Призрак - Александр Рудазов

— Обычную, как все, — пожал плечами Данилюк.

— Все так говорят. Но что важно — много ли вы грешили?

— Обычно, как все.

— Все так говорят. Убийства за вами имеются?

— Насекомые считаются? Мухи, тараканы…

— Вообще-то считаются, но по такому мизерному тарифу, что ими можно пренебречь. Если ими не пренебрегать, у нас бы даже ламедвовники на сковородках жарились. Кражи?

— Только конфеты из холодильника.

— Ясно. Другие крупные грехи? Всякие подлости и гнусности?

— Ничего такого, чего можно сильно стыдиться.

— Да, я вижу, что вы наш кадр. Слишком праведен для Ада, слишком грешен для Рая… как и большинство людей, хе-хе. Дадим вам рабочую визу, пан Данилюк.

— Спасибо, — слегка неуверенно кивнул Данилюк. — Только… а откуда вы знаете, что я говорю правду?

— Да уж знаю, — хмыкнул клерк. — Если соврете, я сразу увижу.

— Ага… а почему тогда в Раю нельзя было так же сделать?

— Потому что копнуть по-настоящему глубоко на одном только анкетировании не выйдет. Для Чистилища этого достаточно — тут у нас главное, чтоб ты негодяем не был. Но Рай… там требования пожестче.

— Ну… спасибо и на том, — повторил Данилюк. — Рабочую визу, значит… а что именно я буду делать?

— А вот мы это мы сейчас и решим, — полистал бумаги у себя на столе клерк. — Кем вы работали при жизни?

— Турагентом.

— То есть посредничали между туристами и туроператорами?

— Да, примерно так.

— Ну тогда и здесь будете делать почти то же самое. Так, так, так, так-так-так… ага. А вы, я гляжу, постранствовали до того, как к нам попасть. В Тенях, потом в Лимбо, потом по загробным мирам… в Черном Городе были, святого Петра посетили… Долго бродить-то пришлось?

— И не говорите, — вздохнул Данилюк. — Со счету сбился.

— Это хорошо.

— Чего ж хорошего?

— Опыт есть нужный. Много повидали, быстро всему научитесь. Нам такие кадры всегда пригодятся.

Клерк поднялся из-за стола и протянул руку.

— Поздравляю с получением рабочей визы, пан Данилюк. Теперь какая-то сотня лет усердного труда — и получите гражданство. А там еще столько же — и в Рай.

— Двести лет?! — выпучил глаза Данилюк.

— А вы что, куда-то торопитесь?

Данилюк не нашелся с ответом. Если вдуматься, он и в самом деле никуда не торопится. И это, пожалуй, действительно лучший для него вариант. Чистилище он пока толком не видел, но тут вроде примерно так же, как и в Черном Городе… плюс будет занятость и перспективы на будущее.

— Согласен, — ответил он на рукопожатие. — Спасибо.

— Не за что, не за что. Вам спасибо. Зайдите после меня еще в кабинеты омикрон-25 и пи-506. В первом вам подберут место работы, а во втором дадут постоянный адресок. Получите временную регистрацию и каждые пять лет будете заходить на продление. Все понятно?

— Да вроде бы.

— Ну тогда до свидания. И скажите там, чтобы заходил следующий.

Данилюк подошел к окну, глядя на восход солнца. Точнее, не солнца — его в Чистилище толком нет. Просто небо то светлеет, то снова темнеет.

Настоящая ночь, впрочем, тоже не наступает — только очень густые сумерки. Спать духам не нужно, так что и жилье особо-то не требуется. Вещи хранить разве что… хотя какие вещи у призрака?

Тем не менее, жилье здесь есть у каждого. Привычка — дело такое. Если у человека нет дома, он чувствует себя не в своей тарелке.

И домов столько, что вряд ли возможно сосчитать. Все Чистилище — это один громадный город. Точнее, он кажется довольно-таки небольшим, учитывая, что население исчисляется миллиардами. Но он так хитро устроен и так сложно закручивается в четырех измерениях, что поместиться может… бесконечное множество, наверное.

Вот взять хотя бы новую квартиру Данилюка. Жилье ему выделили скромное, однокомнатную квартиру в высотке — почти такой же, в которой Данилюк обитал и при жизни. Если смотреть снаружи — двенадцать этажей, всего-то. А если изнутри — пятьдесят тысяч. И на каждом этаже по сотне квартир.

Сами квартиры, конечно, тоже во многом отличаются. Нет туалета, например. И кровати нет. Некоторые духи все равно по привычке зачем-то спят, но Данилюк этого не делал.

Зато есть диван, телевизор и холодильник. Нормальный холостяцкий набор.

И еще сервант с посудой и хрусталем. Его содержимое Данилюку не требовалось совершенно, но он вырос в доме, где такой сервант был неотъемлемой частью обстановки. Так что он сформировался сам собой, непроизвольно.

Открыть его так и не получилось.

И с Интернетом здесь не очень, к сожалению. В отличие от Аркадианы или Светлого Завтра, технологии Чистилища отстают от мира живых примерно на четверть века. Нагонят, когда наберется побольше духов, для которых этот самый Интернет привычен с детства.

Данилюк подошел к зеркалу и переоделся. Оказалось, что для духа это вполне возможно. Причем даже не обязательно вручную — достаточно как можно четче представить себя в другом костюме. Хотя у большинства, в том числе и Данилюка, это получается только с такой одеждой, какую носил при жизни. Облачиться по моде предков или потомков крайне сложно, мешает инертность мышления.

Выйдя за дверь, Данилюк сразу оказался внизу, на улице. Любое здание, любой объект в астральном мире — чистая условность. Никаких подъездов или лифтов — входя в дом, каждый дух сразу оказывается в своей квартире. Ну или в чьей-то еще, если ему вдруг зачем-то туда надо.

Снаружи все было как обычно. Крапал слабенький дождик, по тротуару струился туман, в тумане же утопали и здания.

В Чистилище всегда туманно. Оно располагается не в полноценном мире, а в каком-то закутке, плавающем в Лимбо огрызке Рая. Поэтому погода, климат, да и вообще все тут — нечто среднее между Раем и Лимбо.

Данилюк жил в Чистилище уже пятый месяц. Он очень быстро влился — так мало здесь отличий от мира живых. Духи точно так же ходят на работу, развлекаются, занимаются всякой ерундой, ездят на общественном транспорте.

Вот как раз подъехал трамвай. Старинного вида, похожий на европейские трамваи середины двадцатого века. По дорогам ездят такие же устаревшие авто, есть и конные повозки. Современного транспорта пока еще мало.

Да и здания по большей части старинные. В целом похоже на некий усредненный европейско-американский город середины двадцатого века.

Кое-что, впрочем, отличается. Отсутствуют многие привычные элементы. Нету, например, проводов, нет канализационных люков. Нигде нет рекламы — разве что вывески.

Как и в других загробных мирах, окружающее формируется сознанием обитателей. Архитектура в основном такая же, как на Земле — с отставанием на несколько десятилетий и вкраплениями прошлых веков. Обретаются здесь в основном христиане и жившие в христианской среде атеисты, как Данилюк, поэтому никаких тебе вигвамов или китайских фанзы-манзы. Здания почти сплошь европейского типа.