Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах - Николай Владимирович Переяслов

Сел маршал Москаленко в кресло, которое ещё совсем недавно занимал его предшественник. Дело новое, незнакомое.

Нужно понимать, что секретность, которая окружала Ракетные войска стратегического назначения, была тотальной.

Маршалу Советского Союза Москаленко, раз он прямого отношения к этим войскам не имел, полагалось знать о них не намного больше, чем всем остальным советским людям. Теперь ему предстояло совершить рывок от полного незнания до столь же полного владения почти неисчерпаемым объёмом информации, вникнуть в тысячи проблем РВСН, найти им решения.

Осмотрелся маршал. Нажал кнопку:

– Начальника штаба ко мне.

Начальник Главного штаба РВСН появился немедленно. Знал, что новый Главнокомандующий вызовет его первым.

– Доложите обстановку, генерал-полковник.

– Ракетные войска стратегического назначения подчинены министру обороны и Генеральному штабу. В составе РВСН – командование, Главный штаб, основной и два запасных командных пункта, две ракетных армии, отдельный ракетный корпус, три испытательных полигона, научные и учебные заведения, обеспечивающие части и подразделения.

– Какие ракеты?

– 8К63 с дальностью две сто. В следующем году ожидаем ракету 8К65 с дальностью четыре с половиной тысячи.

– Какие у нас цели в Европе?

Доложил начальник штаба: коротко, ясно и понятно.

После этого Маршалу Советского Союза Москаленко свои задачи надо увязать с ударами ракетчиков Сухопутных войск.

Командующий Ракетными войсками и артиллерии Сухопутных войск Главный маршал артиллерии Варенцов готов изложить планы и замыслы.

Зал просторный. Окон нет. Тут окна не положены. Стены, полы, потолки – как в обычном помещении. Но это иллюзия. На самом деле они металлические, двойные.

Между двумя слоями стали – микроглушилки. Потому и стены, и пол, и потолок слегка гудят, если прислушаться. Свет яркий, но не слепящий. Стол – шесть на десять. Во весь стол – рельефная карта Европы.

Главнокомандующий РВСН маршал Советского Союза Москаленко: "В Европе я работаю по дальним целям, на мне – базы американских атомных подводных лодок в Испании и Шотландии – Рота и Холи-Лох, базы британского флота

Портсмут, Плимут, Гибралтар. На мне – базы флотов Италии, Греции, Франции. На мне – аэродромы стратегической авиации, командные пункты и узлы связи. Ясное дело, за мной – Обан, Пенмарш, Пирмазенс, Цвайбрюккен, Битбург, Рамштейн, Торрехон. Кое-что по мелочам. Остальное – твоё".

Командующий ракетными войсками и артиллерией Сухопутных войск Главный маршал артиллерии Варенцов: "Европу мы расшибём танковыми клиньями. Основное направление: Кассель – Люксембург. Путь расчистим. Ты только Америку раздроби в кусочки, а уж мы ядерный ковёр для танковых армий через Европу настелем".

Улыбнулся маршал Москаленко: "С ракетчиками Сухопутных войск никаких проблем. Случись война, Европу расшибём. А как будем разбираться с Америкой?"

Поблагодарил маршал Москаленко Главного маршала артиллерии Варенцова за толковое, ясное и чёткое объяснение ситуации, прощаясь, выразил уверенность, что РВСН и ракетчики Сухопутных войск поставленные задачи выполнят, если Родина прикажет. После того вновь вызвал начальника своего штаба:

– С Европой ясно. Что у нас против Америки?

– Против Америки 8К74. Конструктор Королёв. В принципе, это та же 8К71, на которой запускаем спутники, только приспособленная для военных нужд.

– Дальность?

– 13 тысяч.

– Заряд?

– Три мегатонны.

– Сколько их в строю?

– Одна.

– Что «одна»? Одна бригада? Одна дивизия? Одна ракетная армия?

– Одна ракета. В Плесецке.

– Как она защищена от возможного удара противника?

– Никак.

– Если поступит команда, я нажму кнопку, сколько секунд пройдёт до старта?

– 16 часов, если работать непрерывно. Но тогда из-за усталости расчётов могут быть допущены ошибки. Потому, если с чувством, с толком, с расстановкой, то 23 часа 40 минут.

– Почему не 24 часа?

– Конструкторы посчитали, что звучит как-то не очень бодро: готовность к старту через сутки после поступления команды. Потому сделали всё от них зависящее, чтобы можно было доложить: подготовка к запуску занимает времени меньше суток.

– Какова вероятность, что 8К74 долетит до Америки?

– 41 процент.

– Ракета, которая ничем не защищена на стартовой площадке, с такой надёжностью, с такой степенью готовности, да ещё и в единственном числе ни к чёрту не годится!

– Не годится, товарищ Маршал Советского Союза. Но за неимением лучшего одну такую ракету решили иметь на случай войны. Хотя для мирных целей она подходит больше. Такой ракетой запущены в космос все наши спутники. Она хороша для полётов в космос.

– Чем хороша?

– Она на керосине и жидком кислороде. Безопасно. Но много времени на подготовку. И колоссальная инфраструктура. Там рядом с ней целый кислородный завод. Ракета создавалась под заряд весом в пять с половиной тонн, но создатели ядерных боевых частей ухитрились вес заряда снизить. Потому у этой ракеты избыточная мощность. Для космоса хорошо, а для ударов по Америке столько не нужно.

– Что в перспективе?

– Ещё четыре такие ракеты иметь будем. Но если готовность желаем повысить, если время на подготовку желаем сократить, нужна другая ракета, на агрессивных компонентах.

– Но такой ракеты нет?

– Будет.

– Когда?

– Теперь это неизвестно. Первую такую ракету вывезли на старт, где она и грохнула три дня назад, убив вашего предшественника, группу генералов РВСН, конструкторов Днепропетровского завода и весь стартовый расчёт.

Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Маршал Советского Союза Москаленко подготовил сотни вопросов своему начальнику штаба. Но, получив самые первые ответы, надолго замолчал. Потом вспомнил про начальника Главного штаба РВСН, который вытянулся перед ним в почтительном ожидании.

Маршал хотел что-то сказать, но только махнул рукой: сгинь!..»

…В таком вот насмешливом стиле некоторые писатели с откровенно антисоветским (а то и нескрываемо антирусским) духом изображают состояние нашей армии, которая на деле обладает далеко не таким уж слабеньким потенциалом, как это описал Виктор Суворов. Так, например, в январе 1961 года на Байконур прибыла вторая после катастрофы ракета, и 2 февраля с правого старта площадки 41 был произведён пуск доработанной ракеты Р-16, на котором присутствовал новый главком РВСН Кирилл Семёнович Москаленко. Пуск был успешным, ошибку по дальности для первого раза, учитывая, что не всё ещё доработано по электромагнитной совместимости, можно было простить. Далее лётно-конструкторские испытания проходили настолько уверенно, что Москаленко (с подачи генерала Андрея Илларионовича Соколова и Михаила Кузьмича Янгеля) предложил уже в апреле поставить Р-16 на дежурство в «полном боевом снаряжении», пока, правда, на стартах наземного варианта. Полностью лётные испытания ракеты Р-16 наземного базирования были закончены только в феврале 1962 года. Тогда же на полигоне в Тюратаме было закончено строительство боевых шахт и начались лётные испытания Р-16 шахтного старта.

А в начале августа 1961 года Центральным Комитетом КПСС и Советом министров СССР было одобрено проведение операции «Роза», включающей в себя боевые