Тамерлан - Александр Викторович Мелехин

Сахибкиран хорошо принял его мать и сказал: «Ради тебя я прощаю его вину. Но ты иди и немедленно пришли сюда сына. Определенно знай, что, ежели он не придет, то по его вине прольется кровь мусульман».

От этих слов женщина призадумалась, она, пораженная и ошеломленная, вернулась в крепость и передала сыну слова Сахибкирана. Тот не вышел из крепости и вынужденно стал готовиться к сражению.

Войско Сахибкирана стало рыть подкопы под крепость. Сын Шайх Али Бахадура, Саййид Хаджа, вместе с другими бахадурами рыл подкоп и добрался до одной башни. Ночью полностью освободили ее основание и свалили башню. Ударами сабель отогнали врагов и взяли внешнюю крепость. Те, боясь за свои жизни, перебежали во внутреннюю крепость. Амир Хасан от еще большего страха и испуга обещанных через мать посланников не выпустил из крепости и понадеялся на недоступность внутренней крепости и заперся в ней, целиком приготовясь к битве.

Поступил обязательный к исполнению фирман: «Всему войску со всех сторон вырыть подкопы!»

И тавачии, согласно фирману, каждому беку и их войскам выделили особое место, и каждый занялся рытьем подкопа на выделенном месте…

Увидев все это, Хасан пришел в изумление и замешательство, послал человека, прося прощения и пощады, согласился заплатить штраф за свои повинности. Государь Сахибкиран сказал: «Пока он не выйдет, нет пощады!»

Наутро, умоляя и прося, послал человека к царевичу Шахруху и передал: «Царевич, я надеюсь на Вас, просите пощады за меня у Сахибкирана».

Счастливый царевич, благодаря своей милости, доложил Сахибкирану о словах Хасан-бека.

Государь Сахибкиран сказал: «Пока он сам не выйдет и не раскается в своих воровских и грабительских деяниях, его прощение не принимается. Если же он выйдет и придет к нам, то все, что он пожелает, будет исполнено!»

Государь сказал его брату: «Пойди и передай ему эти слова: если он не выйдет и не придет к нам, то и ты сиди при нем» и, надев на него халат, отпустил.

Брат передал ему слова Сахибкирана. Тот сказал: «Наши отцы правили здесь, и мы правим уже значительное время. Наши отцы никакому царю не подчинялись, они делали то, что хотели. А теперь, если мы выйдем, то те люди, у которых мы отобрали вещи, будут требовать их у нас. Сахибкиран же прикажет, что все, что было отобрано, чтобы мы возвратили. А мы это не сможем сделать. И нас будут много мучить. Для нас нет ничего лучшего, чем воевать до последней капли крови». Воры пришли к полному единодушию и стали бить в барабан битвы.

Когда государь услышал бой их барабанов, огонь гнева ударил в голову Сахибкирана, и он приказал бить в барабаны и литавры. И так били, что весь мир заколебался, горы стали трястись от страха…

Сахибкиран наблюдал из помещения, установленного на одной возвышенности. В подкопах под крепостью по всему ее окружению было выставлено много древесины и заложено много дров. Еще до того, как их подожгли, в одном месте стена крепости упала. Жители крепости, встав в образовавшуюся брешь, дрались с упорством обреченных. И тут же заделали брешь.

Поступил фирман: «Всем войскам вступить в сражение. Во всех подкопах поджечь древесины и дрова!»

Бахадуры направились к крепости и, подлив нефть, пустили огонь в подкопах. Древесины, подложенные в подкопах, сгорели, и стены крепости упали.

Одна башня, под которую подкопался Йатык Суфи, тоже упала. Вместе с ней упали двадцать пять человек из врагов. Башню, где подкоп возглавляли Аман-шах и Аллахдад, тоже свалили.

Жители крепости, увидев это, стали умолять и просить пощады у беков, чтобы они просили у Сахибкирана прощения их вины. Те доложили об этом Сахибкирану.

Государь Сахибкиран велел не делать пощады. И войска, услышав это, с еще большим усердием полезли на крепость и взяли ее битвой. Хасан-бек и все, кто были в крепости, были пойманы и с веревками на шее доставлены к Сахибкирану.

Поступил фирман: «Воинов отделить от гражданских, и всех воинов уничтожить!»

Действуя согласно фирману, их распределили по тумэнам, в отместку за их многолетние бесчинства над мусульманами, за пролитие крови ни в чем не повинных людей, перебили всех тех воров. И тавачии из их голов построили башни в назидание другим. Эта благословенная победа имела место в понедельник двадцать шестого дня месяца (1.12.1393 года).

В той крепости по знаку государя Сахибкирана оставили одну стену, чтобы народ узнал, какая была крепость, и почему ее завоевали. Остальные ее стены сравняли с землей…

Царевичи, ушедшие в разные стороны (области Арабского Ирака. – А. М.) для подавления мятежников и смутьянов, воров и безбожников, пройдя через реки, горы и пустыни и сделав важные дела и укоротив руки злодеям, стали возвращаться.

В том числе город Басра и Васит целиком были подчинены, покорены, арабы в пустынях и степях, не пропускавшие караваны в Хиджаз, были казнены, их имущество отобрано. Старшины и начальники округов и областей были подчинены и обложены налогом хараджа. Каждый, кто не подчинялся и сопротивлялся, был убит, его имущество было отобрано…

После взятия страны Багдада и Арабского Ирака эти области он отдал старшим Чернобаранных и Белобаранных туркмен[258]. Но с таким условием: «До сих пор в этой стране было безвластие, каждый делал то, что угодно его душе. Отныне ноги покорности нужно ставить на путь служения и не причинять вреда мусульманам, не вредить проходящим караванам, дабы рабы божьи безопасно ходили по этим правилам, то будет так, как вам угодно. А если нет, то все, что будет с вами, будет по вашей вине». Сказав это нравоучение, каждого из них отправил в отдельную область.

Счастливый Сахибкиран после покорения Арабского Ирака направился в сторону Диярбакра; Хаджу Масъуд Сабзавари он отправил для охраны Багдада и приказал ему: «Всегда будь осведомлен о положении народа, бедных и неимущих, сейидов и ученых держи в почете!».[259]

Сказав это, отправил его в Багдад. Затем сам под победоносным знаменем, под защитой Создателя отправился в направлении Диярбакра. Царевича Миран-шаха вместе с беками отправил для покорения верховья реки Багдада (на северо-запад от Багдада. – А.