Костяной Скульптор. Часть 3 - Юрий Розин

Сама же Лаэна, с довольным видом облизав измазанную в крови морду, вышла из своего временного обиталища и отправилась в город. Пока ее не хватятся, а случится это через пару часов, во время смены караула у дверей дома, она сможет по крайней мере изучить местность. О том, что ее накажут за смерть одного и нападение на второго стражника она не слишком переживала. Если ее до сих пор не приказали казнить, значит живой она была местным куда интереснее, чем мертвой и парочка дохлых оборотней этого не изменит.

День был хороший, ясный если так можно выразиться о ситуации, происходящей во многих километрах под уровнем моря, и еще несколько часов ей ничто не помешает осматривать свои будущие владения. Да, Лаэна воспринимала этот город именно так. Она была царицей зверей и пусть пока у нее на пути возникали одни лишь препятствия, в конечном итоге они все будут преодолены. И даже если нет, в мыслях этого никогда не следовало признавать, ведь сомнение в своей победе – уже половина проигрыша.

И приятное тепло, разливающееся по телу из наполненного желудка, лишь укрепляло ее веру в свой будущий триумф.

Признаюсь, это оказалось куда проще, чем я думал, хотя и сложностей, без сомнения, хватало. Сохранять постоянно маску хорошего парня, помогать, улыбаться… был бы я человеком, у меня бы уже точно начали болеть скулы с непривычки. Готов поклясться темным властелином, я за всю предыдущую жизнь столько не улыбался, сколько за эти несколько дней.

Однако, похоже, эффект все-таки был. Брут бесспорно был гением, когда речь заходила о телесной магии, иначе в свои всего-то сорок с небольшим достигнуть такого уровня для него было бы невозможно. Но вот во всем остальном, словно в противовес, этот здоровый как три меня детина был больше похож на малолетку. Ну как, для меня, учитывая возраст всего лет в восемь, и это если считать тот проскок, что случился, пока я был с кареглазой в западне, кто угодно был взрослым, но речь, конечно, идет о психологическом возрасте.

Если судить только по его поступкам, Бруту можно было дать от силы лет десять, не больше. И это я еще округлил. Эмоционально же второй по силе Воин Мелодии и вовсе походил скорее на четырех-пятилетнего. Он был дико наивным, предельно честным, вне зависимости от ситуации, очень обидчивым, но не как Илланион, а именно по-детски, когда обида может пройти в любой момент из-за любой мелочи.

А потому первая часть плана Галасты и Жюстины (магесса примазалась, аргументировав тем, что в вопросах отношений знает больше чем мы все трое вместе взятые), а именно подружиться с Брутом, прошла вполне гладко. Но вот дальше начались проблемы.

Дело было в том, что к капитану Мелодии этот здоровяк был привязан едва ли не сильнее, чем собака к своему хозяину. Довольно быстро удалось выяснить подробности душещипательной истории о том, как тогда еще просто Илланион, без всяких званий и подчиненных, нашел Брута в лесу, когда тот был еще младенцем, вырастил и научил телесной магии, к которой у малыша оказалась неожиданная предрасположенность. “А потом совратил”, – не смог я удержать ехидных мыслей. Но, так или иначе, к местному дирижеру человек-медведь относился чуть ли не с большим благоговением, чем к богу, и, учитывая его детский склад ума, перетянуть его на свою сторону не представлялось мне реальным, о чем я тут же и сообщил парочке моих квартиранток-интриганок.

Однако, как выяснилось, для следующего этапа их плана это и не требовалось. Следовало лишь дать Илланиону повод для подозрений, а для этого мне не нужно было делать ничего особенного, лишь продолжать быть с Брутом как можно более любезным и обходительным. Признаюсь, после обещания Жюстины о том, что капитан Мелодии в конце концов не сможет себе найти места от беспочвенных подозрений, я, несмотря на то, что относился к этому всему с немалым скепсисом, взялся за дело с удвоенным усердием. Подлянки от этого гада меня уже порядком задолбали.

