Стэн. Книги 1-8 - Кристофер Банч

вид разумных существ появиться не может, а если появится, то хотелось бы надеяться, что они будут так же твердо стоять на стороне Империи. Для многих-многих, кто видел гуркских солдат на экране, слова "гурки" и "Империя" значили одно и то же.

Тайный Совет хотел вернуть их – и потому, что желал иметь абсолютно верных и неподкупных телохранителей, и для того, чтобы "узаконить" свое правление в глазах общественности. Тайный Совет стремился к легитимности.

Отсюда и проистекала миссия капитана Хосфорда.

Хосфорд был – годы, жизнь, несколько жизней тому назад, так ему казалось, – командиром гуркской личной охраны Императора. Очень многообещающий офицер, рожденный для высокого звания – как, без сомнения, и любой, кого подбирают для службы в качестве капитана Гвардии.

Служба была увлекательной и, как впоследствии это узнал и Стэн, заместивший Хосфорда на его посту, совершенно не оставляла места для личной жизни.

Все шло хорошо до тех пор, пока Хосфорд не влюбился. Влюбился глубоко и страстно. Так сильно, что обклеил стены своего жилища портретами Мэви.

Мэви никогда ничего такого не говорила, но Хосфорд сам понимал, что оказался перед выбором: или служба – или любовь.

Он испробовал все возможности как-то выйти из положения. В армии не любят тех, кто вдруг резко ломает планы, выстроенные в его отношении. Поэтому единственное назначение, которое ему предложили, когда он обрывал провода в поисках чьей-нибудь благосклонности, было, по сути, ссылкой – должность в приграничной зоне. Хосфорд принял пост, и Мэви поехала с ним.

Само собой, в Гвардии продвижение ему уже не светило. Он отказался от офицерского звания, не стал оставаться сверхсрочно, когда начались Таанские войны, и скитался всюду вместе с Мэви. Он думал, что блуждания его бесцельны, но однажды, вычертив кривую своих перемещений, понял, что (и это совершенно логично) все время стремился поближе к Земле.

И к гуркам.

К гуркам, которые, может, и становились богатыми, когда, выжив после имперской службы, возвращались домой, но страна их, Непал, так и оставалась примитивной провинцией. Таким ее сохранял царь, заявлявший, что его династия восходит к временам, когда родились боги гор. Он обязан защитить Непал и его народ. Защитить и сохранить. Страна являлась священным местом – от пиков Даулагири, Аннапурна и Джомолунгма и до долины Лумбини, места, где родился Гаутама Будда. На практике это означало, что непальцев изо всех сил отговаривали от излишней цивилизации. Они, конечно, теперь уже не мерли от сонной болезни и туберкулеза, и продолжительность их жизни возросла, пусть и не соответствовала стандартам цивилизованной части Империи; но все равно, они влачили примитивное племенное существование.

Хосфорд хотел им помочь.

Осесть в Непале ему не разрешили – в страну не допускали никого из иностранцев, за исключением ограниченного числа кратковременных визитеров. Он с Мэви нашел пристанище в Дарджилинге, когда-то части многонациональной страны под названием Индия.

Находясь там, он делал что мог – способствовал развитию образования в Непале, оказывал посильную помощь старым солдатам, помогал деньгами и работой поникшим духом, близким к самоубийству молодым людям, которым отказали в военной службе.

Ему и другим бывшим гуркским офицерам было позволено бывать в Непале два раза в год для раздачи пенсионных денег, распространения технических знаний и набора молодых солдат – последнее прекратилось шесть лет назад, после того, как Император был убит и гуркские солдаты вернулись домой. Каждый год Хосфорда посылали в качестве представителя Тайного Совета, чтобы еще раз попытаться набрать рекрутов. И каждый раз его встречали улыбками, выпивкой и словами: "Мы служим Императору. Только Императору".

Первые два раза он пытался убеждать: Император мертв. Неужели они теперь прекратят свои воинские традиции?

Ему отвечали так: "Нет, капитан. Мы не глупцы. Вернется Император, вернемся и мы. Но служить Тайному Совету? Никогда. Он не стоит и волоса из подхвостья яка".

Почему Хосфорд возвращался сюда снова и снова? Поручение Тайного Совета служило скорее поводом. Кроме этого, он оставлял деньги деревенским старейшинам для нужд поселка. Но даже просто быть в Непале, с непальцами, быть в горах – причина достаточная.

– Еще один год, – проворчал отставной капитан. – Еще одна поездка. Еще один отказ. Наверное, последний. Иначе мое тело найдут через много лет где-нибудь на склоне холма, когда сердце не выдержит.

Путь его лежал вперед, к гуркскому центру в деревушке Похара. Хосфорд переместил поудобнее тяжелый рюкзак с пачками денег и двинулся дальше. Он знал,чтоувидит с вершины следующего холма: центр, а там уже ждут его старые друзья. Каким-то образом они всегда заранее узнавали о его появлении. Пожалуй, это можно приписать как их острому чутью, так и возрасту. Старейшиной деревни был экс-хавилдар Манкаджири Гурунг, который, если он только не был собственным сыном, был двухсот пятидесяти лет от роду, судя по имперским записям. Их... Но хватит об этом.

Похара неожиданно оказалась звенящим сплавом шума, музыки и молодости. Около тысячи юношей, как подсчитал Хосфорд, стояли навытяжку и слушали выкрики старых людей, отдававших приказания. Это было воинское формирование. И если они опозорят свой клан или капитана Хосфорда, их запечатают в бочки и скатят в верхние воды священного Ганга, чтобы они навсегда исчезли в море.

Перед строем стоял Манкаджири. Он отсалютовал; Хосфорд ответил на приветствие. Хотел подождать с вопросами, но не сдержался.

– Это... новобранцы?

– Какие есть. Дикие альпийские ромашки по сравнению с вашими солдатами, капитан. Однако будут новобранцами, если ваш внимательный глаз их допустит. Медицинские карты ждут вашей проверки.

– Отчего такие перемены?

– Перемены? Нет, ничего не изменилось.

– Но вы говорили, что никогда не будете служить Тайному Совету.

– Так было сказано, так оно и есть. Эти люди будут служить Императору. Он возвращается. Мы нужны ему.

Капитан Хосфорд почувствовал холод, спускающийся вниз по позвоночнику; куда с ним тягаться ледяному ветерку с ближайшей горы!

– Ну, и как долго продлится это ворчанье и скрипенье, когда же наконец закончится Трибунал? – поинтересовался Килгур.

Махони пожал плечами:

– Когда каждый законник получит свой день и когда Тайный Совет найдет ответ на каждый вызов.

– Мне совершенно непонятно, – сумрачно пробурчал Килгур, – что делать после окончания всей этой тягомотины. Сорвали меня с Эдинбурга... Они, наверное, на то и рассчитывали. Нет, это не суд, где правит закон.

– Алекс! Мы ничего не слышим, – сказал Стэн.

– Ты собираешься направить меня на путь истинный во имя чье-то святое? Нет и нет. Все разваливается, и в душе я уверен, что все обрушится и не будет нам уютного местечка среди "Богомолов". Духом продажные, вот мы кто. Мне