Хакни меня - Оксана Алексеева

уговаривать. Неужели прямо сегодня я могла стрясти с него должность замдиректора? Глеб очень редко надевал деловой костюм, и сейчас выглядел в нем беспардонно сексуально – то есть шанс уговорить меня на должность у него точно был. Дополняя образ, он держал в руках кастрюлю, перевязанную бантиком. Евгения сразу заметила и решила прикрыть их оплошность, переведя стрелки:

– Подождите, вы вместо цветов кастрюлю притащили? Глеб Борисович, никогда не думала, что вы такой странный!

Он быстро нашелся:

– Это как цветы, только не цветы. – И протянул посудину мне.

– Тяжеленькая, идеальный размерчик, – оценила я, но постаралась скрыть благодарность – не за что мне его пока благодарить.

Жанна же цвела и едва не подпрыгивала на месте:

– Вот и доказательства, все наши предположения были верны! Чуть больше, чем верны! Лада, отнеси кастрюлю в квартиру, не будешь же ты ее с собой брать. А мы пока тут об офисных делах с начальником потрещим…

По блеску глаз сразу можно было понять, что потрещать она хочет о совсем других делах. Эти две шпионки уже знают обо мне такое, чего не знает Глеб – и их нельзя оставлять наедине. Была такая детская задачка: как перевезти на другой берег волка, козу и капусту, притом всех оставить целыми. И с подобным вызовом я справилась за секунду:

– Глебарисыч, поможешь? Я же сразу сказала, что кастрюля слишком тяжелая – не дотащу.

Он, конечно, пошел – а куда бы он делся? Зато мне теперь пришлось общаться с ним наедине:

– Итак, я все еще размышляю – ехать или нет. Добавишь аргументов?

Глеб не без удовольствия заметил:

– Судя по твоему виду, ты уже в пути. Выглядишь, как обычно, диковинно, но поразительно хорошо. А Жанна, похоже, сгорает от нетерпения мне о чем-то важном сообщить. Не возражаешь, если мы с ней поедем в отдельном такси?

– Возражаю, – без труда выбрала я. – Ты же кастрюлю притащил мне – со мной и изволь ехать. А еще я подумала, что без работы все же рискую умереть с голоду. У тебя найдется отдел, который я для начала могла бы возглавить?

– Не найдется, – он улыбался мне в спину, когда шел следом. – Максимум, на что ты можешь рассчитывать – стать стажером в отделе Морсова на испытательном сроке и с минимальным окладом. Я бы разорился, если бы решения принимал не головой, а другим органом, которому очень небезразличен вид сзади на эти твои джинсы. Лада, я правильно сейчас уловил суть? Твое согласие ехать – это шаг навстречу работе, а не мне?

Как он умеет двумя предложениями все планы ломать и сразу же менять тему. А потом удивляется, что с ним общаться никто не хочет! Ну, то есть с ним много кто хочет общаться, но именно для меня это напряженная работа.

– Неправильно! – огрызнулась я, но успела подумать и исправиться: – То есть правильно! Впервые ты хоть что-то с первой попытки угадал.

– Ясно, – он принялся улыбаться шире. Я как раз отворила дверь и взяла из его рук кастрюлю, чтобы оставить ее в прихожей. А у Глеба тем временем расцветало другое настроение, отчего и интонация изменилась: – Я читал твой блог, пока ты его не снесла. Не хочу критиковать, но если бы не знал тебя лично, то решил бы, что это пишет умная тринадцатилетка, которая впервые в жизни влюбилась, но предмет ее мечты оказался гадом.

– Как читал? – я замерла. – А как ты узнал, что я вообще его пишу? – До меня медленно дошло возможное объяснение: – Ты поставил следящие программы на мой комп?!

– Не поставил. Но заранее выписал все твои никнеймы и аккаунты в соцсетях – на всякий случай. Обвини меня в том, что я слишком сильно на тебе зациклился – и будешь права. Кое-как остановил себя от того, чтобы еще и к камере твоей подключиться. Поэтому не вопи, совесть у меня все-таки есть.

– Низкий тебе поклон за такое благородство! А вот я возьму и подключусь к твоей камере! У меня-то совести нет!

– Ну попробуй, – он рассматривал мое лицо так жадно, как будто очень соскучился и сейчас радовался даже ругани. – Если тебе это удастся – я уволю Морсова и поставлю тебя начальницей его отдела. Да чего уж мелочиться, сам уволюсь и посажу тебя на свое место. А пока это фантастика, вернемся к влюбленной малолетке и ее гаду.

– В кого это я, по-твоему, влюбленная?!

– Ну, у меня был один вариант… – медленно протянул Глеб. – Но его я озвучивать не стану. Боюсь, что тяжелой кастрюле быстро найдется применение. Поехали уже – мне не положено опаздывать. Оказалось, что у меня большие планы на сегодняшний вечер, надо все успеть.

У меня-то тоже была примерная стратегия, но пока все получалось не так, как я задумывала. У Глеба есть передо мной серьезное преимущество: он-то привык общаться с людьми и научился реагировать из текущей ситуации, а не из умозрительных заключений. А мне подобное пока не под силу: люди никогда не поддерживают диалог в том же ключе, который я себе разрисовала! И потому я постоянно пребываю в состоянии форс-мажора.

Поехали мы в одном такси – я не смогла решить ту же детскую задачку второй раз. Зато на протяжении пути все многозначительно помалкивали и смотрели в разные стороны.

В ресторане сотрудники были рады меня видеть. И чем больше пили – тем сильнее радовались. Я не сделала даже глотка шампанского, не хотела рисковать последним здравомыслием. Но через час меня какие-то самоубийцы начали приглашать танцевать. Я отвечала только взглядом – и его хватало. Хоть этот навык я пока не растеряла. Но почему-то мое оружие на Глебе не сработало.

– Идем потанцуем, Лада. Да не боюсь я этих твоих зырков, идем! – И потащил меня за руку в центр, где другие сотрудники уже остатки приличия растеряли.

А ведь я и танцевать-то училась именно с ним, потому было не так страшно и противно. И даже горячая рука, слишком сильно меня прижимавшая, не стоила того, чтобы обращать на себя внимание. Но я все-таки предложила, перейдя на вы, как всегда поступала при его подчиненных:

– Сейчас мы делаем то, что хотите вы. Разумно ожидать, что дальше мы будем делать то, чего хочу я?

– Под стол полезем? – он сразу сообразил. – Можно, конечно, почему бы и нет? Постараюсь наплевать на репутационные риски. Но этим займемся только после того, как тебе надоест со мной танцевать.

– Уже надоело!

– И да, сразу после того, как тебе надоест огрызаться и врать. Лада, мы ведь уже давно нашли общий язык, ты не можешь этого отрицать. Твоя обида на меня понятна, я ее