Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг

Джек тоже был разочарован и, не стесняясь, известил об этом мисс Вурц, что, видимо, заставило ее его простить; она очень любила, чтобы люди разделяли ее чувства. Как правило, однако, разочарование не покидало ее так быстро, как в тот раз.

От Шарлотты Барфорд Джек ожидал узнать куда больше; в конце концов, у нее-то груди имелись, и еще какие. Если в ней и живет бешенство, то причина его – явно не недопустимо малый объем бюста. К сожалению, прежде чем Джек придумал, как ему подойти к Шарлотте, та подошла к нему сама.

Раз в неделю после обеда Джек пел в главном хоре школы; исполнялась обычно музыка для главных праздников – Дня благодарения, Рождества, Дня памяти погибших, Пасхи. Джек старательно прятал глаза от органиста – он слишком хорошо был знаком с этой братией, и пусть за мануалом в школе Св. Хильды сидела женщина, она все равно напоминала Джеку папу.

Джек бежал по коридору, напевая что-то из хорового репертуара, какие-то молитвы, и неожиданно столкнулся с Шарлоттой Барфорд. Точнее, он пробегал мимо того самого туалета, где Венди дала ему потрогать свои отсутствующие груди (кабинку, где это произошло, Джек не забудет и на смертном одре), как вдруг дверь туалета открылась и оттуда вышла Шарлотта. Еще мокрыми и пахнущими этим гадким жидким мылом руками она немедленно затащила его в туалет.

– Что за бешенство тебя интересует, Джек? – спросила она, прижав его коленом к раковине. Вот тут-то он и ощутил «железные груди» – одна такая упиралась ему прямо в живот.

– Тихое, внутреннее, такое, которое тебя не покидает, – нерешительно произнес Джек.

– Ага. Ну так знай – это такое состояние. Его вызывает все, чего ты не знаешь, все, что люди отказываются тебе говорить, сколько бы ты их ни спрашивал, все, что ты вынужден узнавать в одиночку, без посторонней помощи, – сказала Шарлотта и еще поднажала коленом. – Все эти вещи приводят тебя в бешенство, то есть в такое состояние, когда ты испытываешь ярость, когда ты очень зол.

– Но как мне понять, зол я или не зол? – спросил Джек.

– А тут и понимать нечего, Джек. Ты очень, очень зол, – сказала Шарлотта. – Ведь твой папаша – бессовестный ходячий болт! Он бросил тебя и маму на произвол судьбы, вам повезло, что на свете есть добрые люди! А еще, Джек, все знают, кем ты будешь.

– И кем же?

– Бабником, как твой папа.

– А что это значит – быть бабником?

– Ты очень скоро узнаешь, кролик мой ненасытный, – ответила Шарлотта. – Кстати, свои груди я тебе трогать не дам.

И добавила шепотом, прикусив ему мочку уха:

– Я имею в виду, пока не дам.

Джек знал, что будет дальше. Дождавшись, пока в дверь туалета постучат трижды, Джек вышел в коридор и, к своему удивлению, не обнаружил там мисс Вурц, только Шарлотта удалялась прочь, качая бедрами, точь-в-точь как Ингрид My. Правда, окажись Шарлотта в Осло зимой в своей юбке, она бы замерзла – слишком короткая.

Да, он в самом деле очень многого не знает – ни что такое бабник, ни что такое добрые люди, ни как они связаны с ним и мамой и почему им с мамой повезло, что такие люди есть. Ему все это надо обдумать, а особенно значения слов «сладкий пенис», «ходячий болт» и «ненасытный кролик».

Джек каким-то шестым чувством понял, что обсуждать эти вещи с мисс Уикстид, когда та завязывает ему по утрам галстук, не стоит, равно как и с Лотти. Трудные вопросы ей лучше не задавать, слишком многое было у нее в жизни – и таинственная хромота, и остров Принца Эдуарда, и всякое другое. Знал Джек и то, что ответит ему мама, задай он эти вопросы ей:

– Мал еще, обсудим, когда подрастешь.

