Агент пси-класса - Селина Катрин

я предпочитаю любой дезинфекции собственную слюну[10].

Я демонстративно медленно облизал палец и провёл им по царапинам на боку. Подразумевалось, что это будет выглядеть сексуально, но Виктория внезапно стала очень серьёзной.

– А кто они, твои родители, Редж? Наша разведка не смогла найти никаких уязвимых мест у тебя, в том числе и информации о родителях.

Я задумался, как объяснить Виктории ситуацию, не раскрывая информации о пси-иллюзионистах. Не то чтобы я не доверял ей, доверял, просто… рано ещё ей пока в это вникать. Не поймёт. Тут бы с пикси, вольтами и вольтеранцами разобраться, а потом уже можно будет спокойно и постепенно ввести её в курс дела. Видимо, я слишком долго молчал, так как она внезапно сказала:

– Ты можешь мне чего-то не говорить, только умоляю, не поступай так больше, как с этим жучком. Не ври мне. Хорошо?

Глаза-топазы смотрели очень внимательно. Такая детская просьба и в то же время такая серьёзная. Я улыбнулся краешком рта:

– В этой жизни – не буду. За следующие – не отвечаю.

– «В этой жизни»! – Виктория фыркнула, расслабляясь. – Мне бы одну прожить спокойно.

Я же пробежал пальцами по её позвонкам, обнимая и привлекая к себе ближе.

– Я родился на Тур-Рине[11]. Моя мама – ларчанка, которая работает в райском саду. Отцом, по словам матери, был клиент-таноржец, она не запомнила его имени, но я думаю, что в его крови намешано разного. Она меня не планировала, но делать аборт не стала.

Спина под ладонью напряглась.

– Ох, Редж, прости, что спросила о таком…

– Да ничего такого нет. – Я фыркнул. – Мама сама улетела с Ларка и выбрала такую жизнь. Ей нравится работать ночной бабочкой, она всем довольна. Детство я провёл на Тур-Рине, но, как понимаешь, для ребёнка райский сад – не самая лучшая обстановка.

– Зато теперь я понимаю, откуда у тебя титановая самоуверенность и обаяние… – пробурчала Виктория, внезапно расслабляясь и устраиваясь на мне сверху так, чтобы не давить на рану.

За тонкой синтетической перегородкой на Падэме-3 бушевал ливень, и небо раскрашивалось алыми грозами, но внутри палатки было тепло и хорошо.

– Подростком я отправился на историческую родину. Мама договорилась с родственниками из племени, чтобы меня приняли… Вот только с сородичами как-то не задалось общение. Мы оказались слишком разными, – продолжил я, вспоминая детство.

На Ларке я прожил около года, но этот год запомню на всю жизнь. Как меня, по сути, ребёнком в четырнадцать лет выставили против хищника. Как я, городской житель Тур-Рина, испугался и убежал… Как после этого на меня косились и презрительно говорили «он даже не Защитник[12]». Добавить то, что внешне я больше похож на человека, чем на ларка, – и сразу станет понятно, почему я не прижился на родине. Это уже позднее мне удалось завалить хтэрра и сделать из его хвоста собственный дентайр, но это не отменяло того, что сам обряд инициации я с треском провалил.

– В итоге я вернулся обратно на Тур-Рин, но и там оказалось, что я уже слишком взрослый и матери не до меня. Пытался приткнуться, но всё никак не мог. В один день обнаружил, что у меня неплохо получается блефовать и играть с приезжими туристами в карты в игровых заведениях. Собственно, на этом какое-то время и жил. Благодаря тому, что выглядел крупнее, чем люди, меня принимали за совершеннолетнего. Плюс мамины подруги из райского сада красили и одевали так, что на входе в некоторые казино даже идентификационную карту не спрашивали. А в семнадцать меня нашёл Рафаэль.

– Рафаэль? – Виктория сонно причмокнула в мою подмышку. – Кто это? Тот, из-за кого ты стал агентом пси-класса?

Я задумчиво пропустил её перламутровые волосы сквозь пальцы. Можно было бы ответить «да», но это не отразило бы и части моего отношения к нему.

– Почти. Рафаэль разглядел во мне то, чего я не понимал, забрал к себе, обучил, помог во всём. Говорят, семью не выбирают – она дана нам по рождению. Но иногда крепче нас связывает не кровное родство, а выбор сердца, отзывающегося на чужую душу, которую звёзды послали на наш жизненный путь. Рафаэль именно такой. Он стал для меня больше чем отцом, которого у меня никогда не было, а ещё познакомил с семьёй.

Я накрутил шёлковый светлый локон на палец и сказал чуть тише:

– Придёт время, и я обязательно вас познакомлю.

В ответ послышалось лишь мерное сопение. Виктория спала.

***

Виктория Палладиум

Весь следующий день снова лил дождь. Редж вылезал из палатки только для того, чтобы проверить и покормить лошадей, а всё остальное время мы, обнажённые, провели в палатке.

Говорили и занимались сексом.

Занимались сексом и вновь говорили.

А ещё – играли в шахматы.

С Реджем я будто попадала в другое пространство-время. Аномалия. Временная петля. Называйте как хотите, но я действительно не понимала, сколько времени мы проводим вместе. Не было у меня мужчин, которые понимали бы настолько легко – с полуслова.

Мы вроде бы говорили о шахматах, но это были разговоры на грани.

– Это рискованно, – прокомментировала я, когда Редж открыл короля.

– Рискованно. Но шахматы – это компромисс между обороной и атакой, – ответил мужчина, ловко шахуя слоном в миттельшпиле[13].

Спустя несколько ходов я сделала рокировку и с вызовом посмотрела на Гроссмейстера.

– Ну как, не страшно?

– Жизнь, пропитанная страхом, – это не жизнь, – серьёзно ответил Брайт. – Если хочешь чего-то, то за это надо бороться до конца.

Ту партию я выиграла, но Редж внезапно ни капли не расстроился.

– Иногда надо проиграть партию, чтобы выиграть, – сказал он с хитрой усмешкой, пододвигаясь ко мне.

– Выиграть что? Войну?

– Просто выиграть.

И горячий язык с металлической штангой щекотно прошёлся по рёбрам. Я захохотала, заелозила и попыталась выбраться из мужских объятий, но Редж внезапно перехватил меня за руки, жестко зафиксировал и спустился ниже. Стало совсем не до смеха.

Никогда не верила во вторые половинки. Концепция существования идеальных пар казалась мне математически необоснованной. Ну как во Вселенной, где проживают миллиарды гуманоидов, можно найти того самого? Как коренная таноржка я понимала, что даже если какими-то высшими силами и заложены «вторые половинки», то вероятность их встретить стремится к нулю. Но и здесь Редж стал статистическим отклонением. Аномалией в распределении. Я всё ещё понимала, что не знаю и трети информации об этом мужчине, но меня влекло к нему с такой силой, что гравитация чёрной дыры в сравнении показалась бы детским магнитом.

Наутро погода Падэма-3