарно имели самое прямое отношение, и предоставлены они были конечно же самим Анри. Каким-то образом ему удалось добыть часть дипломатической переписки Монтарно с Абдальяром. Копии, естественно, но это совершенно ничего не меняло.

Так вот, Абдальяр в весьма ультимативной форме настаивал на том, чтобы королевство выступило на его стороне, заявляя: кто не с нами – тот против нас – и угрожая в противном случае заняться Монтарно сразу после окончания победоносной войны с Империей.

Когда-то в Гостледере, в порту, принадлежавшем Монтарно, я крепко получил по голове в самом буквальном смысле этого слова, чтобы затем попасть в ситуацию, из которой мне едва удалось вывернуться.

«Отличный повод для оккупации, – размышлял я. – Да и о будущем стоит задуматься уже сейчас. Дети растут, не успеешь оглянуться, как они станут взрослыми. Кроме того, кто его знает, как все сложится в дальнейшем. Это пока у меня детей трое, но всякое старание обычно вознаграждается. Так что вполне может быть, что в скором времени у меня наследников еще прибавится. Янианна в последнее время какая-то загадочная ходит, и к чему бы это? Неплохо бы близняшек сразу, – вконец размечтался я, совершенно позабыв о ждущем от меня ответа Коллайне, – чтобы так хорошо начатое дело удачно продолжить».

В общем, участь Монтарно предрешена. Есть и еще одно: Скардару нужна база в здешних краях, военно-морская и прочая. Имперский порт Гроугент не совсем для нее подходит, лежит он достаточно далеко от тех морских путей, которые Скардару интересны в первую очередь. Так что союзник в будущей войне у меня имеется.

И повод для объявления войны отличный, его даже придумывать не нужно будет: Эйсен-Гермсайдр – давний союзник Империи.

Но все это в будущем. Пока же мне нужно определиться: остаться здесь, в Гроугенте, чтобы принять участие в морском сражении, или отправиться на запад, где имперские войска под командованием герцога Ониойского в самом ближайшем времени должны перейти в наступление. Конечно, к началу наступления я не успеваю, слишком большое расстояние придется покрыть, но кампания не закончится за тот срок, что потребуется на дорогу.

Если же говорить честно… Если честно, отправляться не хочется никуда: ни в море, ни на запад. Со времени моих последних подвигов прошло шесть лет спокойной жизни, но что-то не успел я по ситуациям, когда жизнь зачастую висит на волоске, соскучиться, и на новые героические свершения до сих пор не тянет. С другой стороны, если уж на то пошло, море мне как-то ближе, а выбирать все равно придется…

За окном темнота превращалась в серую муть, перемешанную с влажной взвесью. Изредка со стороны Тускойского залива налетали порывы ветра, довольно зябкого. Мы с Коллайном стояли у широкого открытого окна, наблюдая за тем, как все более явно проступает в рассветной дымке силуэт дома, расположенного на другой стороне узкой улочки на самой окраине Гроугента.

Дом был небольшой, в два этажа, довольно невзрачный на вид. В этом районе нет гигантских особняков, не тот народ здесь проживает. Но и трущоб нет, район вполне приличный. Вокруг дома – каменная ограда высотой примерно в рост взрослого человека, из-за которой видны фруктовые деревья. В одном из окон второго этажа горит свеча, и свет ее едва пробивается сквозь плотные занавеси. Вот, собственно, и все, ничего необычного в доме нет, таких домов тысячи.