Мятежное сердце - Пенелопа Уорд

— Джиа! — Я повысил голос, но она снова не услышала меня.

— Как ты думаешь, согласится Мелоди лжесвидетельствовать в мою пользу? Мне кажется, что она будет выглядеть очень убедительно на суде. Пусть скажет, что из меня получится хорошая мать.

— Джиа…

— Я как-то читала в газете, что Бритни Спирс пришлось выложить миллион долларов, когда она боролась за опеку над ребенком. А если Эллиот…

— Джиа!

Сама она замерла, но ум еще продолжал метаться.

— О боже! Мне стоило купить минивэн. Зачем только я приобрела такую дорогущую машину? Теперь меня сочтут безответственной. Не знаешь, можно ли ее вернуть? Я и ездила-то на ней всего ничего. Черт… Я тут нечаянно плеснула на коврик апельсиновым соком. Не знаешь, кто тут занимается чисткой ковров?

Я взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Джиа.

Она смотрела на меня, но по-прежнему не слышала ни единого слова.

— Пожалуй, мне стоило бы уехать из твоего дома. Многим до сих пор не нравится, когда двое живут вместе до свадьбы. Пожилые так вовсе считают это неприличным. Знать бы, какого возраста будет судья…

Тут я сделал единственное, что могло вернуть ее внимание. Наклонился и поцеловал ее в губы. Пару секунд она еще пыталась говорить, но затем затихла и расслабилась.

В скором времени я отстранился от нее. При виде того, как она пытается перевести дыхание, по моему лицу растеклась улыбка.

— Ты в порядке? — шепнул я.

— Э-э?

— Ну-ка присядь. Мой черед говорить.

Джиа села на диван. Я устроился рядом и крепко сжал ее руки.

— Во-первых. У Эллиота и правда много денег, но и мы не беднее.

— Но я…

Я наклонился к ней для очередного поцелуя. Почувствовав, что она уже не пытается снова заговорить, я отстранился.

— Знаешь, мы придем к согласию куда быстрее, если ты на время заткнешься.

— Я не ослышалась? Ты сказал, чтобы я заткнулась?

— Именно так, — ухмыльнулся я. — На будущее тоже можешь сказать мне, чтобы я заткнулся, если я потеряю голову и буду нести какую-то чушь.

— Я вовсе не несу чушь… Просто мне страшно. Эллиот может…

Наклонившись, я коснулся ее губ.

— Заткнись, моя радость.

— Прекрасно, — мрачно заметила она, когда я снова отстранился. — Но потом я все-таки выскажусь.

— Договорились. Итак… У Эллиота много денег, но и мы не беднее. И прежде чем ты начнешь возражать, что это мои деньги, а не наши, я хочу сказать тебе кое-что важное. Я потому так долго тянул с предложением, что никак не мог решиться стать отцом. Я тут не для того, чтобы быть дядюшкой Рашем. Я буду отцом этому ребенку, так же как ты будешь ему мамой. Не знаю, готова ли ты к этому или нет, но для меня ты все равно что жена. А это значит, что все мое — твое. Так что деньги… они есть у нас. И если уж на то пошло, сделай мне одолжение…

— Что такое? — Джиа взглянула на меня.

— Давай раз и навсегда закроем тему денег в наших отношениях.

— Хорошо. — Она улыбнулась.

— Теперь что касается бесед со школьным психологом. Поверь: она не возникнет из ниоткуда, чтобы поведать всем твои детские секреты. Любовные романы никак не определяют твой моральный облик. Ты же не считаешь Стивена Кинга психопатом-убийцей только потому, что он кропает всякие ужасы? Машина… знаешь, никому и в голову не придет оценивать твои моральные качества по марке твоего авто. Мелоди могла бы солгать в твою пользу, но этого не требуется. Она и без того считает, что из тебя получится замечательная мать. Насчет кукол… — Я потер подбородок. — Вот что я тебе скажу. Вопрос и правда скользкий. Но если к нам заявятся из социальной службы, обещаю спрятать твоих уродцев. Если надо, сожру их.

Джиа рассмеялась.

— Ну что, ты закончил?

— Прости. Наконец, о жизни без брачного свидетельства. Если хочешь, мы можем уладить это в два счета. Мне ничего не стоит жениться на тебе прямо завтра, хотя я и предпочел бы порадовать тебя красивым колечком. А знаешь почему?

— Почему? — Ее голос дрогнул.

— Потому что я люблю тебя, и это навсегда. Какая-то бумажка тут ровным счетом ничего не изменит.

Джиа долго всматривалась мне в глаза, будто пытаясь отыскать там что-то важное. Наконец ее лицо просветлело.

— Ты и правда готов жениться на мне прямо завтра?

— Я готов сделать для тебя что угодно.

* * *

Джиа задремала, а я еще долго лежал без сна. Хоть я и заверил ее, что Эллиоту не удастся получить опеку над ребенком, меня не покидали мысли о том, во что превратится наша жизнь, если он сможет навещать своего сына.

Эдвард хотя бы долго встречался с моей матерью, прежде чем она забеременела. Вдобавок у него был хороший образец для подражания в лице собственного отца. У Эллиота не была ни того, ни другого. Он совсем не знал Джию и к тому же имел возможность понаблюдать за тем, как его отец относился ко мне и к моей матери. Это значило, что ребенок Джии будет для него не более чем пешкой, с помощью которой можно манипулировать нами обоими. Этого я допустить не мог.

На меня нахлынули старые воспоминания. Когда я был в шестом классе, у нас в школе организовали специальный вечер «Отцов и сыновей». На нем мальчиков поощряли пользоваться дезодорантами и с уважением относиться к девочкам, а еще разъясняли некоторые детали на примере пестиков и тычинок. Мама решила, что это хороший повод укрепить связь между мной и отцом, и пригласила Эдварда прийти в школу. Стоит ли говорить, как много это для меня значило, ведь все ребята из класса собирались быть со своими отцами. Папа Джо Пармы пришел прямо с работы и пригласил нас сесть с ними. Он работал мусорщиком и не успел забежать домой и переодеться. Эдвард вынужден был пожать мужчине руку, но затем тщательно вытер ладонь. Весь вечер потом он отпускал язвительные замечания насчет того, что из общеобразовательных школ выходят одни лодыри и преступники.

На следующей неделе я впервые выкурил «косячок» и стащил велосипед. Не мог же я разочаровать любимого папочку!

Ни под каким видом я не мог допустить того, чтобы и моего ребенка ждало нечто подобное. Что может быть хуже, чем вынужденное общение с человеком, которому на тебя глубоко плевать? Уж лучше никакого общения, чем такое. Взгляните на Джию: она совсем не знала матери, но при этом была эмоционально устойчивее многих, кто вырос в полной семье.

Я должен был защитить нашего сына.

И кажется, я знал, как это сделать.

* * *

На следующее утро я поднялся раньше Джии, хотя и проспал всего два часа. Я устроился на кухне и выпил три чашки кофе, составляя список дел, которые должны были помочь мне осуществить мой план. Около девяти на кухню пришлепала Джиа.