Обладатель-шестидесятник - Юрий Иванович

– Сделаем, учитель!

И сделал. Всех верховодов ОПГ довольно жестоко казнил, оставляя возле трупов описания, улики и доказательства вины казненных. Ну а остальных подельников наказали переломами ног или рук. А то и всего разом в зависимости от тяжести уже совершенных преступлений. И везде оставлялись красочные листовки с предупреждением:

«Следствие вести честно, согласно существующим законодательствам. Работники прокуратур, следователи и оперативники, пойманные на укрывательстве, искажении фактов и затирании вины подсудимых, будут подвергаться аналогичным наказаниям. Предупреждение также касается представителей средств массовой информации, пытающихся обелить преступников».

Результаты казней и акций устрашения на добрые сутки вогнали весь Красноярск в шок. Испугались все. В том числе и честные люди, всегда ожидающие от жизни неожиданных подлостей и осложнений. Не все ведь знали или догадывались, что сожженные в своих джипах бизнесмены, повешенные на воротах своих домов полицейские чины или лежащие в гипсе первые красавицы города – это оголтелые преступники, редкие сволочи и самые подлейшие по натуре проститутки.

Но когда сутки прошли, а все улики и суть листовок стали понятны всем обывателям, Красноярск неожиданно резко и активно поднялся и на устранение иных нарушений порядка и правопорядка.

Что, в общем-то, выглядело довольно странно на фоне всемирной паники и приближающегося конца света. Большой Бонза даже обеспокоился такой высокоморальной активностью горожан:

– Экий ты, батенька, добрый да порядочный, – попытался он укорить своего подопечного. – Зачем столько инвалидов на виду у всего народа… э-э…

– Понял, учитель! – тут же преданно отозвался Геннадий. – В следующий раз никого в живых не оставим. А хотите, мы и этих добьем?

– М-да… – скривился наставник, хотя подобная готовность исполнить любой приказ ему сильно импонировала. Да и обращение «учитель», звучащее с искренним восторгом и придыханием, льстило бывшему управителю Москвы. – Я имею в виду, что не надо было это делать настолько громко… Нам лишнее внимание ни к чему…

– Извините, учитель! Исправимся. Хоть сейчас все трупы упрячем на дне Енисея. И тех, кто в гипсе, – тоже.

– Хе-хе! Может, так и следовало поступить… Но я о другом, еще более нежелательном для нас внимании. Своими разборками мы можем привлечь к Красноярску взгляды наших врагов из Москвы…

– Пусть только сунутся! Сразу утопим! Живьем!

– А вот подобная самонадеянность вообще опасна! – Голос Бонзы стал строгим, и начинающий обладатель сразу сник, повинно склонил голову. – Не те у нас силы, чтобы даже на глаза тем монстрам показываться. Схарчат и не заметят.

Геннадий на это лишь смиренно согласился:

– Да, об этом я как-то не подумал.

– Ничего, главное, что ты крови не боишься, – решил наставник чуточку подсластить горечь критики. – И первое крупное испытание прошел на твердые «три с плюсом». Ну и важно, что теперь вокруг нас полный порядок, тишь да блажь, и мы можем спокойно работать над дальнейшим самоусовершенствованием. Продолжим!

Вот тут и была допущена важная, если не сказать критическая, ошибка.

Большой Бонза уже давно не делал малейших различий между людьми разного социального слоя. Ему было все едино, «…что инженеришко с воришкой, что чиновник с докторишкой». Во главу угла ставилась целесообразность или полезность существования индивидуума, входящего в круг интересов. Мешает? Устраняется. В ином случае – запугивается или покупается. И само понятие «повязать кровью» для Георгия не имело принципиальных оттенков. Убил человека, отлично. Силен, бродяга! Убил сотню, да еще и по моему приказу, силен стократно. Лояльность доказана. Склонность к полному послушанию проверена.

Иначе говоря, подчиненный переходит в ранг слепого оружия. Отныне это оружие только и надо, что совершенствовать, усиливать и натаскивать.

Поэтому некоторая осторожность, подозрительность и недоверие были отброшены. Все усилия сконцентрировались на обучении нового обладателя и на его усилении. Геннадий Геннадьевич Сидоров, по всем данным и растущим показателям, обещал значительно обогнать в развитии своих предшественников.

Ричард Кюден, известный иным обладателям как Печенег, оба сообщения для него и Тюрюпова во всемирных сетях отследил. И много над ними думал. Над создавшейся в мире обстановкой – тоже.

Изначально он считал, что появление Тауламп – дело рук Союза обладателей, создавшегося в процессе войны с Большим Бонзой и его приспешниками. Да и появление в Москве представительства братьев по разуму только подтверждало эти выводы.

«Это они ловко придумали, – размышлял Ричард, просматривая ворох мировых новостей. – Пытаются обойти ограничения на лимит власти. Ушлые, стервятники!»

Но время шло, обстановка становилась все катастрофичней, количество жертв росло, и с ними росли сомнения в изначальных выводах. Насколько Печенег понял новичка Загралова и насколько знал ветеранов-полусотников, никто из них для увеличения своей власти на такие жертвы не пошел бы.

А тут и очередной призыв разнесся по миру. Получалось, что Союз не справляется с «серой бедой». Однозначно. Ну и таукитанцы теперь оценивались несколько иначе. Имея на руках сигвигатор и будучи уверенным в многогранности разумной жизни во Вселенной, глупо яростно отрицать сам факт появления на Земле иных, тем более сходных с землянами существ. Инструкция, для расшифровки которой подходил только русский язык, говорила о многом.

И когда таукитанцы установили на Луне отражатель, видимый всем землянам невооруженным взглядом, Печенег окончательно поверил в прибытие братьев по разуму, умеющих телепортироваться хоть к черту на рога. Хотя некоторая беззубость пришельцев и удивляла:

«Нет у них оружия? Вообще? Ха! Пусть расскажут об этом на Привозе! Там им тоже не поверят, зато правильно ответят витиеватым языком народного фольклора. Но почему они не используют свое оружие? Боятся показать его землянам?.. Скорее всего… Не доросли еще «наши детки» до обладания в своей песочнице чем-то страшным, способным повредить всю звездную систему. И так мы чуть друг друга не угробили ядерными дубинками. Дикари-с!.. И опять-таки зачем они меня и душку Санче’Ри разыскивают?.. Что-то тут не то… как бы чего не вышло…»

Потому и не отзывался, что опасения за свою шкуру превалировали. Но и оставаться в полном неведении показалось финансовому аферисту не очень разумным. Именно в Москве сейчас творилось нечто большое и грандиозное, именно там решалось, быть цивилизации или не быть. Да и правильно гласит поговорка: держать врага надо на ближнем поводке.

Учитывая невероятную занятость противника в связи с последними событиями в мире, можно было не опасаться своего обнаружения. Разве что на него могли наткнуться чисто случайно. Поэтому господин Кюден помчался с максимальной скоростью в Москву. И вскоре уже раскидывал сети наблюдения вокруг тех людей, которых он считал либо фантомами, либо физическими прообразами фантомов.