Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов

А ты лучше возвращай в академию от греха подальше. Вроде Жилина с его гоп-компанией уже угомонили, но кто их знает, что может взбрести в голову этим отморозкам.

Вот и всё. Лева больше не хочет, чтобы я находился рядом и перетягивал внимание Гали на себя. Для меня это был идеальный исход. Попрощавшись с ребятами, я двинулся в сторону академии. Нужно было ещё найти Базонова, передать ему список, деньги и попытаться, хоть немного объяснить, как найти нужный магазин.

Идти я решил через центр. Была возможность, что кто-то из наших всё ещё не вернулся в академию. Даже вдвоём идти было гораздо безопаснее, чем одному. Кто знает, что у местных в голове. Здесь Лёва был прав. Даже если всех особо ретивых смогли прижать к ногтю, то вполне может найтись какой-нибудь новый не адекват.

К сожалению, никого из наших я так и не встретил. Видимо, ребята после того, как сходили в кино, решили отправиться обратно в академию. Ну что же, значит, пойду один, куда деваться.

До академии я добирался мелкими перебежками, вглядываясь в каждый тёмный угол и реагируя на каждый шорох. Было реально страшно. И лишь когда стал заметен свет на КПП, я успокоился.

С Базоновым всё прошло отлично. Получив список всего необходимого и деньги, он пообещал сделать всё в лучшем виде. В понедельник моя посылка уже будет находиться в самолёте. Ну а дальше уже мои проблемы, как всё устроить на тренировочной базе. Думаю, что Шпак не будет против, если я задержусь у них на несколько часов. Всё же повод был очен значимый.

Когда я проснулся, то сперва не понял, что происходит и почему я куда-то двигаюсь. Вернее, меня тащат, завернув в простыню. Отчего я, собственно говоря, и проснулся. А когда я понял, что происходит, было уже слишком поздно.

— С днём рождения! — ударил по ушам радостный крик сокурсников, а затем меня вытряхнули из простыни прямо в сугроб. Подобного бодрого пробуждения у меня ещё никогда не было.

Выскочив из сугроба, я тут же рванул обратно в казарму. На улице было довольно холодно, а я в одном нижнем белье.

«Это же надо до такого додуматься! Но ничего, вот сейчас оденусь, и они у меня все получат. Каждого, кто участвовал в этом беспределе, голой жопой усажу в снег». Думал я, когда нёсся в казарму. А оказавшись в ней, захотел ещё и придушить этих засранцев.

Прямо под потолком висела надпись, составленная из склеенных вместе обычных тетрадных листов.

«С днём рождения Серёжа! Мы тебя очень сильно любим!»

А под этой надписью стояли ребята во главе с капитаном. Могу поспорить, что это была именно его идея, устроить мне такую побудку. Лужный лыбился во все тридцать два зуба и мне очень хотелось избавить его хотя бы от парочки. Но ничего, я ещё найду способ, как отблагодарить его.

— Да пошли вы все, — крикнул я.

А в ответ услышал очередное дружное.

— С днём рождения! С днём рождения! С днём рождения!

Я лишь махнул на них рукой и пошёл в комнату. Нужно было срочно вытираться и одеваться. Меня реально колотило после снежных ванн.

На тумбочке меня ждал ещё один подарок — альбом с фотографиями всех ребят с курса. И на каждой фотографии было поздравление от того, кто был на ней запечатлён. После этого как-то сразу перехотелось убивать. Но теперь каждый, у кого будет день рождения, станет встречать его таким же незабываемым образом, как и я сегодня. Я обязательно буду придумывать, что-нибудь такое неповторимое.

Ребята осмелились войти в комнату только минут через пять. Сперва запихнули внутрь Андрея, и тут же закрыли за ним дверь, чтобы проверить, как я поступлю. Кидаться на него с кулаками я не стал, да и орать то же. Поэтому через пару минут вломились и все остальные. Теперь каждый лично хотел меня поздравить.

А через пару часов я получил ещё один подарок. Приехали Мама, дядь Коля и бабушка. Владимир Алексеевич знал об этом подарке, поэтому увольнительная была подписана уже давно. Вот так и вышло, что свои восемнадцать лет я встретил вдали от дома, но в кругу семьи.

А на следующий день я в отличном настроении летел к своему будущему экипажу.

С Семёном Григорьевичем получилось договориться вообще без проблем. К тому же одна из бутылок коньяка предназначалась именно ему. В честь такого знаменательного события он даже сократил сегодняшнюю программу тренировок и позволил нам расположиться в комнате отдыха КДП (Командно-диспетчерский пункт). Всё равно на сегодня, кроме моего вылета, других не ожидалось. Просто, когда мы закончим, необходимо будет сообщить диспетчеру, что я собираюсь улетать.

Валера сперва всячески пытался отнекиваться. Заявил, что не будет пить и вообще алкоголь запрещён на территории тренировочного центра. Ну а вот Света согласилась сразу. И только из-за её согласия нам удалось уговорить Валеру.

Мы с Лёхой всячески старались не злоупотреблять, но под пристальным взглядом Светы получалось как-то не очень. Вскоре я ощутил, что мне уже достаточно. Ещё хоть капля и я останусь вместе с ребятами. Садиться за штурвал в таком состоянии было нельзя. Хоть я и видел в прошлой жизни пилотов, которые летали под градусом, но сам никогда не был в их числе.

Света захмелела быстрее всех, что было не удивительно. Она была самая маленькая из нас, а пили мы на ровне. И сразу же её понесло. Раньше она довольно безобидно шутила над Валерой, а вот сейчас начала отрываться по полной. Она в открытую начала заигрывать с парнем, задавая ему очень откровенные вопросы. Будь Валера трезвым, он гарантированно предпочёл бы спастись от рыжей бестии бегством. Но алкоголь прибавил ему храбрости. И валера начал предпринимать попытки флиртовать со Светой.

Я даже не понял, как так произошло, но в один прекрасный момент Света оказалась на коленях у Валеры. Мы с Лёхой тут же поспешили ретироваться. Кажется, наш план сработал.

Пока мы по-тихому, как нам казалось, выбирались из комнаты отдыха, перевернули стул, едва не выломали дверь и пролили пару стаканов с лимонадом. Но нам всё же удалось выбраться незамеченными. Лёха даже умудрился прихватить с собой оставшийся коньяк.

— Не пропадать же добру. Им сейчас явно не до коньяка будет. А мы с тобой ещё выпьем, — сказал Митюнин и я был с ним полностью согласен, совсем забыв о том, что мне ещё предстоит возвращаться в академию.

Правда, толком выпить мы