Брачные игры каннибалов - Дж. Маартен Троост

Правительству также принадлежит единственная больница, но слово «больница» можно применить к этому заведению лишь с большой натяжкой. Она представляет собой комплекс мрачных одноэтажных зданий, где по палатам бродят бездомные собаки, а несчастные пациенты облеплены мухами, потому что никому не пришло в голову установить на окна москитные сетки – хотя их легко можно купить в хозяйственном магазине острова. В приемной «Скорой помощи» нет даже раковины, ее стены и пол заляпаны кровью тысяч пациентов. Сжигатель отходов не работает уже несколько лет, в результате чего биологический мусор разбросан по всему острову. Рентгеновский аппарат простаивает без дела, потому что никому не пришло в голову заказать пленку. Нет здесь и общего наркоза, поэтому все операции проводятся под местным, и при мысли об этом у меня волосы на голове шевелятся. Одним словом, больница Таравы – это место, куда приходят умирать.

Ай-кирибати об этом знали. Именно поэтому никто никогда туда не обращался, за исключением случаев, когда человек действительно уже был готов к встрече с Создателем. В промежутке ай-кирибати лечились местными травами, якобы обладающими медицинскими свойствами, массажами и магией. И лишь когда опухоль превращалась в шишку, а рана переходила в гангрену или же нож из сердца вынуть самому никак не получалось, пациента доставляли в больницу, а там, естественно, было уже слишком поздно. Конечно, вряд ли все шесть врачей на Тараве были некомпетентными, но если честно, мне было как-то стремно обращаться к людям, получившим медицинское образование в Бирме, Нигерии и Папуа – Новой Гвинее. ООН поступает очень умно, посылая в Тихоокеанский регион врачей из стран Африки и Азии с самой отсталой медициной. В отместку доктора из тех тихоокеанских стран, где медицина находится в особенно убогом состоянии, отправляются в африканские и азиатские больницы. Наверняка этому есть логическое обоснование, только вот мой разум не способен его ухватить. Но я отвлекся от темы. Главная проблема, с которой сталкивались врачи на Тараве, крылась в том, что на острове отсутствовали диагностическое оборудование, лекарства и чистые помещения, поэтому выполнять работу врачам было невозможно. Сильвия два года пыталась добиться того, чтобы больница приняла подаренное оборудование – бесплатное, не стоившее ни копейки, щедрый дар американского народа. Но у нее так ничего и не получилось, потому что секретарь Министерства здравоохранения (тоже, кстати, врач) так и не удосужился поставить свою подпись на пунктирной линии. Это был занятой человек. Он постоянно ездил по всему миру и посещал конференции, организованные ООН, ВОЗ и прочими группами, считающими, что лучший способ помочь странам третьего мира – собрать кучку людей, которые действительно обладают какой-то властью в этих странах, и поселить их в шикарном отеле в Женеве, где те смогут сделать. что конкретно они смогут сделать? В программе таких мероприятий первым пунктом обычно идет «налаживание контактов».

Очень долго я думал, что правительство Кирибати неисправимо, что в министерствах работают исключительно ленивые лизоблюды, чьей главной задачей является прокутить последний доллар гуманитарной помощи, полученной от развитых стран. Оказалось, это не так. У сотрудников министерств все-таки были амбиции. У каждого из них были цель и мотивация.

Они стремились быть лучшими, и, в зависимости от силы устремлений, их и набирали на работу. Правда, академические достижения тут были ни при чем. Как и опыт. Ценнейшим качеством любого правительственного работника на Кирибати считалось умение танцевать.

Каждый год в День независимости на Кирибати проходил Конкурс Песни и Танца среди министерств. Это было главное событие праздника, к которому начинали готовиться за несколько месяцев. По вечерам стены манеаб на южной Тараве вибрировали от звуков голосов и топота ног сотен министерских работников. Они танцевали и пели до раннего утра. Изготавливали костюмы – длинные юбки из травы и лифчики из пандана для женщин, а для мужчин – лавалавы одинаковых цветов, причудливые браслеты и короны, как у статуи Свободы. С приближением Дня независимости все попытки правительства изображать какую-либо активность прекращались. В течение месяца члены команды, каждая из которых состояла из ста и более человек, соблюдали строгую диету от рассвета до заката. Алкоголь, что удивительно, был запрещен. Что еще более удивительно, секс был тоже запрещен! Духи танца, теперь неустанно грозившие участникам конкурса, требовали полного воздержания.

Меня поразило, на какие большие жертвы люди готовы пойти, чтобы угодить духам. На Кирибати, где большинство людей ежедневно борются с недоеданием, самой идее соблюдения аскезы нет места. К примеру, веган на Кирибати очень скоро стал бы мертвым веганом. Даже менее воинственный лактовегетарианец не выжил бы на атолле. На Кирибати едят то, что есть, и когда есть. А для правительственного сотрудника отказ от алкоголя был верхом самоотречения, подвигом, меркнущим лишь в сравнении с отказом от секса. Ай-кирибати очень похотливы. В их разговорах постоянно проскальзывают сексуальные намеки, и до того, как у нас появились собаки, мы почти каждый вечер обнаруживали во дворе расшалившуюся парочку, ищущую уединения от вездесущих глаз ай-кирибати.

– Диету еще можно понять, – поделился я своими соображениями с Сильвией. – И запрет на спиртное тоже имеет смысл. Большинству из этих товарищей не мешало бы просохнуть. Но без секса танцорам будет тяжеловато.

– Да уж, – ответила Сильвия, – ты, видимо, ни разу не обсуждал с местными женщинами их сексуальную жизнь.

Это точно. Мне почему-то казалось, что подобные разговоры с женщиной ай-кирибати попадают в категорию строжайшего табу, нарушение которого приведет к моей смерти от рук ее мужа.

– И раз уж мы об этом заговорили, – продолжала Сильвия, – даже не думай заговаривать об этом с кем-нибудь из женщин. Они сразу подумают, что ты положил на них глаз, сообщат об этом мне – на Кирибати нет секретов, сам знаешь, – и тогда мне придется откусить тебе нос.

Сильвия не шутила. Откусывание носов было общепринятым способом выразить свою ревность на Кирибати. Сначала я подумал, что такое дикое количество безносых людей объясняется проказой, но потом узнал, что это – жертвы семейных скандалов. Мужчины откусывают носы женщинам, женщины – мужчинам. Это вовсе не означает конец отношений. На Кирибати полно безносых пар. Одним словом, не все было просто с сексуальной жизнью на острове. Я расспросил Сильвию, что еще ей известно.

– Слышал когда-нибудь о сексе всухую? – ответила она.

– Это из «Камасутры»?

– Это когда у женщины прекращается смазка. Для этого вагину натирают смесью порошка из коралла и сушеных трав. Мужчины ай-кирибати любят такой секс больше всего. Говорят, повышает чувствительность.

– Не может быть.

– Может.

– Я думал, такое бывает только у диких племен в Пакистане.

– И здесь. Кстати, тут, как в Пакистане, невест принято похищать.

– А я и не знал.

– Это потому, что ты мужчина, а местные женщины ни за что не станут обсуждать такие вещи с мужчинами. Ты знал, что Кинейта похитил Бейту?