Антивирус Логинова - Дмитрий Лазарев

После второй части сообщения престола принцип уже несколько успокоился, ибо все, по его мнению, было организовано достаточно разумно, а потому угроза безопасности как его, так и Осколка минимальна. К тому же он крепко надеялся на охранные заклятия в стенах мавзолея, которые должны существенно ослабить кромешников. Это был как раз тот случай, когда дома и стены помогают. В буквальном смысле. Оставалось лишь ждать, сохраняя бдительность. Ждать в первую очередь прибытия форса, в присутствии которого все же будет существенно спокойнее.

Впрочем, кое-что Натриал решил сделать сразу же после получения от Влодмира дурных вестей, причем сделать на свой страх и риск. А именно – посвятить Лардара в тайну Осколка. Делать это ему категорически запрещали инструкции главы Конклава, но статус хранителей знаний делал принципов несколько более независимыми в принятии решений, чем даже некоторые анхоры из вышестоящих каст. Абсолютная секретность еще оправдывала себя, пока об Осколках не было известно практически никому. Однако теперь ситуация поменялась самым коренным образом, и враг не только все узнал, но и начал собирать части Ключа от темницы Тринадцатого. Этот факт, по мнению Натриала, сам собой дезавуировал приказ о сохранении полной тайны.

Но раскрыть ее стражу он решил не из чувства протеста, а по суровой необходимости. Форс с «расщепителем» – это, конечно, хорошо, но он ведь еще не прибыл, а в решительный момент рядом совсем не помешает хотя бы один соратник, от которого можно будет не прятать Осколка. Ведь отчаянные попытки сохранить тайну перед лицом реальной и непосредственной угрозы могут только все погубить. К тому же за время совместной службы Натриал успел достаточно хорошо узнать Лардара и доверял ему почти как себе. Вот так, взвесив все «за» и «против», принцип решился нарушить инструкции престола, а страж сделался сопричастным к секрету, без которого, право слово, прекрасно бы прожил всю оставшуюся жизнь.

Где-то в Сфере Миров

Очередное порождение Пустоты вынырнуло из складки искаженного пространства и атаковало, но форс Синитарг буквально распылил его мощным боевым арканом. Заряд «расщепителя» он берег. Непрерывные атаки кромешников, неизвестно откуда взявшихся в таком количестве, не представляли слишком серьезной угрозы жизни анхора, однако отвлекали его от главного дела – поиска выхода из ловушки, в которую он угодил самым непонятным образом. «Прямой переход», в отличие от телепортации, не является абсолютно безопасным способом перемещения на далекие расстояния. Чем дальше точка выхода располагается от точки входа, тем выше риск. Синитарг это прекрасно знал, а потому, получив задание, специально разбил свое перемещение в Москву на несколько этапов: его миссия была слишком ответственной, чтобы рисковать по мелочам.

Однако, несмотря на все предосторожности, опытный форс все же угодил в на редкость неприятный переплет. Причем Синитарг подозревал, что произошло это отнюдь не случайно. Некто достаточно могущественный, чтобы вести подобные игры с пространством, отслеживал его перемещение и, убедившись, что путь его лежит в Москву, вмешался.

Кто этот неведомый враг и каким образом он вычислил среди нескольких десятков вольных охотников замаскированного и в высшей степени засекреченного форса из тайной стражи – вопрос для отдельного разбирательства, время которого еще придет. А сейчас в первую очередь следовало подумать о другом: как вырваться из пространственной ловушки, не став при этом жертвой пустотных тварей. У форса появилось четкое ощущение цейтнота. То, что именно он явился целью врага, наводило на мысль, что именно в Москве тот намерен нанести свой следующий удар. Каждая минута, в течение которой Синитарг пребывал в ловушке, увеличивала шансы кромешников завладеть третьим Осколком.

