Суперлуние - Саша Готти

Тая молчала, все еще тяжело дыша. Истерика прошла, но все сказанное осталось и уже никуда не денется. Объяснений с парнями у нее не было еще никогда за семнадцать лет жизни, да и после их сорванного поцелуя они так и не поговорили, не выяснили отношений.

– Возможно.

Макс вдруг тихо засмеялся, приобняв ее за плечи.

– Прости, Темнич, просто наши девушки не такие, как ты, это правда. Ты очень несмело хочешь мне сказать что-то важное. А я, если ты еще не заметила, довольно жесткий тип.

– Если с Машей вы просто друзья детства, то про ту, предыдущую, девушку я тоже знаю. Ты уже забыл ее?

– Ну и сплетники же в Братстве, – у Макса явно было прекрасное настроение. – Тебе уже обо всем доложили. Ч-черт… – он поморщился, и Тая вдруг сообразила, что все это время Макс стоит на месте и не делает попыток куда-то идти.

– Вывих лодыжки, мертвяки – сильные твари, – сообщил ей Громов. – Просто не хотел портить такие прекрасные минуты. Сейчас…

Раздался треск, и асфальт под ними покрылся трещинами, а потом неспешно пополз в сторону ближайшего перекрестка.

Спустя какое-то время и Тая, и Макс вышли из неяви уже в другом районе города, в центре, и теперь неторопливо брели по улице, глядя, как раннее утро светится над городом.

Ливень, к которому громовские служебники имели прямое отношение, закончился, и в залитые лужами тротуары и дороги опрокинулось утреннее небо, чистое и бледно-голубое. Майское утро шептало, пело, и если смотреть под ноги – то можно было представлять, что летишь по чистому весеннему небу среди легких облаков, лишь взглядом зацепляя карнизы и углы умытых дождем питерских домов.

Говорили обо всем и долго, даже побывали на Васильевском острове и завернули на Наличную улицу, несколько раз обойдя весь двор, – убедиться, что там ничего плохого уже нет.

Макс успокаивал и повторял, что предвестники демона приходят один раз – это в демонофизике было известно совершенно точно, – и кошмара больше не повторится.

– Я откажусь от битвы, только если ты не будешь меня презирать, как презирают Елесину, – повторяла Тая раз за разом. – Но если хочешь, я встречу этого демона. Просто мне нужна твоя поддержка.

– Если бы я только мог поддержать чем-нибудь, кроме слов, – Макс неторопливо шагал, обнимая ее за талию. – Некромант может сражаться только один на один со своим демоном, не привлекая помощи. Во всей этой магии есть условности и законы, через которые не перешагнуть. Вызову своих защитников – так они не придут на чужую битву, понимаешь?

– Понимаю… – Тая остановилась, разглядывая лицо Макса. Худое лицо, которое кому-то даже покажется сухим и невыразительным. Кто-то придерется к чуть длинноватому носу, или же впалым щекам, или самым обыкновенным глазам. Красоты в этом лице не было, но разве ей это было важно?

– Тогда делай, как решила. Но учти, что ты не просто какой-нибудь беглый ведьмак из Ведьмовства. Ты дочь Темнича, и готовься к большому скандалу среди некромантских семеек. Скорее всего, уже завтра. Но что бы ни случилось, это твое решение и…

– Я хочу, чтобы это было наше с тобой решение, – Тая прижалась к нему, обняла за шею, только целовать не решалась. – У меня ведь никого никогда не было, все, что с тобой, – это первое в моей жизни. Дико, наверное, мне ведь уже семнадцать…

Макс осторожно гладил ее по макушке, потом задал вопрос:

– Почему же так?

– За мной всегда демон позади ходил, всех от меня отпугивал. Не хотели, наверное, связываться и драться из-за меня, – Тая печально улыбнулась.

– Скорее всего, – согласился Громов. – И хорошо, я благодарен этому вашему Османтусу.

– Это за что ты благодарен?

– А вот потому, – Макс отодвинул ее от себя, внимательно рассматривая. – Благодаря ему, я сейчас могу задать тебе вопрос. Таисия Темнич, ты решила отказаться от демона, чтобы выжить, но не хочешь терять меня. Я вот подумал, почему бы нам с тобой не занять Безымянную башню… обосноваться там вдвоем. А?

Реакция Таи была странной: вместо того чтобы что-то ответить, она зачарованно смотрела вниз, под ноги.

– Хочу запомнить этот момент своей жизни, когда ты мне эти слова сказал, – прошептала Тая в ответ на недоумение Макса. – Смотри! У нас небо под ногами, и мы будто летим. Здорово…

– Нет, еще не летим, – Макс вдруг подхватил ее на руки и закружил по лужам. – Вот теперь – летим. Так ты согласна? Жить вместе со мной и не жалеть о неяви и черной магии?

Тая только зажмурилась и яростно закивала, еще не веря, что в ее жизнь наконец-то ворвалось взрослое, настоящее, счастье.

– Надеюсь, твоя тетка против не будет? – продолжал Макс. – Хотя, если что, я с ней договорюсь. Рита Ивановна, кажется, очень вменяемая даже особа, мешать нам не будет.

– Мне кажется, ты бредишь, Громов, – вдруг счастливо рассмеялась Тая. – Иди домой, некромант, ты пьян. И, по-моему, я проводила тебя домой сама, хотя должно быть наоборот.

Они оба остановились на Пяти Углах, и сейчас здесь было пустынно и так тихо, будто город разом вымер или просто заснул под ночным дождем.

– И пойду, – согласился Макс. – В неяви провести часик не помешает, нога все равно ноет. Предупреди тетку, что летом съезжаешь.

– Спятил?! – расхохоталась Тая, шутливо отталкивая Макса, но он тут же утащил ее в неявь, и оба оказались у порога башни. Пахнуло сосновым лесом, вдалеке замерцали огни, переливаясь непостижимыми таинствами, обещая прекрасное и вечное будущее…

Теплые ладони Громова еще минуту сжимали ее холодные руки, потом, будто нехотя, выпустили.

– Ладно, Таисия. До завтра тогда…

– Как, Тасечка не останется на завтрак?! – послышался расстроенный голос Дарины Михайловны из-за приоткрытой двери. – А как же угощение, а пироги с капустой, которые только что из настоящей русской печи, из Ростова?!

И сколько ни отнекивайся, все было бесполезно: Тае немедленно вручили картонную коробку, из которой одуряюще пахло сдобой.

Распрощавшись с Громовыми и ловко покинув неявь, Тая очутилась на утренних Пяти углах.

Конечно, можно было бы снова нырнуть в пространство бессмертия и защиты, дотронуться до ладони и оказаться на перекрестке около собственного дома. Это она уже умеет, это дело нескольких секунд. Но почему-то очень хотелось дойти по-человечески, пешком, потому что это было ее утро.

Смешно было шлепать по лужам и при этом жевать пироги, но этот завтрак был прекрасен, лучше всех на свете, потому что огромный камень этой ночью свалился с плеч. Неотвратимость предстоящего ужаса вдруг исчезла, стало легко и хорошо.

Уже через пять минут Ирка Елесина была разбужена звонком и слушала в телефоне радостный голос Таи Темнич.