Помощница лорда-архивариуса - Варвара Корсарова

Арбателя и Барензара называют демонами-ренегатами: они заключили сделку с Аурелиусом без согласия третьего архонта, Валефара. Он счел это предательством.

Валефар поведал теургам, что желает отыскать демонов-ренегатов; но после того, как один из них попытался занять тело инквизитора, об Арбателе и Барензаре не слышали ни в мире демонов, ни в мире людей. Они не откликались на ритуалы вызова и не являли свое присутствие никому.

Императора Тебальта заинтересовала возможность обрести неслыханное могущество, проведя ритуал Слияния с демоном, как попытался сделать инквизитор Аурелиус. Что, если ритуал возможно повторить и добиться успеха? — подумал он.

Императору донесли, что у Филиона Кастора остался дневник его старого хозяина, инквизитора Аурелуса, в котором, предположительно, описан подлинный ритуал Слияния.

Император пожелал получить дневник, но отдать его Кастор отказался. Тогда Кастора заключили под стражу в собственном доме. Целый год он провел здесь, взаперти, в компании имперских вигилантов, не имея возможности выйти наружу. В «Доме-у-Древа» не раз проводили обыски, но дневник найти не удалось.

В девятом году Эры Магии Кастора казнили. Избрали для него новый, невиданный вид казни, который — вот ирония! — придумал и разработал сам Кастор и его демоны. Историю с дневником сочли выдумкой и постепенно забыли.

И вот, спустя двести лет, лорд-архивариус Клаудиус Дрейкорн сумел отыскать в императорском архиве заметки, начертанные рукой Филиона Кастора. Из них следовало, что Филион Кастор придумал хитрый способ спрятать дневник Аурелиуса. Он разобрал его на страницы и сокрыл их в собственных книгах — каким образом, ты уже видела. Он использовал запретную природную магию — не демоническую — чтобы сделать рукопись невидимой и пометить книги символом, который виден лишь тебе, Камилла. Старому лорду-архивариусу удалось удалось найти несколько страниц из старинной книги с рассуждениями об общей природе демонической магии: на половине страниц есть пометки Филиона Кастора, на остальных нет. Он пишет, что его пометки на оставшихся страницах — точно такие же, что видны всем — откроются лишь «звездному двойнику небесного механика». Так придворный астролог и предположил, что следует искать человека с подходящей астрологической метрикой, и оказался прав. Ты единственная увидела скрытую рукопись Кастора во время испытания.

Нынешний император Акгеон Второй — Свет, храни его! — и канцлер Моркант очень заинтересованы в том, чтобы получить эти записи.

Видишь ли, Камилла, на протяжении двух столетий теурги не прекращают попытки повторить обряд Слияния. Не проходит и недели, чтобы какой-нибудь чернокнижник-отщепенец не рискнул обрести бескрайнее могущество таким путем. Хватает и демонов-ренегатов, готовых пойти на такую сделку. Пока их попытки не увенчались успехом.

Несчастных ждет плачевный конец; полагаю, ты читала в газетах об одержимых. Никто не получает силы, которую удалось обрести инквизитору Аурелиусу; одержимые гибнут в течение нескольких часов в ужасных муках и корчах. Рассыпаются в прах, как сосуды из обожженной глины, в которые налили кипящую лаву.

Но есть предположение, что Филион Кастор знал условия, при которых ритуал мог пройти успешно для любого человека. По какой-то причине он утаил их от своего хозяина; может, сам желал обрести демоническую силу. Возможно, ответ отыщется на одной из этих страниц.

— Кошмарная история, — вырвалось у меня.

Господин Дрейкорн пожал плечами:

— Добро пожаловать в мир магии, госпожа Камилла.

— Зачем императору и канцлеру нужен этот ритуал?

— Камилла, только представь, какими возможностями будет обладать человек, получивший силу потустороннего мира! — горячо воскликнул Кассиус. — Не нужно вновь и вновь платить демонам; человек станет им равным. Первым этот путь пройдет самый сильный и одаренный теург — наш император.

— Но разве это будет человек? От него останется только оболочка.

— Вовсе нет. Демонам многого не нужно; обрести плоть, чувства, вот и все. Валефар обещал членам Совета Одиннадцати — верховным теургам Империи — что сознание человека остается прежним. Демоны забрать его не могут. Нет оснований не верить архонту; демоны всегда держат слово и безукоризненно выполняют свою часть сделки.

Дерево, которое наполняют весенние соки, остается деревом; сосуд, наполненный целебной жидкостью, остается сосудом. Нужно только найти способ, чтобы закалить этот сосуд — хрупкое человеческое тело, которое не может выдержать всю мощь потусторонней сущности. Церковь Благого Света учит наполнять душу светом. Современные прогрессивные церковники готовы признать, что магическая мощь демонов и есть тот свет, которые мы должны пустить в себя, чтобы достичь совершенства.

— Звучит, как ересь, — высказалась я откровенно.

— Прости, Камилла, не тебе об этом судить — ты выросла в общине, где люди живут, как отсталые, упертые дикари, и не хотят признавать мощь магического прогресса. Да и что ты смыслишь в магии и природе демонов!

Во время этой теологической дискуссии господин Дрейкорн молчал и со скучающим видом поглядывал на часы над камином.

Кассиус слез со стола.

— Если я тебе больше не нужен, Джаспер, пойду займусь своими делами. Камилла, я безумно рад, что Джаспер одумался и ты остаешься в этом доме.

— Временно остается, — сухо поправил господин Дрейкорн. Затем, когда управляющий покинул комнату, обратился ко мне:

— Что теперь скажете, госпожа Камилла? Признаюсь, я не любитель религиозных измышлений и легенд. Император дал мне задание, я его выполняю. Вы готовы помогать или нет? Вижу, история эта вас изрядно смутила. Не бойтесь, вам не придется находиться у меня на службе дольше необходимого. Я крайне заинтересован в том, чтобы найти себе другого помощника, который, подобно вам, сможет видеть символы Кастора, но будет посмышленнее и принесет больше пользы.

— Я остаюсь, господин Дрейкорн, — ответила я с безукоризненной вежливостью, хотя кипела гневом. — Благодарю за оказанное доверие.

Против воли я была заинтересована; тайна дневника инквизитора Аурелиуса напугала меня, но и заворожила. Подумать только, к каким удивительным событиям я окажусь причастна! Настоящее приключение. Да и приятно чувствовать себя избранной, той, которой открываются потаенные знаки и письмена.

Что и говорить, я раздулась от чувства собственной важности, несмотря на то, что господин Дрейкорн не уставал напоминать — видеть меня в должности помощницы он не рад.

Вот уж не гадала, что главным моим достоинством окажется нелепый день, в который я появилась на свет; из-за него на меня косились суеверные обитатели общины, а по-настоящему праздновать день рождения я могла лишь раз в семь лет.

Что касается неприятного хозяина — привыкну. Все равно служить ему куда лучше, чем прозябать в общине Олхейма или помирать на окраинах Аэдиса от голода.

Остаток дня прошел кое-как: я укрылась в библиотеке, перекладывала книги, угрюмо прислушивалась к суете в доме. Слышались шаги, голоса посторонних людей. Как только умолкал дверной молоток, раздавалось дребезжание звонка. О возвращении нового лорда-архивариуса стало известно в столице; посетители желали переговорить с господином Дрейкорном, решить застарелые дела или просто засвидетельствовать почтение. Дворецкий проводил по коридорам особняка служащих имперской канцелярии в строгих визитках, бледных, манерных теургов в черных одеяниях и крепких людей в морской форме.