Утерянное Евангелие. Книга 3 - Константин Стогний

— Ш-ш-ш-ш-ш…

Святоша поднялся на непослушные, затекшие от многочасового сидения ноги и пошел за девочкой. Она выводила его из стойбища. Уже когда они почти покинули условную границу бивуака, княжич наступил на сухую ветку, и она сломалась, как ему показалось, с таким треском, что услышать этот звук можно было даже в Новгороде.

В Новгороде не услышали, но «медведю», тому самому, что тащил княжича на веревке по лесу, этого хватило, чтобы проснуться и высунуться из палатки.

— Стойте! — крикнул он детям.

Княжич и рабыня, уже не беспокоясь о соблюдении тишины, помчались в чащу.

— Они убегают!!! — заорал «медведь», выскочил из палатки и бросился за ними, держа под мышкой топор и на ходу подпоясывая портки.

Все разбойники, кто проснулся и был готов быстро двигаться, повыскакивали из своих тентов и тоже побежали за «медведем». Святоша запинался, как пьяный. Затекшие ноги все еще плохо слушались, суставы нестерпимо болели, а его спутница была просто босой девчушкой. Далеко им было не убежать, поэтому они спрятались в корнях дерева, вывороченного когда-то бурей.

Разбойники протопали мимо. Девочка закрыла лицо ладошками. Дети так прячутся: если они никого не видят, значит, никто не видит и их. Пятнадцатилетний княжич тоже инстинктивно зажмурил глаза, когда кто-то пробежал прямо в шаге от него. Повезло! Еще было не совсем светло, да и разбойники были спросонья. Бежать-то они бежали, а куда бегут, зачем вообще все это надо — еще до конца не соображали.

Злодеи домчались до того самого хлипкого мостка над тесным каменным ущельем, и тут до них дошло, что они, похоже, проскочили своих беглецов.

— Разомкнитесь цепью, — приказал атаман, — идите по направлению к стоянке. Найдем их!

Девочка совсем не знала местности, потому что ее никогда не отпускали из стойбища. Зато Святоша, пока шел связанный за «медведем», дорогу запоминал. Он был княжий сын, охотиться, то есть владеть холодным оружием и ориентироваться на местности, его учили сызмальства.

— Идем, — скомандовал он девочке и повел ее за собой.

Когда Святоша услышал, что разбойники возвращаются, он юркнул в промоину под корнями дерева и утащил за собой девочку. Ручеек по неведомым причинам изменил свое русло и теперь тек под корнями исполинского вяза. Туда-то, в грязь и темноту, и забились дети. Они зыркали друг на друга, когда на гигантские корни забрался тот самый разбойник-«медведь», высматривая, даже вынюхивая беглецов. Он спрыгнул прямо в ручей и наклонился, вглядываясь в темноту промоины. Но дети так сильно вывозились в грязи, когда в нее забирались, что он не смог их разглядеть во тьме между корней. А вот дети очень хорошо рассмотрели огромный топор в его руках.

Когда шаги «медведя» стихли в направлении стоянки, пленник и рабыня побежали к мостку из четырех жердин. Он был мокрым от рассветной росы и казался непреодолимым. Дети смотрели на жерди и на туман, выползавший из-под них, застыв в нерешительности.

— Они здесь!!! — раздался у них за спинами голос одного из разбойников. — Около ущелья!!!

Этот голос, как удар плетью, подстегнул Святошу, и он побежал по жердинам, но только до середины мостка. Там он поскользнулся и упал животом на бревна. Его голова свесилась, и он увидел, как кора с жердин полетела в туманную бездну. Княжич вскрикнул. Сзади уже спешила девочка. Отрок подтянул ноги и на четвереньках добрался до другого берега, в кровь раздирая на коленях кожу вместе со штанами.

Уже на берегу он упал на камень, девочка перепрыгнула его с воплем отчаяния. Княжич перевернулся и увидел, что по мостку за ними бежит разбойник, тот самый, у которого лысый Юра вчера выхватил кинжал во время стычки с атаманом. Святоша сел и каблуками сапог ударил по концам жердин. Мостик сдвинулся с места. Совсем немного, но этого хватило, чтобы настигающий их разбойник потерял равновесие и упал на дерево животом, как минуту назад его беглец.

Разбойник почти поднялся на ноги, когда Святоша ударил по жердинам еще раз. Мужчина сызнова упал на живот, подтянул ноги и пополз к беглецам на четвереньках. Святоша снова и снова бил по концам бревен, не жалея ног. Наконец три жердины отъехали в стороны и полетели вниз. Разбойник повис на одной, держась руками и ногами. Но роса не позволила ему закрепиться надолго: пальцы соскользнули, и мужчина с обреченным воплем полетел вниз головой в теснину каменного ущелья. Этот жуткий крик первого убитого им человека Святоша мог потом вспомнить в любой момент своей жизни.

На той стороне ущелья уже появились и другие разбойники, но было поздно. Дети смотрели на своих мучителей через непреодолимую преграду. Лучник принялся натягивать тетиву на разобранный на ночь лук, но дожидаться его никто не стал: беглецы скрылись в непроглядных зарослях кустарника.

— Никуда они не денутся, — подбодрил атаман своих людей. — Нужно спуститься вниз, в обход.

Разбойники пошли гуськом по краю ущелья. Эти места они знали превосходно, подобно тому, как современный горожанин знает лестничные пролеты своего подъезда.

На пути к реке Ловать дети обнаружили, что идти стало еще труднее. Босая девочка и отрок, отбивший себе ноги о бревна, когда ломал мост, болезненно ощущали присутствие зазубренных камней, которые лежали под покровом прелых листьев, перегнивших веток и травы. Некоторое время разбойничья тропа шла по склону холма, и местами открывались изумительные дикие пейзажи, где причудливыми пластами громоздились плиты серого камня, будто окаменевшие книги великана из волшебной сказки. На деревьях дети видели серо-рыжих белок. Одни замирали на ветках, греясь на солнце, другие прыгали со стволов на другие стволы — такие отдаленные, что было удивительно, как белки до них долетали.

— Нам надо сойти с тропы, — сказал Святоша, — иначе нас поймают. Иди за мной!

Княжич углубился в чащу, в крепи кустов. Девочка поспешила за ним, оставляя после себя следы крови из разбитых стоп.

Разбойники продвигались споро. Они больше не рассчитывали на сиюминутную поимку сбежавшего пленника, но морально были готовы к охоте на него в течение светового дня.

— Надо разделиться, — сказал атаман, остановившись у русла того самого ручья, порушенный мосток через который остался где-то сзади них. — Запомните это место. Встречаемся здесь!

— Когда мы их поймаем, что с ними делать? — спросил лысый Юра.

— Мальчишку назад в лагерь, а девку убейте, — приказал атаман.

— Правильно, — ответил Волот, — украдем другую.

Река Ловать вместе с другой рекой — Поло́й — образуют как бы остров, который представляет собой весьма солидный кусок суши, с виду напоминающий опрокинутую лодку, окаймленную с кормы озером Ильмень, а с бортов — топкими болотами. А самый кончик этого острова — протока между Ловатью и Полой, на которой было расположено разбойничье логово.

Княжич привел свою спутницу на берег реки Полб, поросший длинной кустистой травой и открытый всем ветрам.