«Чувствую себя очень зыбко…» - Иван Алексеевич Бунин

в тысячный раз Ремизов насчет Николая-Чудотворца и Розанова и чем опять блеснула Цветаева:

Красной ни днесь, ни впредь

Не заткну дыры, —

жалуется она в своей поэме и продолжает:

О, далеко не азбучный

Рай сквознякам сквозняк…

Гора, как сводня святости,

Указывала: здесь…

Та гора была, как горб

Атласа, титана стонущего,

Той горой будет горд

Город, где с утра до ночи мы

Жизнь свою, как карту, бьем

Страстные не быть упорствуем

Наравне с медвежьим рвом

И двенадцатью апостолами…

А рядом с Цветаевой старается Святополк-Мирский: в десятый раз долбит, повторяет почти слово в слово все то, что пишется о нас в Москве, наделяя нас самыми нелепыми, первыми попавшимися на распущенный язык уничижительными кличками и определениями…

Кстати сказать, узнал я из этих “Верст”, что “гениальный” Белый написал новый роман и как именно написал он его. Вот несколько образчиков:

– Заводнили дожди. И спесивистый высвист деревьев не слышался: лист подвеялся; черные россыпи тлелости тлели мокреслями; и коротели деньги, протлевая…

– Пальцы дергунчики выбарабанивали дурандинники… Лизашка откликнулась, с грудашкою, вовсе не грудкою, и не большого росточка… Прическа – куртиночка; вся – толсто-тушка… Груди ее были – тряпочки; ножки ее были палочки; только животик казался бы дутым арбузиком…

И так далее, и так далее.

P. S. Мне пишут, что некоторые сотрудники журнала “Своими путями” обижены на меня за то, что я в своей заметке о нем употребил (хотя и иносказательно) слово “комсомольцы”. Но ведь это слово, конечно, относилось только к острякам из отдела “Цапля” и к тем, которые их одобряют. Прочим я могу только посоветовать не быть их попутчиками.

P. P. S. Когда предыдущие строки были уже написаны, я прочел в воскресном номере “Возрождения” письмо г. Тидемана, который тоже счел себя оскорбленным мною. Очень сожалею, что невольно причинил неприятность и ему, равно как и всем, кто оказался рядом с “Цаплей” случайно, по неосмотрительности.

О новой орфографии

Письмо в редакцию

Глубокоуважаемый Петр Бернгардович,

В “Последних новостях” напечатано открытое письмо ко мне г. Гофмана по поводу так называемой новой орфографии. Я в одной из своих последних статей сказал, что не могу принять эту орфографию “уже хотя бы потому, что по ней написано все самое злое, низкое и лживое, что только было написано на земле”, и в совершенно естественной горячности обозвал ее “заборной, объявленной невеждой и хамом”, и тем дал повод г. Гофману к престранному умозаключению: он вообразил, что я оскорбил ученых, работавших во главе с покойным А.А. Шахматовым над русской орфографией при Академии наук!

“Позвольте уверить вас, – говорит он в своем письме ко мне, – что не желание поддеть вас руководит мною, а глубокая обида за память людей, подобных Шахматову, которую вы нанесли, сами того, конечно, не желая”.

Так вот позвольте и мне уверить читателей, которых г. Гофман вводит в заблуждение, может быть, и впрямь, не имея намерения “поддеть” меня, а единственно в силу своей излишней обидчивости: “люди, подобные Шахматову”, приплетены г. Гофманом совсем ни к чему, я Шахматова и людей, подобных ему, почитаю не меньше его. Да не совсем разумны и прочие его обиды и соображения.

Он дивится, что я назвал орфографию, истинно “хамски” навязанную России большевиками, заборной. Но как же она не заборная, когда именно забор и в точном и в переносном смысле этого слова так долго служил ей?

Он говорит, что новая орфография явилась “результатом” ученых работ при Академии. Но как же она могла явиться “результатом”, когда работы эти не были закончены к началу революции?

Он указывает мне на то, что она была объявлена не большевиками, а Мануйловым. Но это тоже не имеет отношения к делу. Всегда очень сожалел и продолжаю сожалеть, что Мануйлов так поспешил в своем революционном усердии насчет вопроса, который был еще далеко не решен и остается спорным и доныне (даже и для больших ученых в этой области), но дело-то, повторяю, совсем в другом: в том, что все-таки именно “невежда и хам”, то есть большевик, приказал под страхом смертной казни употреблять только эту орфографию.

“Большие пузыри”

Получил “Звено” и прочел следующее:

– Д. Четвериков закончил новый большой роман “Заиграй овражки”. В ближайшие дни выходит его роман “Синяя говядина”, а сейчас он работает над новым романом “Любань”.

Я прочел это и тихо ахнул от зависти: ведь дает же Бог некоторым этакое счастье – сразу три новых романа человек написал и каких, вероятно, замечательных, судя по заглавиям, из которых одна “Синяя говядина” чего стоит! Но ахнул я и от стыда и горести: раз мне сообщают: “Четвериков закончил новый роман” – то ведь из этого несомненно следует, что я должен знать, что именно писал Четвериков раньше, а я, меж тем, об этом не имею даже малейшего понятия.

И еще я прочел:

– Н. Баршев печатает новую книгу рассказов “Большие пузыри”.

– М. Борисоглебский выпустил большой роман “Топь” и книгу рассказов “Осколок”.

– Л. Раковский выпустил новую книгу рассказов “Зеленая Америка”.

И, прочтя, уже и совсем пал духом: Баршев, Борисоглебский, Раковский – и ни об одном-то из них я доселе даже и краем уха не слыхивал! Да мало того: ведь это уже далеко не новая история – вот уже несколько лет подряд попадаю я в такое положение по четвергам и субботам каждой недели, читая парижские газеты и журналы. И думаю, что каждый согласится со мной, что положение это истинно дурацкое: Баршев написал новую книгу о больших пузырях, Баршев, очевидно, очень известный человек, раз мне сообщают о нем, а я только хлопаю глазами:

– Что за Баршев? Что за пузыри? И что именно этим пузырям предшествовало?

Дорогой читатель, шутки в сторону. Не пора ли прекратить это издевательство над нами? Зачем нас с вами дурачат? Ибо уверяю вас, что это форменное издевательство – чуть не каждый день врываться к человеку в дом с известием, что в Самаре родила Марья Ивановна, а в Вологде женился Петр Иванович, когда человек отроду не слыхивал ни об этой Марье Ивановне, ни об этом Петре Ивановиче и не придает и не может придавать ровно никакого значения всяческим слухам и вестям о них. Издевательство это еще и потому, что каждый раз тотчас же после сообщения о “Синей говядине”