Младший сын князя. Том 4 - Георгий Сомхиев

всего этого Виктория заставила меня походить с ней по магазинам, чтобы прикупить сувенирчиков и новую модную одежду. Не сказать, что у меня хоть сколько-то имелось желание ходить по торговому центру, но чего не сделаешь ради сестры. Особенно, когда она тебя просит прокомментировать любую примеряемую ею одежду… Признаться, каждый раз приходилось себе напоминать, что она моя сестра, что было объективно сложно.

Одним словом, к себе в номер я прибыл жутко измотанным. Перед сном я по привычке погрузился в медитацию, чтобы очистить разум и привести мысли в порядок. Однако стоило мне погрузиться в медитацию, как я испытал странное чувство.

Одно из «ярких», закрытых воспоминаний, что в моём восприятии в этот момент выглядело как золотая нить среди множества других серых, словно пыталось само открыться мне. Подобное впервые со мной случилось за всё то время, что я находился в этом мире. Из-за этого я не мог понять, что именно стало причиной такой странной аномалии.

До этого подобные воспоминания открывались либо при очень ярких впечатлениях (как, например, когда Виктория впервые обняла меня), либо, когда я брал новый круг маны. Однако ничего из этого сейчас не произошло, по крайней мере, ничего такого за день я не припомню.

Возможно, именно поэтому воспоминание так и не открылось мне, но отдалось эхом по другим серым струнам, открывая мне к ним доступ. С таким на своей практике я тоже не сталкивался, и поэтому очень осторожно проверил, могу ли я воздействовать на открывшиеся воспоминания, и оказалось, что да.

Все, как одно, оказались неприятными воспоминаниями. Сомнений не было, что разум Евгения пытался их скрыть, чтобы защитить психику от самого себя.

Всё-таки когда ты ненароком слышишь перешёптывания слуг между собой на тему того, какой же ты отброс рода, и как было бы хорошо, если бы кто-то тебя убил и они смогли бы работать на другого господина — это очень больно бьёт по самооценке. Особенно, когда тебе нет даже четырнадцати лет и раньше ты думал, что к тебе относятся совсем иначе.

Для Евгения это было сильным и болезненным ударом, но не настолько, чтобы сломать психику. Скорее, просто стало ещё одним из множества штрихов, накативших на него валом. Они в итоге и привели к тому, что парень потерял всякую волю к жизни, особенно на момент смерти и моего появления.

Только вот всплывшие воспоминания навели меня на совсем другую мысль — что, если на самом деле в смерти Евгения повинна не Амелия или её род Ратиевых, на которых я подумал в первую очередь, потому что это так и напрашивалось.

Или же кто-то ещё из аристократов, которые таким образом пытались насолить моему отцу, а сами слуги, которые решили заняться самоуправством? Без чьего-либо приказа?

Такой вариант я не просчитал в первый раз, и сейчас пожалел об этом. Прошло слишком много времени, а так оно могло стать зацепкой к разгадке этой тайны.

Впрочем, один плюс был — если это произошло именно что по инициативе слуг, и в этом не замешан никто из родственников, то я на ровном месте выиграл себе время для того, чтобы стать сильнее. Тем более, большая часть слуг того поместья так и осталась там, а в воинах рода после проведённого с ними времени я был уверен.

По крайней мере те, кто устроил на меня покушение, не считают меня настолько опасным наследником. И очень вряд ли, что именно они стали бы посылать наёмников для моего убийства. Особенно «Сад теней». Своих родственников принято устранять другими, менее грязными способами.

Ладно, думаю, ещё наступит момент, когда я полностью решу вопрос, кто стоял за моей смертью. Ещё бы узнать, какому конкретно роду требуется моя голова, чтобы насолить отцу, если это, конечно, они.

Правда, вот что скорее всего останется нерешённым вопросом, так это пытавшаяся открыться мне золотая струна. Я понятия не имел, что именно могло повлиять на неё. Возможно, приятные эмоции, а может, что-то иное. Слишком много вариантов, и не факт, что хоть какой-то из них близок к истине. Проводить же опыты над самим собой… я не настолько сумасшедший.

С этими мыслями я молча плюхнулся на кровать. Помедитировать всё равно я уже не смогу, уж точно не в таком состоянии. Поэтому лучше поспать.

Я моментально отрубился и проснулся наутро от мелодии заранее установленного будильника на телефоне. Приняв душ, одевшись и позавтракав, я вышел из номера, чтобы встретиться с Викторией, которая, как я знал, вставала даже раньше меня.

Весь список возможных противников я знал и был более чем уверен в своей победе. Правда, брать я собирался именно третье место, собираясь уступить противнику в полуфинале. Тем более, вряд ли кто-то станет меня за это осуждать — иногда лучше отступить и с большими силами попытаться взять победное третье место, чем пытаться взять вершину, где как раз больше всего и происходит травм в попытке урвать победу.

Только вот моя сестра почему-то не отвечала. Решив, что что-то случилось, я прошёл дальше и заметил толпу вокруг гостиницы, в которой она остановилась. Причём не только толпу, а бронетранспортёр и солдат с МШВ и в боевых доспехах. И вот это было куда серьёзнее.

До меня сразу дошло, что с сестрой случилось что-то неладное…

Глава 25

Лёжа на кровати и собираясь спать, Виктория думала о том, что как же хорошо она провела время с младшим братом и как бы хотела, чтобы это время могло длиться дольше. Девушка размышляла, как завтра выступит Евгений и как она сможет его поддержать в этом.

И разумеется, после его победы, в которой она не сомневалась, Виктория собиралась пригласить Евгения в один малоизвестный ресторан, где подают лучшие свиные медальоны в стране.

Однако её надежды в пух и прах развеялись в тот момент, когда со стороны бассейна сработал её личный датчик передвижения. И очень вряд ли, что это был чистильщик бассейнов. Тем более, систему защиты она устанавливала сама, скорее, по привычке, чем из необходимости, и изрядно удивилась, что она вообще сработала.

Первая же мысль, которая пришла Виктории в голову — отдыху конец. И уже во вторую очередь то, что её жизни что-то угрожает. С другой стороны, за её неполные тридцать лет жизни, девушку столько раз пытались убить, что любая новая попытка покушения стала серой обыденностью, если только враг не представлял собой достойного противника. Последнее бывает, откровенно говоря, редко, будто противник даже не