Драконье пламя - Денис Кащеев

Вот оно что?!

– Это было впервые так отчетливо, миледи, – проговорила леди Ольга. – Он словно говорил мне: «Стой! Не смей!» И я поняла, что не имею права уйти. Не ради себя, ради него! Пусть сэра Виктора не вернешь, но его сын должен родиться и жить! И я… Я встала и пошла в кабинет. Подняла крик. Прибежали сэр Эмиль, сэр Павел и сэр Герберт. Я сказала, что нашла господина уже мертвым. И тут сэр Эмиль заявил, что он жив! У меня в голове снова все перевернулось. Я не играла, миледи, я в самом деле делала все, чтобы его спасти! Это было самым важным, все остальное не имело значения – по крайней мере, до поры… Мы успели. Как сказал медикус с Лукреции, успели почти в последний момент. Я не пытаюсь оправдаться, миледи, – знаю, что оправдания мне нет, – я просто рассказываю, как все было…

– Продолжайте, – задумчиво проговорила Александра. Сделанное минуту назад нежданное открытие заставляло ее прислушиваться к словам арестантки еще внимательнее.

– Главное я сказала, миледи. Ах да, еще ведь Патрик. Когда он явился к вам и наплел эту чушь насчет сэра Павла, я была совершенно сбита с толку. Капитан Стражи никак не мог сделать того, в чем он его обвинял: окажись он на этаже, либо застал бы в кабинете нас с сэром Виктором вдвоем, либо уже обнаружил бы тело. Впрочем, выяснилось все быстро. Патрик подстерег меня у дверей моей комнаты и заявил, что солгал насчет сэра Павла и что видел меня. Я ни в чем не призналась, но он был уверен. Сказал, что теперь я перед ним в неоплатном долгу и что сейчас он спешит к своему господину, с которым утром улетает из Столицы, но когда возвратится – вернется и к этому разговору. Что ему нужно было, в принципе, понятно. Ну а потом, когда он в самом деле вернулся в Столицу, то заявил уже прямо, что если я не хочу, чтобы все открылось, то должна быть с ним. Я спорить не стала и назначила ему встречу на верху Башни Владимира Великого. Уже после мне пришло в голову написать письмо сэру Павлу, чтобы отвести от себя подозрения. Видели бы вы лицо Патрика, миледи, когда вместо ожидавшейся награды он получил удар в грудь и полетел через перила!.. Пожалуй, это единственное, о чем я ни капли не жалею. Разве что было совестно перед сэром Павлом, но я защищала не себя – его, – ее ладони вновь аккуратно легли на живот.

– Почему вы все время говорите «он»? – неожиданно для самой себя спросила Александра. – Вы уверены, что носите мальчика?

– Не знаю, миледи, – пожала плечами леди Ольга. – «Он» – ребенок, малыш… Конечно, это может оказаться и девочка, но я уже привыкла думать о нем в мужском роде, словно о Викторе-младшем… Наверное, это от того, что в душе я почти не верила, что сэр Виктор придет в себя… Сегодня утром, получив от вас подорожную, я вышла во двор. Меня… Меня немного тошнило, нужен был свежий воздух. Так и случилось, что я стала свидетелем разговора сержанта Элиаса с гонцом с Лукреции. Меня словно молнией ударило. Радость – ни с чем не сравнимая радость – и вместе с ней понимание, что вот теперь уж точно все кончено. Я пропала. Мы пропали. В руках у меня был подписанный вами пропуск, я вертела его так и сяк… А потом побежала в ангар. Вообразила, что единственный способ спасти себя и ребенка – сесть на Черный Трон. А с королевой разговор будет уже совсем иной, чем с простым рыцарем. Глупость, конечно, – сейчас я это понимаю. Но я вновь была не в себе – как тогда, в кабинете… Два первых поста я прошла без проблем, но на третьем меня остановили: подорожная подорожной, но впускать меня в тронный зал Стража отказалась. Тогда я без колебаний убила их – и вошла без дозволения, держа разрядник наготове. А потом… А потом словно в голове что-то внезапно прочистилось. Я поняла, что ни за что не выстрелю в эту поднявшуюся мне навстречу одиннадцатилетнюю девочку. Такую же, как я сама, бывшую рабыню. Нет, какое-то время я все же пыталась бороться с собой, но разрядник выпал из моих рук, голова закружилась, и я села на пол. А потом пришли вы… Об одном прошу, миледи, – подняв голову, она посмотрела Александре прямо в глаза. – Я знаю, что бывает за покушение на монарха, пусть даже неудачное. Да что там, чтобы взойти на эшафот, мне сполна хватит выстрела в сэра Виктора, да и Патрика не стоит забывать. Несчастные стражники опять же… Я виновна и признаю это. Но… Прошу, молю отложить казнь на полгода. Может быть, даже меньше… Позвольте выносить его. Вскормит пусть другая, но хотя бы выносить… – вскинув руки, Ольга протянула их к Александре, но тут же без сил уронила на колени. – Молю, миледи…

