Без лица - Хари Кунзру

Бобби гадает: о чем думает Макфарлэйн? Во что он предпочитает верить, говоря об уличных друзьях своего ученика? Или о его одежде, его манерах, его страсти к учебе и урокам? Когда Макфарлэйн смотрит на него, в этом взгляде нет любви. В нем видится вызов. Оценка.

В действительности Макфарлэйн чрезвычайно изумлен тем, как именно Бобби изучает его научные книги. Однажды он украдкой заглядывает в его блокнот и видит, рядом со списком существительных второго склонения и битвами Английской гражданской войны, вот какую последовательность: эскимосы, палеаркты или угры, синантропы, северные америнды, турки, южные монголоиды, полинезийцы, нео-америнды, теуэльче, северо-западные америнды… и так далее. Все расовые подгруппы, перечисленные Хэлдоном[129]. Есть там и кое-что другое. Схемы. Таблицы распределения и частотности. Похоже, что он увлечен классификацией почти так же сильно, как и сам Макфарлэйн.

В комнате для уроков не произносится ни одного постороннего слова. Эти двое общаются свежими данными, потоками фактов, типологиями. Макфарлэйн должен бы быть польщенным, но он испытывает другие чувства. В сосредоточенности его ученика есть нечто слишком алчное. Нечто агрессивное. В нем живет инстинкт, побуждающий прятать себя. Как будто из его костей тайком утекает костный мозг.

Перемалывая информацию в чердачной комнатке Макфарлэйна, оба мучаются дурными предчувствиями. Может быть, думает Бобби, мы играем во что-то вроде гляделок? Кто первым моргнет? Он не понимает собственного усердия, не знает, в чем источник ненормальной увлеченности уроками с Макфарлэйном. Он чувствует, что ответ совсем рядом, когда наблюдает за преподобным, проводящим фотографическое исследование. Вот когтистые лапы перемещают модель, жестко зажимая тело перед своей решеткой. Вот они снимают замеры. Ширину таза. Угол грудной клетки. Измерения калибруются, затем записываются в гроссбухе. Когда Макфарлэйн вглядывается в объектив, сгорбленное тело старика — не более чем массивное седеющее транспортное средство для глаза. Сквозь апертуру, подобно тугой проволоке, протягивается единая линия силы. Когда Макфарлэйн выныривает на поверхность, лицо его всегда напряжено. Какая-то девица однажды начала его дразнить. Трогать себя руками, принимать разные позы. Макфарлэйн отступил от камеры и уставился на нее. Казалось, он был поражен ужасом, лишен способности думать. В конце концов, испугавшись не на шутку, Бобби вытолкал ее из комнаты, опасаясь, как бы с Макфарлэйном не случился удар.

По вторникам и четвергам — очередь миссис Макфарлэйн. Она знакомит Бобби с научной духовностью. Теософское общество встречается в большом зале, обвешанном плакатами, провозглашающими мудрость гималайских мастеров и благородство алхимических исканий. Бобби обнаруживает, что хорошенькие мальчики играют значительную роль в жизни Общества. Сам Великий Мировой Учитель, в настоящий момент совершающий лекционный тур по Европе, — несомненно, очень красивый молодой человек.

Общество процветает. На собраниях всегда аншлаг, и офицеры читают с кафедры донесения из Австралии, Нидерландов, Калифорнии, Бразилии. Устремите мысли к Западу, торопит выступающий от Адьяра. Из вод Тихого океана поднимется раса будущего, та, что придет на смену индо-арийским вожакам наших дней.

Политика и духовность причудливым образом смешались с тех пор, как в мире материи Конгресс пообещал сварадж[130]не позднее чем через год, и каждые несколько недель Бомбей парализует очередная забастовка. Фабричные рабочие, докеры и моряки выходят на улицы. Всеобщий хартал[131]закрывает город на ближайшие дни. Лидеры профсоюзов встают на теософские платформы.

Бобби обнаруживает, что для людей, столь сосредоточенных на разуме и духе, теософы уделяют необычно много времени телу. На послеобеденной вечеринке, пока остальные, стоя в своих одеяниях, попивают чай, устрашающе огромная миссис Крофт несколькими маневрами загоняет его в кладовую. Там она объявляет себя медиумом, осведомленным о его сакральной миссии. Однако не стоит волноваться — она сохранит его секрет. Затем она рывком распахивает блузу, выставляя на обозрение свою грудь. Умасти меня, Чандра, выдыхает она. Прижми губы к этим розовым венцам. Бобби, голова которого забита образами залов заседания и судей в белых одеждах, говорит ей, что дал клятву. Какую клятву? — спрашивает она. Кажется, сюда кто-то идет, лжет он. Вы бы лучше застегнулись. В другой раз молодой мистер Авастхи сталкивается с Бобби в ватерклозете и интересуется, не мог бы он, только единожды, попросить о выполнении определенной услуги. Бобби позволяет ему встать на колени, а затем сообщает, что, если тот не передаст ему определенное количество рупий, он посвятит остальных членов общества в подробности их разговора. Мистер Авастхи платит и спасается бегством. Впоследствии Бобби чувствует уколы совести. Мистер Авастхи застенчив и работает клерком в транспортной конторе. Увы, бизнес, прежде всего, — это бизнес.

Миссис Макфарлэйн довольна пытливым умом Чандры и его трогательной готовностью уделять внимание более высоким материям. Пожалуй, она разочаровалась бы, узнав, что основная причина, по которой он посещает теософские собрания, — шпионаж для миссис Перейры. Среди клиентов миссис П. много теософов, и ей нужна информация об их частной жизни, вкусах, антипатиях, надеждах и мечтах — чрезвычайно полезная для установления удовлетворительных контактов с миром духов. Она содержит сеть водителей, швейцаров, туземных нянь-айя, носильщиков и слуг, приводящих в движение опахала. Все они снабжают ее крохами пикантной информации. Бобби стал верным членом команды уже через неделю после первого сеанса.

Бобби согласился работать при одном условии: миссис П. должна объяснить ему, как она все это делает. В конце концов, после долгих споров, сопя и ворча, она села за стол для сеансов и продемонстрировала некоторые технические аспекты работы медиума, неизвестные широкой публике. Обнаружив неожиданную для такой крупной женщины прыть, она показала ему, как наклонять стол легким движением шеи, как высвобождать руку из-под контроля сидящего рядом человека, как с помощью различных частей тела изображать спиритическое постукивание; также она вкратце описала преимущества электрической проводки для левитации стола. С определенной гордостью миссис П. подняла коврик и обнажила систему звонков и электрических ключей, созданную для более сложных случаев. Все более воодушевляясь, она обрисовала даже (к счастью, без демонстрации) некоторые методы хранения и производства эманаций — приемы, объясняющие, почему медиумы женского пола обладают существенным преимуществом на этом быстро растущем участке рынка. Миссис П. отметила, что отказалась от привычки производить эманации после того неприятного случая, когда некий скептик вынудил ее выпить перед сеансом чашку кофе, и муслин в результате покоричневел. Бобби уходит основательно просвещенным, но слегка огорченным на миссис Макфарлэйн.