Судьба Небесного племени. Решение - Эрин Хантер

— Это нечестно! — расхныкалась Сливка, услышав о происшествии. — Мы никогда не видели пчел!

— Поверь мне, вам очень повезло, — усмехнулась Меднолистая. — Какое счастье, что я затеяла уборку!

Когда Листвяная Звезда вернулась на поляну, Остроглаз уже вернулся с охоты, и Бурозуб доложил ему о том, как Гречка потревожила пчел.

— Хорошо, что все обошлось, — ответил Остроглаз, выслушав его рассказ. Он посмотрел в ту сторону, где Эхо ухаживала за укушенными котами. — Как думаешь, нужно что-нибудь сделать с этим ульем? — спросил глашатай у Листвяной Звезды.

— Да нет, не думаю, — ответила она, качая головой. — Что мы можем сделать? Только еще сильнее разозлим пчелиный рой, и тогда малой кровью нам уже не отделаться. Пожалуй, придется перенести пограничные метки вглубь нашей территории, чтобы наши воины держались подальше от этого дупла.

Остроглаз с досадой царапнул когтями по песку.

— Ты права, но как же не хочется терять кусок территории!

— Листвяная Звезда! Листвяная Звезда! — подскочила к предводительнице Гречка. Вид у нее был виноватый, от шерсти исходил резкий запах ежевичных листьев. — Простите меня, мне ужасно стыдно. Это я во всем виновата. Не надо было, не спросясь, лезть на это дурацкое дерево!

Листвяная Звезда похлопала ее хвостом по плечу.

— Да, это было не самое мудрое решение, но ведь ты сделала это не из озорства, а чтобы помочь Эхо. Жаль, что мы не можем достать мед из этого дупла!

— В следующий раз хорошенько думай, прежде чем что-то делать, а еще лучше — посоветуйся с наставницей, — добавил Остроглаз. К удивлению Листвяной Звезды, не сомневавшейся, что глашатай напустится на дневную воительницу с насмешками и упреками, в голосе его не было и тени злорадства.

Гречка с готовностью закивала.

— Я все поняла, честное слово!

Бросив еще один взгляд в сторону палатки целительницы, Листвяная Звезда убедилась, что очередь страдальцев уже иссякла — Бурозуб последним отошел от Эхо, добрел до берега и устало растянулся на песке, чтобы как следует пригладить языком мокрую шерсть.

«Ничего, в такую жару мы все мигом высохнем!» — подумала про себя предводительница.

Бросившись вниз, она догнала Эхо, которая как раз шла в свою палатку, чтобы убрать оставшиеся ежевичные листья, и нетерпеливо спросила:

— О чем ты хотела со мной поговорить?

— Я… да, конечно, — пробормотала целительница, рассеянно глядя на нее. — У тебя тоже жало вот тут, — заметила она, указывая носом. — Постой спокойно, сейчас я его вытащу.

— А я не заметила, — пробормотала Листвяная Звезда, когда Эхо быстрыми движениями своих умелых лап раздвинула ее шерсть и вытащила зубами жало.

Целительница втерла в место укуса кашицу из разжеванных листьев и сказала:

— Нападение пчел было не случайным. Это был знак.

Листвяная Звезда моргнула.

— Знак? Какой знак? Что Гречке нельзя быть твоей ученицей?

Эхо покачала головой.

— Нет, все гораздо серьезнее. — Помедлив, она окинула долгим взглядом ущелье, словно высматривая что-то невидимое за далекими утесами. — Это точно был знак, — повторила она после долгого молчания, — только я пока не могу понять, что он означает. Может быть, ты сможешь мне помочь?

Она многозначительно посмотрела на Листвяную Звезду, давая понять, что в последнее время между ними не было былой близости, и предводительница перестала делиться с ней своими мыслями и сомнениями. Листвяная Звезда отвела глаза. Честно говоря, она не знала, что должна сказать. Разве у нее есть секреты от Эхо? Вроде бы нет… Разве что не рассказала ей о том, что встретила Билли-шторма ночью на территории Двуногих, и о разговоре с Хлыстом и Остроглазом.

— Где-то далеко отсюда будет беда. Какая-то страшная битва между котами, которые считают себя правыми, и котами, уверенными, что это не так, — неожиданно заговорила Эхо, вперив взгляд в даль. Голос ее звучал незнакомо и глухо, словно доносился откуда-то из неведомого далека. — Если мы не вмешаемся, война придет в наше ущелье. На нас обрушится великая сила боли и жестокости, вскормленная гневом и яростью, и не будет нам спасения нигде, даже на другой стороне реки. Наше племя будет уничтожено, и гибельный раздор станет нашей участью.

Как будто ледяная волна пробежала по всему телу Листвяной Звезды, обдав ее от ушей до кончика хвоста.

«Нет, Эхо, нет! Только не это. Не говори мне этого…»

Эхо подняла голову и посмотрела на свою предводительницу, ее красивые зеленые глаза потемнели от тревоги.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? — с дрожью в голосе спросила она. — Ты знаешь, что это за битва, в которой мы должны принять участие, чтобы помешать ей прийти в наше ущелье?

Листвяная Звезда распушила шерсть, ежась от утренней прохлады. Блеклое небо уже позолотилось со стороны, откуда вот-вот должно было взойти солнце, но в ущелье было еще темно. Стоя на Камнегруде, предводительница видела черные тени своих воинов, бесшумно выходивших из палаток.

Они с Остроглазом пришли сюда первыми, следом появились четверо городских котов, которые теперь стояли чуть поодаль, сбившись в тесную кучку. Листвяная Звезда вспомнила, какой надеждой просияли глаза этой четверки, когда накануне она объявила им о своем решении; сейчас вид у городских котов был встревоженный, они негромко переговаривались друг с другом, качая головами.

Птицекрыл и Веснянка стояли рядышком, прижавшись друг к другу боками, а Бурозуб нервно расхаживал вдоль берега. Листвяная Звезда надеялась, что не ошиблась, включив его в патруль. В последнее время Бурозуб сильно изменился, и ей казалось, что молодому воину нужно дать возможность проявить себя в деле.

Кремнешкур прощался со своими братом и сестрой, Мелкогривкой и Скоросветом, которые оставались охранять лагерь и охотиться для остающихся.

— Думаю, через несколько дней мы вернемся, — говорил он, пытаясь держаться бодро и весело.

— Это нечестно! — с завистью воскликнула Мелкогривка. — Почему ты идешь, а мы нет?

Послышался торопливый топот лап, и все четверо котят Меднолистой кубарем скатились по тропинке, на ходу врезавшись в Пчелоуса, спешившего к месту сбора патрульных.

— Нет! Не уходи! — пропищала Сливка, крепко прижимаясь к отцу.

— Мы будем без тебя скучать, — всхлипнул Крапивничек, зарываясь головой в отцовскую шерсть. — Вдруг ты не вернешься?

При этих словах все четверо отчаянно завыли.

— Хватит, хватит, — пробасил Пчелоус, по очереди прижимаясь щекой к котятам. — Вернусь, я вернусь, куда же я от вас денусь? А вы без меня присматривайте за мамой, берегите ее. Будьте умниками и слушайтесь маму, понятно?