Атаки созданий Пустоты никак не давали ему толком сосредоточиться, но и игнорировать их форс не мог. В прямой схватке они, конечно, не могли с ним справиться, но вот если он отвлечется и перестанет защищаться, его довольно быстро разорвут в клочья. Магия представителей касты сил была достаточно специфической: в плане ее атакующей составляющей они могли бы поспорить даже с членами Конклава, но защитные способности оставляли желать лучшего. К примеру, окажись здесь престол, он смог бы отгородиться от кромешников мощным щитом, неуязвимым для их жалких атак, и постоянно поддерживать его, как говорят в Базовом мире, «на автомате», то есть не заботясь об этом осознанно. А все ресурсы своего мозга направить на поиск способа освобождения. Впрочем, престол в такую ситуацию и не попал бы. Синитаргу же приходилось постоянно быть начеку и, как только его защитное поле подвергалось атаке, немедленно наносить ответный удар. «Расщепитель» – конечно, штука мощная. Он незаменим, когда нужно прикончить какого-нибудь могучего материального или даже энергетического противника, но в данной ситуации, увы, бесполезен: стен западни им не вскроешь.

Через некоторое время форс вынужден был констатировать, что материальная оболочка, столь удобная для пребывания в Базовом мире, здесь, в пространственной ловушке, изрядно сковывала его возможности. Прямым энергетическим ударом стенки замкнутой области искаженного пространства тоже не прорвать. Синитарг уже убедился в этом в самом начале своего пребывания в ловушке. Потратил уйму энергии, а толку не добился, да еще сразу следом едва не стал добычей пятерки кромешников, которые сочли, что противник достаточно ослаб после неудачной попытки прорыва, и одновременно его атаковали. Престол или доминатор мог бы попытаться распутать энергетический узел, управляющий этой взбесившейся областью пространства, с тем чтобы проделать в ее стенках брешь. Но Синитарг подобными талантами не обладал.

Вывод напрашивался неутешительный: вырваться отсюда, сохранив тело, столь тщательно и кропотливо создаваемое им для своих тайных миссий на Земле, ему почти наверняка не удастся, так как ловушку создавал мастер своего дела. Эта энергетическая аномалия была сконструирована таким образом, что никакой материальный объект не мог преодолеть ее границ – ведь недаром атакующие его кромешники появлялись тут в своей естественной бесплотной форме. Так что же ему оставалось? Только одно – пожертвовать своим аватарой, возвращаться во Внутренний обод, в свое настоящее тело и создавать новую материальную оболочку для Базового мира. Но времени на это потребуется столько, что о какой бы то ни было помощи принципу Натриалу придется забыть, и в самый критический момент хранитель Осколка окажется с кромешниками практически один на один. Плохо? Еще как! Ведь в пассиве кроме проваленной миссии оказывается еще и потерянный «расщепитель», который тоже придется оставить здесь. Но альтернатива еще хуже: вечное пребывание в ловушке – и в конечном итоге смерть от энергетического истощения.

В следующее мгновение атака одновременно четырех кромешников с разных сторон вынудила его отвлечься и несколько минут вести довольно серьезный бой. Развоплотив наконец последнее из атакующих созданий Пустоты, Синитарг смог вернуться к анализу ситуации. По всему выходило, что пребывание его в ловушке могло быть выгодно только кромешникам, охотящимся за Осколком. Однако в то, что пустотные создания, даже высокого ранга, могут вытворять такие фокусы с пространством во враждебной им среде Сферы Миров, да еще в самом ее центре, форсу категорически не верилось. Как это ни казалось невероятным, похоже, на стороне кромешников выступила какая-то серьезная фигура из Вторых, если не Первых. От последней мысли Синитарг, впрочем, тут же отмахнулся как от святотатства. Затем, отразив энергетический удар еще одной твари, неведомо как появившейся перед самым его носом, а ответной атакой обратив ее в прах, вернулся к теме Вторых. Темных, разумеется. В предательство своих верить не хотелось совершенно, хотя… слишком уж осведомленным оказался враг: и насчет местонахождения Осколков, и насчет него, Синитарга. Неужели?…