Операция «Мрамор» - Иван Павлов

они живы. Сам держу оборону на объекте, не имея возможности активных действий, так как нас трое, еще один трехсотый и ученый… Кстати, у ученого был обнаружен кардиопротез, который после взрыва отказал… И живет ученый только потому, что капитан Бурцев оказался… молодцом…

— Есть подробности о пленных в крематории? — спросил генерал, заметно волнуясь.

— Пока нет. Там вроде какая-то наша журналистка.

Генерал изменился в лице при этих словах.

— Что с ней?

— Не знаю. У ребят контакт. Там, вероятно, находится оборудование по разморозке тел. Проверим. Ждем, когда они вышлют координаты, и откроем огонь управляемыми снарядами. Опять же, благодаря капитану Бурцеву наш танк полностью работоспособен…

— Ну просто молодец этот ваш Бурцев, — сказал генерал взволнованно. — Послушайте внимательно, майор! Ставлю вам задачу. Зачищайте крематорий. Вытаскивайте журналистку и пленных и прикажите вашим людям уходить из крематория, а сами, правильно вы говорите, управляемыми снарядами по нему. По поводу захвата иностранных агентов предположу, что они уже сбежали от вас, как только раздались первые выстрелы, потому не тратьте время на их поиски.

— Но… — попытался вставить Никулин.

— Дослушайте, — прорычал генерал. — Если вы развернете карту в планшете, то увидите в квадрате Д-7 старый заброшенный аэродром. Я имею основания считать, что иностранные агенты, которых вы так жаждете поймать, ринутся туда. Обстановка на линиях огня стабилизировалась, и очень скоро наши солдаты двинутся в наступление. Как вы понимаете, бежать агентам иностранных государств некуда. Есть один путь. Простой, надежный, всепогодный самолет… Понимаете меня?

— Так точно… Значит, надо выводить парней с крематория… А что делать с ученым? Он у меня как балласт… Извините, товарищ генерал, но мы тут не нобелевские диссертации защищаем…

— Майор, у вас не так много вариантов. Сидеть на месте вам ни к чему… Вы сказали, ваш Т-134 боеспособен?

— Перед взрывом Бурцев отключил всю его электронику. Он говорит, что мозги компьютерные после взрыва все равно чудят, но в целом боеспособность сохранена.

— Грузитесь и срочно выдвигайтесь. Раньше вас там никто не сможет оказаться. Вы моя последняя надежда… — Генерал помолчал, а потом неожиданно с теплыми нотками в голосе продолжил: — Майор… Я имею основания полагать, что в крематории находится моя дочь… Та самая журналистка, Виктория Потапова… Лично вы вместе с вашим молодцом Бурцевым выдвигайтесь к аэродрому, а ваших бойцов в этом чертовом крематории попросите найти Викторию и пленных. И если… а я уверен, у них все будет хорошо, пусть прорываются к аэродрому. Вы любой ценой должны захватить агентов иностранных спецслужб и передать их нам. Живыми! А я при первой же возможности отправлю вам в подмогу всю имеющуюся у меня авиацию.

— Так точно, товарищ генерал! Разрешите выполнять? — спросил Никулин, которого переполняла жажда деятельности.

— Добро, — проговорил генерал устало. — Выполняйте… Стойте! — вдруг остановил Платонов Никулина, он поиграл желваками. — Вы слышите меня?

— Да, генерал.

— Там рядом с вами Федор… «Беркут» со своим отрядом упал. Вам надо осмотреть обломки вертолетов… И бегом на аэродром! Понимаю, что не разорваться, но ничего не попишешь. Вдруг они не все погибли…

Никулин отбросил наушники. Устало разогнулся, высунувшись в люк. Наверху ждал Бурцев, сиявший, как натертый грош.

— Что ты, Вася, щеришься? — зло выдохнул командир. — Подслушивал?

— Нет, что вы, — ответил Бур.

— Заводи «няньку» и дуй к обломкам вертолетов. Осмотришь место падения. И возвращайся. Мы пока будем сниматься с места. Понял?

— Так точно!

— Выполняй! — Никулин быстро спрыгнул с танка и в усик рации скомандовал: — Боря, сворачивайся и в корпус!

Стремительным шагом он вошел в корпус. Ветер и шум дождя в здании были не так слышны, и на Никулина навалилась тишина. Под ногами хрустели обломки бетона и кирпича. Когда он поднялся на площадку второго этажа, ему показалось, что он услышал звуки какой-то возни. Однако они быстро стихли. Неужели Игорь проснулся и снова в бой рвется, подумалось ему. Решительным шагом командир вошел в едва освещенную комнату. Не таким он раньше представлял свой командный пункт… Лось, как и прежде, лежал в углу. Только поменял позу. Раньше он был расслаблен, а теперь в его фигуре читалось какое-то напряжение. Он почему-то держал руки на уровне груди, словно хотел кого-то оттолкнуть от себя, правая нога была неестественно подвернута. Никулин направил на него свет фонарика. На лице Лощинина застыла страшная маска боли и удивления. В тусклом свете что-то темное расплывалось вокруг его головы. Все еще не веря, Никулин подошел ближе и опустился рядом с подчиненным. Теперь он явно увидел на голове Игоря глубокую рану с рваными, как будто выгрызенными зубами неведомого зверя краями. Михаил нервно сглотнул. Повернул голову Лося, чтобы заглянуть в рану. Мозг Игоря был превращен в кисель, а у входного отверстия прямо на сером веществе Никулин увидел окровавленный человеческий зуб… Сзади послышался шорох, и Михаил резко повернулся, одновременно рванув из кобуры взведенный «стечкин». Боря в проеме двери отшатнулся:

— Командир, ты чего?

Никулин, выдохнув, опустил оружие.

— Кто-то только что… убрал Лося, — сквозь ком в горле проговорил он. — Такое ощущение, что ему прогрызли череп…

Боря недоверчиво посмотрел на командира:

— Выходит, кроме нас тут никого нет?

— Кроме нас и ученого… Так, а где Кущенков?

Никулин резко поднялся. В свете Бориного фонаря его глаза блестели нездоровым блеском:

— Нужно еще раз прошмонать корпус. Здесь явно прячется какая-то тварь!

На плечо Бори неожиданно легла чья-то рука. Оба бойца вздрогнули, Борис резко обернулся. Перед ним стоял ученый. Его лицо было в тени. Послышался тяжелый вздох. Никулин с автоматом на изготовку выскочил в коридор. Увидев Антона Ивановича, он опустил оружие и коротко приказал Боре:

— За мной. Держи ученого позади себя.

Борис развернулся было и направился за командиром…

— М-мозги-и-и… — услышал он невнятное сипение за спиной. — Надо еще!

Боец резко обернулся.

— Антон Иванович, вы что-то сказали… — договорить Борис не успел.

На него с неожиданной прытью набросился ученый, и они вместе повалились на пол. Причем Боря довольно сильно приложился головой о кирпич. Спасла только шерстяная шапка, натянутая на уши. В голове потемнело, но тут же в сознание ворвалась волна дикой боли. Кущенков вцепился зубами ему в горло и дергал головой