Дьявол и Дэниэл Уэбстер - Стивен Винсент Бене

величественным… любой заметил бы, что в молодости он был хорош собой…

26 мая 1789 года

… В Париж я возвращаюсь не спеша, с остановками, а до Стоукли доберусь где-нибудь в июне. Мое здоровье вполне восстановилось, и здесь меня так долго удерживали сложности, с которыми я столкнулся в попытке уладить дела моего бедного приятеля, майора. Начну с того, что родом он был не с Сардинии, как я полагал, а с Корсики, и это не только во многом объясняет его нрав, но и доставляет хлопоты адвокатам. Я встречался с его ненасытной родней – и со всеми вместе, и по отдельности, и, если у меня на голове прибавилось седых волос, можешь винить в этом их… Так или иначе, я наконец добился, чтобы вдова майора утвердилась в законных правах на его имущество, и это уже кое-что, а единственным утешением во всем этом деле стало для меня поведение ее сына от первого брака, оказавшегося превосходным и порядочным молодым человеком…

… Ты, несомненно, сочтешь меня излишне уступчивым и мягким, ведь я потратил столько времени на случайного знакомого, который по нашим английским меркам не был ни джентльменом, ни человеком, христианские добродетели которого уравновешивали отсутствие благородного происхождения. Но в его положении чувствовалась трагедия, и отголоски стихов Грея все еще звучат у меня в ушах. Хотел бы я забыть выражение, с которым он говорил о них. Допустим, некий гений родился в обстоятельствах, в которых само развитие этого гения оказалось невозможным… впрочем, все это пустая болтовня…

… Если же обратиться к практическим вопросам, майор, как выяснилось, завещал мне свои военные мемуары, бумаги и записки, в том числе и карты. Только Богу известно, зачем они мне! Из вежливости я не сжег их sur-le-champ[26], однако они заполнили два огромных ящика, и перевозка их в Стоукли обойдется недешево. Возможно, я довезу их лишь до Парижа, где потихоньку сбуду какому-нибудь скупщику бумаг… В благодарность за это непрошеное наследство мадам обратилась ко мне за советом относительно надгробия и эпитафии на могилу ее покойного мужа, и зная, что иначе все семейство будет неделями препираться и спорить, я составил набросок в надежде, что он заслужит их одобрение. Особым пожеланием покойного, оказывается, была эпитафия на английском: как он говорил, Франции хватило и при жизни, – причуда предсмертного тщеславия, которое следует ему простить. Словом, я написал то, что привожу далее, надеясь, что исполнил его пожелание.

Здесь похоронен

НАПОЛЕОНЕ БУОНАПАРТЕ

Майор Королевской артиллерии

Франции

Родился 15 августа 1737 года

в Аяччо, Корсика.

Умер 5 мая 1789 года

в Сен-Филипп-де-Бен

«Покойся, мятежный дух…»

Несколько часов я размышлял, не процитировать ли строки Грея – те самые, которые все еще звучат у меня в голове. Но если подумать, при всей своей уместности они выглядят жестокостью по отношению к праху.

Кошачий король[27]

– То есть как, дорогая? – дрогнувшим голосом проговорила миссис Бомбардо. – Настоящий… хвост?

Миссис Лепет с достоинством кивнула.

– Совершенно настоящий. Я была на его концертах. Дважды. Во-первых, конечно, в Париже. И потом еще это потрясающее выступление и Риме. Мы сидели в королевской ложе. И представьте, он… Если бы вы знали, дорогая, как у него звучит оркестр!.. И он дирижировал… – она самую чуточку замялась, – хвостом!

– Ах, какой ужас! – восхищенно и алчно воскликнула миссис Бомбардо. – Надо будет сразу же пригласить его на обед. Он ведь приезжает, это точно?

– Двенадцатого, – подтвердила миссис Лепет, округлив глаза. – Новый симфонический пригласил его дать с ними три концерта. Надеюсь, вы сможете как-нибудь пообедать у нас, пока он здесь. Он, разумеется, будет очень занят, и он все свое свободное время обещал уделить нам.

– Спасибо, дорогая, – неуверенно отозвалась миссис Бомбардо, не забывшая свое прошлое покушение на одного английского романиста, которого выставляла у себя в салоне миссис Лепет. – Вы всегда так гостеприимны! Но зачем же вам все взваливать на свои плечи? Остальные тоже должны внести посильную лепту. Например, мы с Генри будем от души рады…

– Это очень любезно с вашей стороны, дорогая. – Миссис Лепет тоже помнила про выкраденного романиста. – Но мы обещали мосье Тибо… прелестное имя, не правда ли? Говорят, он прямой потомок Тибальта из «Ромео и Джульетты», оттого, наверно, и не любит Шекспира… Мы обещали мосье Тибо тихое и скромное времяпрепровождение, разве что один небольшой прием в самом узком кругу после первого концерта. Он терпеть не может шумные, разношерстные сборища. – Она обвела гостей миссис Бомбардо укоризненным взором. – И потом из-за этой своей маленькой… м-м… особенности, – деликатно кашлянула она, – он стесняется незнакомых людей.

– Но я все-таки не понимаю, тетя Эмили, – сказал племянник миссис Лепет, Томми Брукс. – У этого хрена Тибо что же, вправду есть хвост? Прямо как у обезьяны?

– Томми, мой друг, – язвительно заметила миссис Бомбардо, – во-первых, мистер Тибо не хрен, а выдающийся музыкант, первый дирижер Европы. А во-вторых…

– Вправду, – твердо ответила миссис Лепет. – Есть хвост. И он им дирижирует.

– Но как же так? – недоуменно пробормотал Томми. У него покраснели уши. – То есть, конечно, я не сомневаюсь, раз вы сами видели, тетя Эмили. Но все-таки это уж ни в какие ворота не лезет, как говорится. Ведь верно, профессор Свист?

Профессор Свист откашлялся.

– Гм, гм, – произнес он и свел руки концами пальцев. – Я с нетерпением жду встречи с… э-э-э… мосье Тибо. Лично мне никогда не случалось наблюдать подлинный экземпляр homo caudatus[28], поэтому я склонен сомневаться, однако, с другой стороны… В средние века, например, была широко распространена вера в существование… э-э-э… хвостатых людей, и, по-видимому, для нее имелись основания. Еще в восемнадцатом веке один голландский мореплаватель, пользующийся репутацией достаточно правдивого человека, писал, что обнаружил на острове Формоза двух туземцев с хвостовыми придатками на копчиках. Они, как я понимаю, находились на низкой ступени цивилизации, и соответствующие образования были отчетливо видны. А от 1860 года мы имеем свидетельство английского врача доктора Гримбрука, якобы наблюдавшего среди своих пациентов-африканцев по меньшей мере троих с короткими, но вполне выраженными хвостами, впрочем, его рассказ не подкреплен никакими доказательствами. Словом, явление это возможное, хотя, бесспорно, необычное. Перепонки между пальцами ног, рудименты жабр – такие черты встречаются достаточно часто. Или, скажем, аппендикс, он всегда при нас. В цепи, связывающей нас с обезьяноподобными праформами, есть недостающие звенья. В конце концов, что такое те несколько позвонков, которыми заканчивается позвоночник у любого из нас, –