За горным туманом - Карен Мари Монинг

Адам элегантно кивнул. «Она попросит. Снова и снова тем хриплым, сладким голосом, что бывает у неё по утрам. И Гримм, можешь сказать ей от меня, что я заполучил у цыган кофе для неё».

«Ты не скажешь ей это!», резко оборвал Хоук.

«Пытаешься ограничить мой контакт с ней?»

«Я не соглашался предоставлять тебе посредника! Хотя – чему быть, того не миновать. Моя охрана остаётся с ней, но с тебя я спрошу, если с ней что-нибудь случится».

«Отдаёшь её на моё попечение?»

«Нет, но ты будешь ответственным, если с ней приключится какое-нибудь зло».

«Я никогда не позволю случится беде ни с одной из моих женщин – а она – моя сейчас, глупый Хоук».

«Лишь настолько, насколько ей захочется быть таковой», тихо сказал Ястреб. И если она сделает это, я убью вас обоих своими голыми руками и останусь во мраке, умерший внутри.

«Ты то ли невозможно самоуверенный, то ли невероятно глупый, грозный Хоук», презрительно сказал кузнец. «Ты вернёшься и найдёшь безупречную Эдриен в моих руках. Уже всё больше дней она проводит со мной в твоих садах – скоро будет проводить их и в моей постели», насмехался Адам.

Ястреб стиснул зубы, его тело напряглось, ибо жаждало насилия.

«Она не спрашивала о тебе, Хоук», напомнил Гримм бесцветным голосом, переступая с ноги на ногу.

«Она не спрашивала о нём, капитан стражи?», спросил Адам насмешливо. «Капитан чести, капитан правды?»

Гримм вздрогнул, когда тёмный взгляд Адама отыскал его глаза. «Да», глухо ответил он.

«Что за путанную паутину мы плетём…», протянул медленно Адам, с намёком на улыбку на своём сияющем лице.

«Что происходит между вами двумя, Гримм?», спросил Хоук.

«Кузнец – странный человек», пробормотал Гримм.

«Пожелал бы тебе бога в помощь, но полагаю бог мало чего потерпит общего с такими людьми как мы, если потерпит вообще. Так что желаю только доброго пути воину. И ничего не бойся, со мной прекрасная Эдриен будет в безопасности», пообещал кузнец, похлопав жеребца Хоука по крупу.

Тени мелькали в глазах Ястреба, когда он прощался. Присматривай за ней, Гримм. Если будут ещё покушения на её жизнь, пошли известие мне в Устер», сказал он через плечо, направляя коня вперёд. Его охранники могут сохранить ей жизнь, в этом он чувствовал себя спокойным. Но не было ничего, что могло бы оградить её от Адама.

Пока Гримм смотрел, как уезжает его лучший друг, Адам изучал мужественного воина. «Она не спрашивала о нём?», насмехался он.

«Кто к чёрту такой, в самом деле?», зарычал Гримм.

В переводе появилось слово Устер, им я замениля Выселение, больше всё таки подходит.

«Попробуй ещё чуть-чуть добавить кипящей воды», решила Лидия и Тэвис подчинился.

Они оба уставились в кастрюльку. Лидия вздохнула. «Пропади и провались оно всё пропадом!»

«Миледи! Такие выражения для женщины вашего положения, скажу я», упрекнул Тэвис.

«Он однозначно не делается, как чай, не так ли, Тэвис?»

«Нет, ни капельки, скажу я, но это ещё не повод вести себя в манере, несвойственной для леди».

Лидия фыркнула. «Только ты, дорогой Тэвис, осмеливаешься критиковать мои манеры».

«То потому, что вы обычно само совершенство, так что меня раздражает больше чем немножко, когда вы выходите из себя».

«Хорошо, помешай его, Тэвис! Только не дай там осесть».

Тэвис метнул в неё раздражённым взглядом, когда начал быстро размешивать смесь. «Эти талантливые руки были сделаны для того, чтобы заготавливать самые роскошные кожи во всей Шотландии, а не помешивать напиток для леди, скажу я», ворчал он.

Лидия улыбнулась при этих словах. Как он говорил о своих талантливых руках! Можно было подумать, они были сделаны из чистейшего золота, а не из плоти, костей и немногих мозолей. Она бросила на него взгляд на какой-то задумчивый момент, пока он мешал варево. Всегда преданный Тэвис рядом с ней. Её утренние и послеполуденные часы не были бы столь целиком заполненными без этого мужчины. Её вечера, так она проводит свои вечера в одиночку уже так много лет, что едва ли обращала на это внимание – или так бы она предпочла думать.

«Почему ты не женишься?», спросила она Тэвиса двадцать долгих лет назад, когда он был ещё молодым мужчиной. Но он только улыбнулся ей, пока стоял на коленях у чана, в котором отмокала оленья кожа до масляной мягкости.

«У меня есть всё, что мне надо здесь, Лидия». Он раскинул широко руки, как будто хотел увлечь весь Далкейт в своё объятие. «Почему ты хочешь прогнать меня?»

«Ты не хочешь детей, Тэвис МакТэрвит?», допытывалась она. «Сыновей, которые унаследовали бы сыромятню? Дочерей, что заботились бы о тебе?»

Он пожал плечами. «Ястреб как сын мне. Трудно и пожелать лучшего парня, скажу я. И сейчас у нас есть ещё две крохи, бегающих повсюду, ну и… вы снова без мужа, Леди Лидия…» Он медленно умолк, его сильные руки тёрли и жали кожу в соляной смеси.

«Только вот что может значить для тебя моё пребывание без мужа?»

Тэвис задрал голову и подарил ей терпеливую, нежную улыбку, что временами проплывала перед глазами, чтобы задержаться в её мыслях, прямо перед тем, как она погружалась в сон одинокими ночами.

«Только то, что я буду всегда здесь для тебя, Лидия. Ты всегда можешь рассчитывать на Тэвиса с сыромятни, и я скажу это ещё сотни раз». Его глаза были спокойными и глубокими от чего-то такого, с чем она была не в состоянии встретиться лицом к лицу. Она потеряла двух мужей на двух войнах, и святые угодники знали, что всегда будет ещё одна война.

Но Тэвис МакТэрвит, он всегда возвращался. Окровавленный и в шрамах, он всегда возвращался.

Возвращался, чтобы стоять на кухне с ней, пока она сушила свои травы и специи. Возвращался, чтобы протянуть руку помощи снова и снова, пока она копалась в чёрной плодородной почве и подрезала свои розы.

Бывали времена, когда они оба стояли на коленях в земле, с головами, склонёнными близко друг к другу, и она чувствовала ощущение дрожи в своём животе. Временами она сидела у очага на кухне и просила его расчесать её длинные тёмные волосы. Сначала он вытягивал шпильки, потом расплетал её косы одну за другой.

«Ничего не происходит, Лидия». Голос Тэвиса оборвал её мечтательную задумчивость и вернул её мысли обратно в настоящее.

Она решительно встряхнулась, направив свои мысли на ближайшую задачу. Кофе. Она хотела кофе для своей невестки.

«Может это что-то наподобие чёрной фасоли и сухого горошка, которых замачивают на всю ночь», размышляла она, потерев заднюю часть шеи. Ничего не шло, как надо, этим утром.