Отверженный принц - Ольга Олеговна Пашнина

на тебя, едва мы окажемся одни? На тебя, девушку, выбросившую темную душу из окна министерства? Кстати, из моего окна даже удобнее – меньше лететь.

Ридж ткнул пальцем на один из корпусов. Всегда было интересно, что находится в зданиях на пути между особняком и колледжем. Оказывается, квартиры, в которых живут такие, как Ридж.

– К тому же твой отец оторвет мне голову, если я тебя обижу.

– Ты в курсе? – удивилась я. – В этом городе все знают обо мне больше меня?

– Догадаться не так уж сложно. Особенно тем, кто знал твою мать.

– Ты ее знал?

Ридж протянул мне руку.

– Идем. Поужинаем – и расспросишь. И если ответы не понравятся или тебе покажется, что я пристаю, – разрешаю выбросить меня из окна. Давай же! Там нет мерзкой Олив, психованного Дэваля, нравоучительного Самаэля, загадочного Харона и ревнивой Селин. Только ужин, вино – и несколько часов болтовни.

Со вздохом я взяла его за руку и поплелась к лестнице, привычно кивнув горгульям у ее подножия – они так часто меня приветствовали, что игнорировать их казалось кощунством.

– Но если вдруг передумаешь насчет постели…

Одна из горгулий вдруг шевельнулась и показала Риджу кулак.

Оказавшись в его квартире, я поняла, что до сих пор понятия не имела, как живут обычные обитатели Мортрума. Я и не жила никогда рядом с ними.

Сначала довольствовалась крошечной каморкой, заваленной хламом в общежитии, куда селили новичков. Потом переехала в роскошный, но запустелый и, мягко говоря, устаревший морально особняк Вельзевула. Он пафосный, напыщенный, напоминает декорации к мрачному фильму. Но совершенно неуютный.

У Риджа оказалось иначе. Мебель и вещи, хоть и видали виды, были подобраны со вкусом и страстью к минимализму. Диван оказался развернут к большому окну, откуда открывался действительно неплохой вид на реку. Рядом, на низком столике, нас уже ждали несколько тарелок с закусками и графин с напитком. По виду он напоминал вино, но я отчаялась разобраться в их вкусах. Здесь, кроме эссенции, ничего толком и не любили.

Осмотревшись, я хмыкнула.

– Что такое? – спросил Ридж. – Недостаточно хорошо для принцессы?

– Просто интересно. Раз ты знал мою маму, значит, тебе довольно много лет.

– Больше, чем ты думаешь. Садись.

Оставив в качестве источника света лишь свечи, Ридж разлил вино и отсалютовал мне бокалом.

– Но при этом твой вкус отличается от вкусов большинства иных. Ты вполне современно – я имею в виду современную Землю – сочетаешь предметы интерьера, расставляешь мебель. Откуда такая насмотренность?

– Что тут сказать? – Ридж развел руками. – У меня было много подружек из числа душ. Скрывать не буду. Они обставляли свои жилища так, как привыкли, я запоминал, что нравится девушкам. Повернуть диван к окну и устроить ужин с видом на ночной Мортрум не требует усилий. А результат почти всегда гарантирован.

– Впечатляет. Так что там с моей мамой? Рассказывай.

– На самом деле ничего особенного. Я был судьей по ее делу. Вельзевул до сих пор относится ко мне с прохладой из-за решения.

– Погоди, в каком смысле судьей по ее делу? Что за дело? Я думала, она не умерла, ее душу не взвешивали. Или уже после смерти… ты знаешь, куда ее определили?

– Про суд тебе не рассказали? – Ридж слегка изменился в лице. – Демоны, Аида, поклянись всем на свете, что не сдашь меня отцу! Или Самаэлю. Или Дэву… Да никому вообще! Я думал, ты знаешь подробности.

– Клянусь, твой зад в безопасности. Выкладывай.

– Твой отец действительно привел Веронику в Мортрум в обход всех правил. Естественно, он это скрыл ото всех. Но не от Самаэля. Вельзевул всегда доверял старшему, любил среднего и забывал о младшем. Именно Самаэль первый понял, что смертному не место в Мортруме. Что Вероника сходит с ума. Хотя, если тебе интересно мое мнение, я бы тоже сошел с ума, если бы меня держали здесь взаперти.

Ридж обвел взглядом квартиру.

– В смысле «здесь»? Именно здесь?

– Ага. Ты думала, горгулья грозилась мне просто так? Твоя мама их обожала. У твоего старшего брата отменная ирония. Но не забегай вперед, принцесса, не заглядывай в концовку, не дочитав до последней главы. Так вот, Вельзевул, естественно, не мог никому показать свою любовь. Стражи бы мгновенно почувствовали в ней живую. И она стала сходить с ума. Но твой отец всегда ставил себя на первое место. Я люблю – и остальное меня не волнует. Поэтому Самаэль обратился в суд сам. Вельзевул был в ярости, но суды на тот момент были в подчинении Евы. Поэтому мне передали рассмотрение дела. Я пообщался с твоей мамой, понял, что она стремительно теряет разум, и вынес решение: вернуть ее на Землю. Вот так старший сын, которому Повелитель доверял, его предал.

«А младшего, которого любил, любить перестал», – подумалось мне. Иронично.

– И раз ты сейчас не судья… то что у нас там в последней главе?

– Досталось всем. Самаэль потерял шанс унаследовать статус отца. Ева ушла сама после смерти Лилит. А меня перевели в колледж. Ева убедила Вельзевула, что я лишь озвучил ее решение. Хотя это, разумеется, было не так. Но вот я здесь, почти заперт в квартире, где когда-то жила твоя мама. Но я не жалуюсь. Место милое, вид хороший, колледж… я никогда не мечтал преподавать, Виртрум – мой дом. Но в жизни есть достаточно удовольствий, чтобы я ни о чем не жалел. Я действительно спасал невинную жизнь. И благодаря мне, вероятно, ты появилась на свет. Вряд ли Вероника дотянула бы до твоего рождения.

– Э-э-э… – Я поспешила отвлечься на закуски, потому что так и тянуло спросить, нормально ли, с учетом всей этой истории, теперь за мной ухлестывать.

Или это месть?

– Ты знал, кто я, на Маскараде?

– Что? – Ридж рассмеялся. – Нет, конечно, у меня и в мыслях не было, что ты можешь там оказаться. За кого ты меня принимаешь?

– За того, чьему самолюбию было бы очень приятно обладать дочерью того, кто разрушил твою жизнь.

– Эй, полегче. Вероника была моим другом. Может, не близким, но за то время, что я наблюдал за ней, мы определенно поймали общую волну. А тебя я пытаюсь соблазнить, потому что прошло двадцать лет. Если бы я вникал, кто там кому родственником приходится, то давно бы уже самоудовлетворялся перед зеркалом. Но это прерогатива стража Грейва.

Я чуть не подавилась вином. Отчасти потому, что не ожидала скабрезной шуточки в адрес Дэваля, отчасти потому, что Ридж потянулся ко мне с явным намерением поцеловать, но в основном – потому что в дверь кто-то громко постучал. Так яростно, что она чуть из петель не выпала.

Нахмурившись, Ридж отставил бокал. Мне прекрасно было видно вход с дивана, и я с интересом смотрела, как парень открывает дверь. В конце концов, он