Ученик якудзы - Дмитрий Силлов

И тогда на земле появляются полководцы, в двадцать с небольшим завоёвывавшие полмира, композиторы, в шесть лет начинающие давать концерты, сыновья таможенников, к восемнадцати годам создающие шедевры, которыми уже полтысячелетия не устает восхищаться человечество.

В Японии таких людей называют марэбито.

— То есть я…

Старик кивнул.

— Более того. В твоём теле живет ками моего отца, погибшего в последней Великой войне. Я увидел это по рисунку твоего кокона.

— Ками? Дух вашего отца… во мне?!

— Ты должен гордиться. Он был величайшим синоби своего времени.

— Гордиться, — пробормотал Виктор. — Мне бы избавиться от него… Глядишь, проблем бы здорово поуменьшилось.

— Невозможно избавиться от самого себя, — покачал головой старик. — Мой отец слишком долго искал подходящее тело и потерял много личной силы. Но я вижу, что, несмотря на это, он все же постепенно подчиняет тебя себе.

— Но я хочу остаться самим собой! Может, можно с ним как-то договориться?

— Воин никогда не договаривается со слабым противником, — отрезал старик. — Он заставляет его повиноваться. Либо уничтожает. Настоящий воин может вести переговоры только с равным себе.

— И… что мне теперь делать? — потерянно спросил Виктор.

— Если ты хочешь остаться собой, тебе придется стать воином…

Удивительно, но у Виктора вдруг словно гора с плеч упала. Не верить старику было глупо. Сложнее было поверить в то, что он своими руками смог задушить Стаса. А вот с великим ниндзя, обосновавшимся в его теле, все более-менее вставало на свои места. Конечно, не особо приятно осознавать, что в тебе на манер монстра из «Чужих» поселился какой-то ками, но пытаться отстраниться от неразрешимых вопросов, неизбежных в подобной ситуации, было гораздо более мучительно.

— Легко сказать «придется стать», — вздохнул Виктор. — Столько всего свалилось… Не знал, что у меня помимо ками еще и кокон есть.

— Любое существо на земле не что иное, как сгусток энергии в форме кокона, — сказал старик. — Как только ты научишься сдвигать точку сборки своих энергетических линий, ты увидишь это своими глазами.

— Где-то я уже про это слышал, — пробормотал Виктор. — Кажется, Кастанеда что-то писал про точку сборки.

Старик беззвучно рассмеялся.

— Это старая история. В Китае шпионов-невидимок называют цзяньчже, что означает «человек, проникающий сквозь пустоту». В тысяча девятьсот тридцать седьмом году, когда японские солдаты вошли в Нанкин, китайское правительство бежало в ужасе. И цзяньчже, состоявшие у него на службе, справедливо решив, что теперь они свободны от своих обязательств, подобно ночным теням при свете костра растворились в огне войны. В мире много укромных уголков, в которых даже самый настойчивый преследователь не найдет неприметную тень. Тем более если тень не хочет, чтобы ее нашли.

Двое цзяньчже добрались до Америки. У них были простые китайские имена — Хуан и Хенг. Хотя, возможно, на самом деле их звали и по-другому. Воины-тени так часто меняют свои имена, что порой забывают настоящие.

Старик улыбнулся.

— Америка — страна бездельников. И, наверное, со временем тем цзяньчже стало просто скучно. Тогда они нашли одного недалёкого антрополога, неспособного отличить индейца от китайца, и преподали ему несколько уроков искусства воинов-теней, не объяснив при этом, для чего оно нужно и как этим искусством пользоваться.

Эти уроки настолько поразили антрополога, что у него хватило личной силы написать кучу книг об искусстве своих учителей, хотя, на мой взгляд, вполне хватило бы и одной. Кстати, многочисленные читатели тех книг до сих пор не могут понять, почему автор так часто употреблял в них термин «Воин», хотя ничему пригодному для войны Хуан и Хенг его так и не научили.

Старик рассмеялся мелким, дребезжащим смехом.

— Китайцы никогда не умели просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. Когда их убежище начали разыскивать корреспонденты со всего мира, они предпочли сымитировать свою смерть, применив сюнкан саймин-дзюцу, искусство мгновенного гипноза. А весь облапошенный мир до сих пор продолжает искать бессмертие, о котором так красочно рассказал антрополог по фамилии Кастанеда. Причем искать там, где его в действительности нет.

— А… разве оно есть? — рискнул Виктор вставить слово в монолог разговорчивого японского деда.

— Конечно, — пожал плечами старик. — И для достижения этого есть много способов. Результат одного из них сейчас живет в тебе. Отец говорил, что ками, живущее в нем, раньше принадлежало Кога Сабуро, великому воину, основателю клана Кога, впоследствии ставшего кланом Якудзы под названием Сумиёси-кай.

Старик погрустнел.

— Это называлось дзикидэн — способом прямой передачи. Потомки либо лучшие ученики великих Мастеров убивали свои души и получали в наследство гораздо лучшую замену — ками своих учителей. Для того чтобы, многократно приумножив их достижения своими деяниями, передать его дальше, своим потомкам.

Только в дешевых романах Мастер быстренько тренирует ученика, и тот сразу же начинает крошить врагов сотнями. Настоящий Воин воспитывается многие годы. В Средние века Японию сотрясали войны. В каждой войне умирали сотни людей, в том числе и Воинов моего клана. А для того чтобы воспитать Безупречного Воина, порой не хватало нескольких десятилетий.

За год человека можно научить правильно ходить. Второй год он учится не падать при ходьбе. За третий год, если у человека есть способности, возможно, он научится бегать. Далее потребуется не меньше десяти лет для того, чтобы он освоил несколько ударов и один-два вида оружия.

У моих предков не было столько времени. Клан был бы истреблен сотни раз, пока Мастера воспитали новых воинов взамен погибших. Поэтому, когда ребенку исполнялось пять-шесть лет, дед убивал душу маленького внука, у него на глазах делая себе сэппуку. Тем самым он напрямую передавал ребенку свои навыки и своё ками. После этого требовалось меньше года для того, чтобы ребенок превратился в непобедимого синоби. Жаль только, что мы знаем лишь основное. Тонкости ритуала прямой передачи ныне утрачены.

Позже самураи тоже стали взрезать себе животы, не очень представляя, зачем они это делают. Секрет прямой передачи кланы синоби хранили пуще всех остальных секретов бессмертия…

Старик замолчал на мгновение, уставившись в пол. После чего поднял глаза на Виктора.

— Мой отец был последним японцем, который знал, как осуществить способ прямой передачи. Но я был далеко, мой брат выполнял свою миссию, и в результате у отца не нашлось Безупречного ученика, достойного принять его ками. Синоби всей Японии много лет ждали, что он найдет в себе силы вернуться из страны Токоё. Мы уже устали ждать. И вот появился ты…

Ступни перестали болеть. Вернее, Виктор их уже не чувствовал.