Невольница. Книга 2 - Сара Ривенс

я все это делаю не из-за него! Черт, ты и впрямь думаешь, что у меня только Шон в голове? Ты серьезно?

— Еще как серьезно! Ты меня целуешь, и ты…

— Напоминаю, ты первая меня поцеловала! — закричал он, обвиняюще наставив на меня палец. — Или ты предпочитаешь об этом не говорить?

У меня на миг прервалось дыхание.

— Это была ошибка, и ничего больше. И не думай, что это было от души, — выплюнула я, глядя ему прямо в глаза.

Его лицо исказилось. Губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни слова.

Это не было ошибкой. Ты этого хотела. А сейчас ты поступаешь, как он.

Нет, я не желала признавать тот поцелуй. И все же слова вылетели прежде, чем я успела подумать. И у меня сжалось сердце при виде его искаженного лица. Потому что год назад такое же лицо было у меня.

— Я…

— Вернись в машину, — перебил он, отводя глаза.

— Я не…

— ВЕРНИСЬ В ЭТУ СРАНУЮ МАШИНУ! — заорал он, не глядя на меня.

Сердце дрогнуло. Я подчинилась, теперь меня сжигало чувство вины. Его лицо так резко изменилось после моих слов.

Я ранила его.

И мне было знакомо это чувство — он заставил меня пережить его после того, как мы поцеловались в самый первый раз.

Опустив стекло, я увидела, как он с размаха ударил свою жертву в челюсть. Из-за меня у него начался приступ неконтролируемой ярости.

Он заорал от бешенства, потом ухватил пальцами лицо борова.

— Очень хочется замочить тебя, но мне надо отвести душу. Мне скучно.

И он принялся избивать беззащитную жертву. Прижав руку к губам, я смотрела на него, потрясенная этой жестокостью. Толстяк харкал кровью, крича от боли. Его лицо вздулось, кулаки Эшера измолотили его в кашу.

С громким рычанием Эшер достал из кармана пистолет и приставил его к черепу борова, скорчившегося на брезенте. Я почувствовала, что меня сейчас вывернет наизнанку.

Мрачно посмотрев на меня, Эшер велел:

— Отвернись.

Сердце ушло в пятки. С трудом сглатывая, я отвернулась и закрыла глаза, чтобы успокоить дыхание.

Резкий грохот заставил меня привскочить.

— Не поворачивайся, — сухо приказал Эшер. — Я еще не закончил.

Меня трясло, желудок был готов вывернуться наизнанку, как и сердце. Застыв на сиденье, я считала секунды, молясь, чтобы Эшер поскорее закончил. Было невыносимо осознавать, что рядом лежит труп.

Я услышала, как открылся и захлопнулся багажник, потом Эшер устроился за рулем. Ворча, закрыл дверцу. Тут же включил мотор, и мы покинули это место, которое я надеялась больше никогда не увидеть.

По дороге он выкурил не одну и не две, а шесть сигарет. Я упорно молчала. Ни к чему рисковать, чтобы мне раздробили кости, как трупу, который мы там бросили.

Через час с лишним мы наконец вернулись в резиденцию Скоттов. На меня наваливался сон. Холодный и отстраненный, он стал тем Эшером, которого я слишком хорошо знала.

Я была права. Для него это все игра. Однако я решила не возвращаться к нашему разговору: я не самоубийца.

Пока я закрывала входную дверь, он направился в ванную и не забыл хлопнуть дверью, что вызвало у меня тяжелый вздох.

Оказавшись в спальне, я заперлась. Напряжение отпустило, когда я осознала, что все позади. Мы выполнили задание. Близок тот день, когда я увижу тетю.

Он все еще собирается поехать со мной? Несмотря ни на что?

Лежа в кровати, я безуспешно пыталась заснуть. Меня грызло чувство вины. Язык опередил мысли, я не собиралась его ранить, и в то же время хотела, чтобы он мучился так же, как я когда-то.

Я больше не понимала себя.

Мне не удавалось держать себя в руках, я ему не доверяла. И все же я мечтала именно об этом — чтобы он показал себя с другой стороны, а я не сомневалась каждую секунду в его искренности.

Вот только сейчас ничего не получалось. Слишком рано. Однажды я уже втрескалась по уши, второй раз я на эти грабли не наступлю. По крайней мере, пока не уверюсь, что он тоже влюблен в меня. Мои чувства были еще живы, но самолюбие и горечь душили их.

Прошел час, второй, но я так и не уснула — перед глазами стояло его убитое лицо.

Хотелось пить. Я тихонько встала и отправилась на кухню. На цыпочках дошла до двери и осторожно ее открыла. Поморщилась, услышав легкий скрип.

— Ладно… — прошептала я.

Если он из-за меня проснется, я, скорее всего, встречусь с матерью и сегодняшним трупом.

В гостиной царила тишина. Ни сигаретного дыма, ни включенного телевизора. Он спал.

Господи, помоги.

Тихо вздохнув, я взяла стакан и подошла к холодильнику. Когда полилась вода, он замычал. Сердце замерло. Я застыла и задержала дыхание.

Он снова забормотал, на этот раз громче. И снова. Потом выдохнул:

— Нет…

Я его разбудила?

Я осторожно вошла в гостиную. Его голова перекатывалась из стороны в сторону, глаза были закрыты, брови сдвинуты. Ему снился сон, вернее, кошмар, судя по каплям пота на лбу. Вспомнив собственные кошмары, я положила ему руку на плечо:

— Эшер…

Я тихонько потрясла его, но сон не выпускал свою жертву.

— Эшер, проснись…

Я тряхнула его посильнее. Затем опустилась на колени и приложила пальцы к его напряженному лицу.

— Эш…

Сердце подпрыгнуло, когда он, вздрогнув, проснулся и уставился в пространство. Меня он словно не замечал.

— Эшер…

Он повернулся ко мне, и его черты исказила тревога. Серые глаза смотрели потерянно.

Мне было знакомо это состояние, когда непонятно, это все еще кошмар или ты укрылась от демонов.

— Все кончилось, — прошептала я, придвигаясь ближе. — Ты проснулся…

Невольно обняв его за шею, я прикрыла глаза, чтобы унять сердцебиение. Его дыхание было тяжелым и частым, словно он только что пробежал марафон. Я никогда не видела его таким испуганным.

Но я поняла, что его выбило из колеи убийство того мужика. Я знала, что на самом деле он не любит убивать.

Я задохнулась, когда он обнял меня и уткнулся в ложбинку на шее. Я погладила его по волосам, и он длинно выдохнул. Так мы и лежали несколько минут — не хотели отрываться друг от друга. Наконец Эшер поднял голову и взглянул мне в лицо.

Наше неровное дыхание смешивалось. Я коснулась его щеки и почувствовала, как его руки крепче обхватили мою талию.

— Иди спать… вместе со мной, — прошептала я.

Я не могла оставить его здесь. Я знала, что в одиночестве он не уснет,