Честное слово, я бы никогда не поверил, но тактика “доброго парня” сработала. Потому что когда еще через пару дней я уже привычно подошел к Бруту на завтраке, тот, надувшись, словно хомяк, отвернулся от меня и, не говоря ни слова, пошел прочь. И раз я никаких поводов обижаться ему не давал, значит в дело опять вмешался наш общий знакомый.

-Отлично! – Уверен, если бы Галаста могла управлять не только моей челюстью, но и всем телом, при этих словах она бы наверняка с довольным видом начала потирать ладони. Я, впрочем, ее оптимизма не разделял.

-Что отличного? Илланион, очевидно, запретил ему со мной разговаривать, аргументируя одной из миллиона выдуманных причин, от простого: “Нельзя!” до истории о том, что я ем найденных в лесу детей.

-Это минимум значит, что твои подкаты к Бруту не остались им незамеченными и они ему не нравятся. То есть все наши старания не улетают в трубу.

-Мои старания, ты хотела сказать?

-Ой, извините, господин “Хочешь мою порцию каши?”, я осмелилась не уделить внимания Вашему великолепию!

-А, то есть сидеть у меня в голове, словно в театре и наблюдать за происходящим – это теперь громадным трудом считается? – Мы оба замолчали, недовольные друг другом и довольные собой.

Признаться, несмотря на то, что я отлично себя чувствовал и в полной тишине, без всяких беседующих со мной моим же ртом личностей, но такие вот споры с Галастой мне нравились. С Жюстиной или Авоком спорить было не о чем, первая любой разговор дольше минуты сводила на обсуждение себя любимой и разных сплетен столетней давности, второй, стоило нам хоть в чем-то не сойтись мнениями, тут же начинал крыть меня многоэтажной бранью, что, понятное дело, быстро надоедало. Галаста же неожиданно оказалась довольно разумной персоной, может быть со своими тараканами, но уж точно куда лучше этой парочки. Наконец, удовлетворившись длиной паузы, мы продолжили обсуждение, по молчаливому обоюдному согласию к перепалке уже не возвращаясь.

-Илланион – человек очень занятой, и чем ближе к моменту непосредственно атаки, тем больше у него будет дел. Брут же, в отличие от своей пассии, нужен исключительно в бою и сейчас ему просто нечем заняться и, понятно, сидеть вместе с любовничком и скучать он не захочет. Он уже сейчас большую часть дня пропадает где-нибудь в окрестностях лагеря, убивая время и местную нежить. Так что Илланион физически не сможет его контролировать круглосуточно.

-Ему и не нужно, Брут его слушается беспрекословно и теперь, даже если я плясать перед ним начну, он все равно постарается не обращать внимания. – Я все еще не понимал, почему Галаста такая довольная. И Жюстина моей тугодумости не выдержала.

-Боги, какой же ты дундук! – Девочки на почве сведения меня с бородачом немного притерлись и теперь более-менее спокойно давали друг другу перехватывать инициативу в объяснениях мне-дураку, в чем же я все-таки дурак. – Галаста правильно сказала, если он запретил ему с тобой общаться, значит Илланион Бруту не на сто процентов верит. Верил бы – и ему было бы плевать, с кем его любимчик проводит время, хоть с тобой, хоть с мертвой сороконожкой… фу, ну и мерзость, конечно… так вот. – Невероятно, но она удержалась от того, чтобы пуститься в пространные воспоминания о том, как однажды нашла у себя в спальне какого-нибудь жука и что из этого вышло. Галаста на нее хорошо влияет. – Тебе не нужно по-настоящему общаться с Брутом. Чтобы Илланион начал уже по-настоящему ревновать, достаточно просто делать вид. Как капитан наемников, он большую часть информации узнает от подчиненных и из слухов, а слухам для рождения много не надо. Тут вас видели вместе, там – и пожалуйста, дело в шляпе.