– Выносишь, – тихо проговорила Александра, как-то не задумываясь переходя на «ты» – в этом было не пренебрежение, нет, просто так сейчас почему-то казалось… правильнее? – Выкормишь, вырастишь, – поднявшись из-за стола, она подошла к узнице и, как смогла, мягко положила руку ей на плечо. Ольга тут же схватилась за ее кисть обеими руками – пальцы арестантки были ледяными. – Разве я в самом деле похожа на монстра, способного с легким сердцем отправить на плаху мать своего внука?

– Спасибо, миледи, – прошептала Ольга, прижимая ладонь Александры к своей щеке – почти такой же холодной, как ее руки.

«Или способного нарушить последнюю волю собственного сына?» – не слушая, проговорила графиня про себя. «Не смейте трогать Ольгу, она ни в чем не виновата», – сказал ей Виктор два часа назад на Лукреции. Сказал за миг до того, как безжалостный космос забрал его в свои незримые чертоги.

– Прошу вас, Ваше Величество, – проговорила Александра, распахивая перед девочкой дверцу кареты и отступая в сторону, дабы освободить проход. Из-под днища кареты выдвинулся и уткнулся в траву короткий трап.

Отстегнув ремни, юная королева подошла к выходу, на миг замерла на пороге, словно в нерешительности, и поставила ногу на верхнюю ступеньку.

– Сколько у меня времени, графиня? – спросила она, обернувшись.

– Сколько вам будет угодно, Ваше Величество, – поклонилась Александра. – В разумных пределах…

– Понятно, – улыбнулась девочка, переводя взгляд на спины вооруженных алебардами стражников, частой цепью окружавших карету на расстоянии пятидесяти ярдов. Еще одна линия, уже с разрядниками, виднелась кое-где за густой зеленью. Третья и четвертая, вооруженные арбалетами, от кареты не просматривались. В небе барражировали «седла» гвардии. Еще выше, на орбите, развернулось в боевой порядок полное конруа. – Туда и обратно, да?

– Как вам будет угодно…

Кивнув, девочка сошла вниз, постояла немного, затем, нагнувшись, сорвала длинную тонкую травинку, долго рассматривала ее, словно невиданную диковину, отбросила – и двинулась к деревянному мостику, переброшенному через неширокий канал. Эту часть бывшего королевского парка привели в порядок буквально накануне – убрали мусор, починили и подкрасили скрытые в зелени уютные беседки, постригли траву, запустили в воду рыб…

– У вас есть что-нибудь, чтобы их покормить? – обернулась юная королева к следующей в двух шагах позади графине, указывая рукой на плещущихся в канале разноцветных карпов.

– Разумеется, Ваше Величество, – хлебная краюха была припасена у нее в поясной сумке – как раз на такой случай.