Любопытно, некоторые вопросы – как первая татуировка: пока ты «мал еще», тебе ее не видать (по крайней мере, от Алисы).

Ну, да это не беда – была у Джека знакомая, которая не следовала «правилу первой татуировки». Пока за Джеком присматривала вечно извиняющаяся мисс Вонг с ее неураганным темпераментом, Эмме Оустлер исполнилось тринадцать, а выглядеть она стала на все двадцать. Эмма никогда не отшивала Джека этим «мал еще», с ней можно было обсудить что угодно; проблема только в том, что она все время чем-то недовольна (Джек хорошо себе представлял, чем угостит его Эмма, когда узнает, что первым делом он обратился к Венди и Шарлотте).

Не следует так уж осуждать поведение девочек в коридорах и туалетах школы Св. Хильды. Школа-то была очень хорошая, и даже строгая – во всем, что касалось учебы как таковой. Возможно, именно высокие требования, предъявляемые к ученицам в классе, и заставляли девочек постарше вести себя вне занятий как бог на душу положит; возможно, им жизненно необходимо было таким вот образом реагировать на вкладываемые в них правильное произношение и технику речи, да и на прочее – коллеги мисс Вурц по школе Св. Хильды мало чем отличались от нее в стремлении и способности сделать из своих учеников воплощение идеала. Девочкам в силу этого требовался их собственный язык – с коридорным произношением и туалетной грамматикой. Между собой и с Джеком девочки использовали исключительно формы вроде «падумаишь» и «пашла вон, дуррра» – как еще им было выпустить пар, ведь если бы они позволили себе такое в классе, мисс Вурц устроила бы им головомойку, а коллеги поддержали бы ее.

Но только не Пиви, ямайский водитель мисс Уикстид. Статус Пиви не позволял ему критически отзываться о лексике и грамматике, какими Эмма Оустлер потчевала Джека на заднем сиденье лимузина. Когда она в первый раз туда запрыгнула, и Пиви, и Джек вздрогнули от неожиданности. Случилось это одним холодным дождливым днем. Эмма жила на Форест-Хилл-роуд и в школу ходила пешком, а после уроков обычно сидела в кофейне на углу Спадайны и Лонсдейл-роуд с другими девчонками. В тот важный день привычка была нарушена, и вовсе не из-за дождя или холода.

– Джек, ты помнишь, мы договорились, я помогу тебе с домашним заданием, – заявила Эмма. Каким-то образом никто не обратил внимания, что Джек всего-то в первом классе и домашних заданий у него считай что и нет (а настоящая помощь с ними ему впервые потребуется только в четвертом классе).

– Куда прикажете мне отвезти эту леди, сэр? – спросил Пиви у Джека.

– К Джеку домой, – ответила Эмма. – Ему столько всего задали, он никак без меня не справится, правда, Джек?

– Похоже, сэр, приказы здесь отдает ваша леди, – усмехнулся Пиви. Джек не посмел возразить. Эмма устроилась поудобнее на заднем сиденье и прижала Джека к себе.

– Запоминай, Джек, пригодится в будущем, – шепнула Эмма ему на ухо.

– Что запоминать? Что пригодится?

– Если ты не видишь лицо водителя в зеркале заднего вида, значит, он тебя тоже не видит.

– Вот оно что.

Джек посмотрел в зеркало и лица Пиви не увидел.

– Итак, нам с тобой многому надо выучиться, – продолжила Эмма. – Урок первый: если ты чего-то не понимаешь, первым делом надо идти ко мне. Венди Холтон – мерзкая сука, никогда ничего не спрашивай у Венди! А Шарлотта Барфорд – она спит и видит, как отсасывает у первого встречного! Только подумай – каждый раз, когда ты с ней говоришь, ты подвергаешь свою жизнь и свой юный болт страшной опасности! Поэтому запоминай крепко: если в твоей жизни случится что-то новое, ты первым делом сообщишь об этом мне.