Девочка для Беса - Маша Драч

- Не уйду, мёд мой, - я кожей ощутила его улыбку.

Это был, кажется, первый раз, когда мы вместе уснули в одной кровати в стенах резиденции.

На все новогодние праздники у дядюшки, к сожалению, не получилось остаться. Работа вновь забирала его у меня. Но с другой стороны, я уже не одна, поэтому сумею как-то с этим справиться. На душе царил уютный покой. Мы с дядюшкой сказали друг другу всё, что нас так долго беспокоило. И теперь я надеюсь, что он не станет сильно волноваться из-за меня.

Перед вылетом между дядей и Халитом состоялся разговор. Какой именно я не знала. Но беседовали они достаточно долго. Когда времени осталось совсем чуть-чуть дядя вышел из кабинета и бросил мне одну фразу, что крепко осела в моей памяти:

- Будешь за ним, как за каменной стеной.

Меня эти слова даже немного удивили. Я пыталась узнать у Халита, что он такого сказал моему дяди, но муж усердно молчал, аргументируя это тем, что мужской разговор должен навсегда остаться только между мужчинами.

Дядя улетел домой. Стало даже немножко грустно. Видимо, Халит это заметил, а, может, он просто решил продлить свой отпуск, не знаю. Но все новогодние праздники муж провел в резиденции.

В местных новостях как-то утром я услышала о взрыве на складах Халита. Никаких подробностей происшествия не было, просто показали краткий репортаж с места событий. Жуткий черный дым, огонь, несколько пожарных машин. Ужасающие зрелище. Но несмотря на всё это, я испытала глубоко в себе радость, потому что Халит заранее поставил меня в известность. Его поступок говорил о том, что я не просто некое украшение в его жизни, а настоящий полноправный член семьи. Халит ответил без прикрас, и я чётко поняла, что должна так же стойко принимать реальность тех событий, которые происходят в его той, другой жизни, где Халит не просто муж и внимательный дядя, а бизнесмен, опасный человек и бандит. Это что-то сродни экзамену, который я пока что сдала не на высший балл, потому сильно запаниковала, хотя судя по всему, у Халита всё было под контролем.

В период, пока мой муж был дома, мы как-то быстро сблизились. Теперь он каждую ночь спал со мной в одной кровати. Это было немножко странно: засыпать и просыпаться вместе, но я привыкла. А еще я привыкла к тому, что Халит почти каждую ночь занимался со мной любовью. Всё это время, что я жила в резиденции, между нами существовала определённая дистанция. Это было связано и с работой, и с периодом моей адаптации. Но когда всё немного стабилизировалось и у Халита появилось свободное время, муж в хорошем смысле не щадил меня.

То, как нежно и страстно он меня целовал, то как смотрел в глаза, когда проникал в мое лоно невозможно будет забыть. Халит чутко ощущал меня и мое тело, интуитивно знал, что нужно сделать, чтобы я, не сдерживая себя, развратно стонала и судорожно ловила ртом воздух. То, что происходило между нами сложно было назвать просто сексом. Во всяком случае, такое слово никак не хотело уживаться у меня в голове. Мы занимались любовью, и эта любовь была разная: нежная, немного грубая, спонтанная, обжигающая, изматывающая, всякая. Но мне одинаково было хорошо.

Халит, будто задался целью вознести меня на самый пик наслаждения и удержать там до тех пор, пока я из последних сил не попрошу его пощадить. Я удивлялась тому, насколько наши тела физически хорошо подходили друг другу. Разве такое возможно? Даже простое прикосновение Халита я уже воспринимала совершенно иначе, мое тело, вся моя сущность реагировали иначе. Я чувствовала защиту, тепло и что-то болезненно-приятное, пульсирующее в груди. Моя симпатия стремительно начала трансформироваться в первую настоящую влюбленность.

Я это осознала в тот момент, когда в очередной раз словила себя на мысли, что постоянно наблюдаю за Халитом. Мой мозг фиксировал каждую черточку лица этого мужчины, откладывало полученную информацию в дальний уголок и бережно ее там хранил. Мне хотелось больше времени проводить с Халитом, хотелось слушать как он рассказывает мне по вечерам различные поучительны притчи и читает наизусть газели, посвященные любви. Я никогда бы в жизни не подумала, что Халит умеет быть таким… романтичным. Хотя должна была это заподозрить еще в тот момент, когда мы вместе в самолёте слушали Шопена.

Меня положительно удивлял тот симбиоз северного холода, которым окутана деловая сторона жизнь Халита с южным жаром, что присутствует в нем, когда мы находимся наедине. Впрочем, восточная кровь не может, не умеет состоять исключительно из кристалликов льда.

Уже в конце января Халит вновь погрузился в работу, оставив в моих мыслях, в моей душе восхитительно тёплый след от этих новогодних праздников.

Пока у меня оставалось еще немного свободного времени, ко мне приехала Вика. Она уговорила отца ее отпустить. Эти уговоры были крайне сложными, но перед Викиным напором никто устоять не может, даже ее собственные родители.

- Вот это дворец! – изумилась подруга, когда вошла в резиденцию и подняла голову вверх, чтобы получше рассмотреть высокие потолки.

Я только улыбнулась и крепко обняла Вику. Мне ее так не хватало. Сидеть дома я не хотела, поэтому взяв Мелек с собой, поехала показывать Вике Витторию. Удивительно то, как созвучны были имя моей подруги и название города.

Мелек была счастлива тому, что ее взяли с собой. Она чувствовала себя взрослой и очень важной. Зная то, как Вика любит шоппинг, я первым делом отвезла ее на одну из центральных улиц, где были расположены самые модные и дорогие бутики города.

Когда мы прикупили вещичек, то решили немного посидеть в одном уютном ресторанчике, где готовил замечательные десерты и авторские безалкогольные напитки, которые нигде больше нельзя попробовать.

Мелек отпросилась пойти в детскую игровую комнату, пока я с Викой выбирала заказ. Я охотно дала девочке добро и она, сияя своей искренне счастливой улыбкой, побежала в припрыжку в игровую.

- Славная, - отметила Вика.

- Да, - я улыбнулась. – Пусть поиграет, развеется, а то постоянно в четырёх стенах сидит.

- Неужели ничего нельзя сделать, чтобы у девочки хотя бы немного появился слух?

- Халит говорил, что ничего не помогает. Он во все клиники возил Мелек, но доктора сказали, что ребенок останется таким на всю жизнь.

- Это так грустно, - Вика тяжело вздохнула. – Но, кажется, девочка замечательно справляется.

- Она большая умница.

- Блин, Кир, ты говоришь, как мать, - подруга с удивлением посмотрела на меня.

- Серьезно? А это плохо?

- Нет, не плохо, просто… Странно. Улетала сюда одним человеком, а теперь я встретила совсем другую Киру. Взрослую. Нет, конечно, ты всегда была рассудительной, но сейчас прямо вообще. Так что немедленно рассказывай, потому что мне уже не терпится всё узнать, - глаза подруги заблестели неподдельным любопытством.

- А что рассказывать? Всё налаживается, на жизнь не жалуюсь.