Твое противоядие - Евгения Мос

Через пару месяцев ее сменит зима, которая пусть в наших краях и не белоснежная, но заставляющая надевать кофту под плащ, а под сапоги теплые носки.

Эрингтону шла осень, к его терракотовым кирпичным домам с их миленькими крышами и окнами. Ноги привели сами меня в квартал леденцов.

— Ты была тут? — спросил меня Эндари.

— Да, в детстве бывала, — ответила я.

Целая улочка из прилавков со сладостями, и, хотя я их больше не любила, мне хотелось пройти рядом с розовыми вывесками и вдыхать запах сладкой ваты. Эндари смотрел на меня удивленно, а я лишь смущенно улыбалась.

— В детстве мне нравились ириски, — вдруг сказала я.

— Что? — удивился капитан. — Ты же сказала, что их от зубов не отодрать.

Я захихикала и пожала плечами.

— Ты даже меня ириской назвала, — вдруг сказал он.

Мой смех резко стих, и я покачала головой, сбрасывая наваждение, но я слышала в голове низкий вибрирующий голос бабушки Виры.

«А ты думаешь, что Судьба тебе напрямую подаст знак? Наверняка, были еще… Ты если подумаешь — вспомнишь».

Я боялась думать в эту сторону. О том, что Эндари — мой избранный судьбой, тогда это означало, что я — тоже его избранная. Но Судьба, видимо, ошиблась. Зачем она нас столкнула? В насмешку? Судьба же знает, что мы не можем быть вместе.

— Машина скоро придет? — спросила я.

— Она уже ждет.

— Что ж ты раньше не сказал?

— Ты выглядела счастливой.

Мы шли обратный путь в молчании, Эндари предлагал купить мне еще один соленый крендель, но я отказалась. Когда садились в машину, я оглянулась на Эрингтон последний раз, проведя взглядом по лесу, что окутывал город и виднелся из-за домов, слегка прищурилась, когда увидела башенки в лесу.

— Это башня Зури`ко, — сказал Эндари. — Туда приезжал клан Никас из своего поместья, когда вел прием в Эрингтоне. Они жили в лесу между Эрингтоном и приграничным городком Кароса — Го`сси.

— Да, я знаю. Похожая башня есть близко от Госси.

— Да, клан Никас не любил покидать поместье, все ездили к ним. Исключения составляли поездки до двух башен, где есть небольшие домики, где они жили. Но около Эрингтона они бывали чаще, чем около Госси.

Я заснула в машине, во время сна чувствовала, что на особо крутых поворотах Эндари поддерживает меня, чтоб я не ударилась вперед головой или в стекло машины. Кажется, он поправлял волосы, пока я была в полудреме.

Дорога до Лерона забрала все силы, так что, когда мы зашли в квартиру я просто упала на диван и застонала, растягивая мышцы:

— Путешествия — не мое.

Я ощутила, как рядом со мной сел капитан и погладил меня по спине.

— Согласись, периодически было весело.

— Это ты про свою шумную семью? Они поприятнее тебя будут! — засмеялась я в подушку дивана.

— Что тебе сказала бабушка Вира?

— Ничего такого, так, ерунда про зажимы в спине и мышцах.

— Как хорошо, что я умею делать массаж. Могу тебе помочь? — Его голос снова стал нахальным, источающим кошачий шарм.

— О, нет! Даже не думай, я запишусь к врачу и пойду к настоящему специалисту.

— Ты, что же, боишься меня?

— Я? Тебя? Конечно, нет. Но массаж пусть мне делает профессионал.

— Я тоже смогу тебя хорошо промять.

— Вот, как? Может мне прямо сейчас раздеться?

Я резко сняла с себя верхнюю рубашку и осталась в майке и брюках, Эндари похлопал глазами, а затем ухмыльнулся.

— Раздеваться для массажа не обязательно. Но тебе, видимо, хочется это сделать. Я бы тоже на твоем месте хотел, будь я такой же красивой девушкой.

— Мне? — осеклась я, поняв, что за глупости творю. — Нет. Тебе показалось.

— А я считаю, кто-то хотел показать свое отличное телосложение и похвастаться. Поверь я и так сражен тобой.

— Да ну тебя!

Я встала и пошла в ванную смыть с себя дорожную грязь. Дом, милый дом. Моя ванная, блестящий кафель, приятный аромат макадамии.

***

На следующий день Эндари уехал в командировку, сказав, что вернется через неделю. Дни потянулись своим чередом. Я ходила в гильдию, изготавливала яды, пополняла запасы лекарств, проверяла анализы коллег, следя за тем, чтоб ни у кого не было никаких отравлений. Яд мог проявлять себя и позже обычного.

Николетт уже встала на ноги, но ее задание закончилось — реликвию, все-таки, перевезли в Хэлию на год. Она заходила ко мне в кабинет, мы болтали о разном, жизнь возвращалась в свою калею.

— Одну буйную вишню и один джин с лимонкой, — подмигнула Николетт бармену.

Мы только что пришли в «Тигры в клетке» и сразу же заказали по коктейлю. Николетт сегодня обвела губы темно-фиолетовой помадой, а ее глаза иронично поглядывали на меня.

— Ну? — спросила она.

— Что?

— Что значила та смс? Я хочу услышать лично.

Нам принесли два бокала, один как винный, где плескался бордовый напиток Николетт, и мой в бокале мартини. Я отпила кисло-горький напиток, из-за чего слюна стала вязкой, и я слегка поморщилась.

— Я провалила задание влюбить в себя ассасина и влюбилась сама. Я признаю, как ты и сказала.

— Хм… Расскажи про поездку в Карос. Как ты поняла это?

Я медленно рассказывала, как будто слова были конфетками, которые я бережно раскрывала из фантиков и угощала Николетт. Иногда я закусывала губу, иногда отпивала от коктейля, но продолжала рассказ под внимательным взглядом синих глаз Николетт.

— Ты не провалила задание, — изрекла она после всего, что услышала.

— Разве?

— Он тоже влюбился.

— Нет, Николетт.

— Да, Рейни.

— Даже если и так, я уверена, что у нас разные понятия влюбленности. Для меня — это редкое что-то, а для него… Может он в каждую слегка влюбляется между делом. Я же не наивная дурочка, Николетт.

— Здравый смысл есть в словах, я не буду переубеждать тебя. Сама не знаю ответов. Но… насчет тебя. Ты ведь уже влюблялась…

— О чем ты?

— Ты думаешь я слепая? — Она в упор глянула на меня.

— Ты знаешь про Лоуренса?

— Я с самого начала знала, видела твои скромные взгляды украдкой.

— Надеюсь, он ничего не знает?

— Конечно нет. При нем ты очень хорошо себя контролировала.

— Слава Судьбе! Я раньше думала, что мы предназначены друг для другая, что после всех этих романов он увидит меня и все поймет. Что счастье было рядом.

— Да, я так и предполагала, что у тебя такая чушь в башке. Влюбленность в Эндари, конечно, усложняет тебе жизнь. Но хоть эту бредятину выкинула из головы.

— Почему ты со мной об этом не говорила? — спросила я подругу.

— А смысл?