Овцы смотрят вверх - Джон Браннер

не останется. Конечно, если она вдохнула или проглотила яд… Ну, тогда будем смотреть.

– Но на этот раз, – сказал Торн, который, казалось, не слышал, что напоследок говорил доктор, – новость точно разойдется. Уж я об этом позабочусь.

Не трогать!

…утверждая, что разведывательные данные получены от недружественных стран. Утверждалось, что он пытался воспользоваться сведениями об уровне загрязненности атмосферы, имеющимися у кубинцев. Протестуя против его ареста, на демонстрацию вышли около двухсот студентов Колумбийского университета, к которым присоединилась тысяча трейнитов. Полиция разогнала демонстрацию с помощью слезоточивого газа. Сообщается о восьмидесяти восьми госпитализированных. Жертв нет. В ответ на просьбу прокомментировать данное событие Президент, отправляясь в Голливуд для участия в церемонии награждения наших ведущих кинематографистов премией «Оскар», сказал: «Если это тот парень, который утверждает, что у нас кончается кислород, скажите ему, что у меня с дыханием проблем нет». Продолжаются тяжелые бои в провинции Гуанагуа в Гондурасе, где правительственные войска при поддержке американской авиации…

Репетиция

Что собирался Хью Петтингилл найти в общине, он и сам толком не знал, и только через некоторое время понял, что того, что он хотел найти, там нет. День за днем проходили унылой чередой, а он дрейфовал через время и рядом со временем, глядя, как постепенно тает снег и на окружающие долину далекие холмы нисходит весна. Включения не произошло. Он не подходил этой жизни. Его не пускали. И хотя он не был уверен, чего хочет – быть для этого народа своим или чужим, – его злило, что ему отказано в самом выборе той или иной роли.

Хотя жить здесь было весьма комфортно. Все тут было потертым, собранным из строительных отходов и брошенных вещей, но практичным и во многих отношениях привлекательным. Что его раздражало, так это то, что все в коммуне считали свою жизнь здесь как бы… как бы репетицией. Правда, репетировали они не существование людей, выживших после гипотетической ядерной войны, а обычную жизнь в двадцать первом веке. Хью этого не понимал. Жизнь коммуны он считал попыткой бегства от реального мира, формой эскапизма.

Хотя в общине было кое-что, что казалось ему вполне приемлемым. Еда, например, была простой, но очень вкусной – вкуснее даже, чем то, что он ел у Бамберли. Он с аппетитом поглощал здешние ароматные супы, домашний хлеб, овощи и салаты, выращенные под стеклом. И все это было интересно: он никогда не следил за ростом растений – за исключением, может быть, тех опытов с проращиванием семян в горшке, которые он проводил в школе. Этот интерес заставил его присоединиться к полевым работам, которые члены общины вели по весне за ее стенами, в открытом грунте.

Но когда ему поручили разобраться с червями, которых привезла Фелиция, он нашел эту работу мягко говоря противной: вытаскивать из извивающейся массы по дюжине-другой червяков и смотреть, как они удирают в землю, откуда потом должны появиться овощи, которые он станет есть? Бррр…

Хью обратился к иным занятиям. В коммуне была мастерская, где члены общины вручную делали одежду, мебель, кухонную утварь, и он принялся помогать со стульями и столами – община решила открыть ресторан для туристов, которые отдыху у моря стали все больше предпочитать поездки вглубь страны, где можно было к тому же поесть естественной пищи, по которой они скучали. Хью изготовил один стул, другой – в точности такой же, как и первый, и работа показалась ему слишком монотонной. И он стал искать иные занятия.

И все это время Хью не покидала мысль: мир погибает, проваливается в ад, идет к чертовой матери! Эти долбаные корпорации превратили прерии в пыльные пустыни, а море – в сточную канаву; они залили бетоном те места, где раньше были луга и леса. Так нужно остановить их! Нельзя, чтобы они сокрушили нас и уложили лицом в землю!

Нужно сокрушить их самих!

Эта странная, эта ледышка Пег… Она, должно быть, не вполне того… Ни с ним, ни с прочими в коммуне – ни разу, ни разочка (даже с Фелицией, о которой Хью, естественно, думал как о девушке Пег; кстати, и Фелиция с ним тоже – ни-ни… Черт побери!). И все-таки эта красотка выглядит вполне счастливой.

Что это? Возможно, сознательный уход от нормальной жизни? Протест как форма социального эксперимента? Но может ли бывший репортер и активистка движения за освобождение женщин (интересно, освобождение от чего…) удовлетвориться столь убогим существованием?

Ответа не было. Хотя Фелиция и покинула общину через неделю после своего там появления, пробормотав в качестве извинения что-то по поводу фантастических каникул (ничего себе каникулы – там, где работа кипит, не останавливаясь ни на минуту!), Пег осталась и казалась вполне удовлетворенной своим положением. Так ли это в действительности, понять было нельзя: что она там себе думает, спрятавшись за своим милым, но каменно-холодным лицом?

Если бы, перед тем как он появился в общине, его спросили, принадлежит ли он к трейнитам, он без колебаний ответил бы утвердительно – потому лишь, что, будучи в колледже, участвовал в их демонстрациях. Люди из крупных корпораций теперь дневали и ночевали в колледжах, выискивая перспективных спецов. А их становилось все меньше – количество будущих ученых и строителей сократилось на шестьдесят процентов, менеджеров – на тридцать; те же, которые при поступлении выбрали сельское хозяйство или лесное дело (что предполагало, естественно, эмиграцию), вообще выпали из процесса. Поэтому эти неугомонные рекрутеры всех периодически доставали, и когда кто-то из них становился особенно надоедливым, его либо окунали в текущую поблизости грязную речку, либо раздевали догола и рисовали на пузе череп со скрещенными костями.

Члены коммуны нисколько не были похожи на тех трейнитов, которых он знал в своей прошлой жизни. И, вероятно, сам Остин Трейн удивился бы, увидев своих последователей именно такими, какими они стали. Этот Джонс был личным другом Трейна, и основатель движения, перед тем как исчезнуть, оставил его, что называется, за себя (Трейн не умер, и Хью знал об этом наверняка; никто только не мог ему сказать, где Трейн живет сейчас).

Изо всех сил Хью старался понять, что здесь происходит, и иногда ему казалось, что мозаика сложилась, что кусочки паззла идеально подошли друг к другу. Но тут же происходило нечто такое, отчего мозги его вновь подвергались встряске…

Простая жизнь, естественная еда. Все отлично. Одежда, изготовленная из способных гибнуть естественным путем натуральных волокон – хлопок, лен, шерсть. Замечательно! Загрузка отходов в компостную яму, сортировка и очистка использованной тары, отправка пластика