Академия туманного острова - Мария Сидней

– Благодарю, – я сделала неумелый реверанс и приняла цветы, – чувствую, сегодня не раз придется столкнуться со скукой.

– Посмотри налево и увидишь картину, которая тебя взбодрит, – заговорчески прошептал Клим. Его уложенные назад волосы сверкали на свету глянцевым блеском.

Я повернула голову в направлении, указанном приятелем. Там у столика в углу стояла Изабелла, благодаря которой мы из неуклюжих утят превратились в танцевальных лебедей. Около нее суетился Дорос, то подливая шампанского в бокал, то поправляя белую орхидею в ее волосах. При этом он выглядел одновременно взволнованным и счастливым, и несложно было догадаться, что между ними происходит. А когда самая нежная преподавательница ласково провела рукой по щеке мужчины, все стало предельно ясно.

– Вот в кого влюблен Дорос! – воскликнула я и отвернулась, испугавшись, что преподаватель может меня услышать.

На праздник продолжали подтягиваться гости. Черная одежда смотрелась слишком удрученно, создавая атмосферу похорон, но выбранные орхидеями девушки в белых платьях разбавляли мрачную толпу. Они были как сверкающие звезды в ночном небе. К нам на своем облаке из юбок подлетела Рори, пугливо оглядываясь по сторонам.

– Ты чего? – спросила я подругу.

– Оливер решил, что это свидание, – сообщила девушка и спряталась за широкую спину Клима, – он даже пытался меня поцеловать!

– Это плохо? Мне казалось, он тебе нравится.

– Я тоже так думала! Но, когда его лицо оказалось перед моим, меня чуть не стошнило!

В дверях показался Оливер, и Рори устремилась вверх по центральной лестнице, стилизованной под старину: с перилами из белого камня и со ступеньками, устеленными черным ковролином. Аврора напоминала Золушку, только вот бежала в другом направлении. Мы с Климом переглянулись и улыбнулись. Все, кроме Рори, понимали, что происходит.

Следующий гость, показавшийся в зале, заставил мои ноги подкоситься. В зал вошел Арий в элегантном черном костюме, но без бабочки на шее. Он выглядел взрослым и привлекательным. За руку одноклассник держал Дельфину, она была одета в облегающее платье, которое подчеркнуло ее женственные формы. Такой фасон сделал девушку похожей на русалочку, распущенные рыжие волосы еще больше дополнили образ. Ребята сразу же привлекли всеобщее внимание, Эрнест одарил сына свирепым взглядом. Лидер, явно, был в бешенстве от того, что сын пришел на официальное мероприятие с пациенткой больницы.

Арий что-то шепнул спутнице и отправился к столу, видимо, взять напитки. Я не могла упустить момент и стремительно направилась туда же.

– Где ты был? – с ходу устроила я допрос.

Юноша не спеша повернулся и на несколько секунд замер. Видимо, не ожидал увидеть меня при таком параде. А, может, даже не сразу узнал.

– Тебе идут… – одноклассник замолчал, подбирая слова, – такие волосы.

Мне польстило смущение Ария, но он принадлежал другой, и даже мой новый образ не мог этого изменить.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила я.

– Плохо себя чувствовал, – тон парня говорил о том, что он врет, – но сейчас все в порядке.

Я обратила внимание на руки одноклассника, на которые он старался натянуть рукава пиджака. На запястьях были заметны синяки. Значит, такова была цена за выходку в больничном корпусе. Он взял всю вину на себя, и меня не тронули, с ним же, скорее всего, Эрнест разобрался лично. И как я вообще могла сомневаться в Арие? Никакой здравомыслящий человек не будет на стороне такого жестокого отца.

К нам подошла Дельфина и, по-хозяйски взяв Ария под руку, защебетала о какой-то ерунде. Мне не хотелось слушать ее писклявый голосок, и я вернулась к Климу, тем более объявили, что через несколько минут ожидается танец орхидей.

Это оказалось по истине впечатляющим зрелищем. Под живую музыку рояля и скрипок девушки кружили и изящно перемещались по залу. Каждое их движение было наполнено мягкой грацией, а жесты отличались плавностью и женственностью. Казалось, они не шагают по полу, а плывут, словно водяные лилии. Красавицы составляли разные фигуры в танце, то сливаясь в одно целое, изображая огромный цветок, то рассыпаясь по залу, будто парящие на ветру лепестки. Зрители пленились магии орхидей и долго аплодировали после выступления.

Далее пришла очередь вальса. Все пары пригласили в центр зала. И едва Оскар коснулся клавиш рояля, а другие музыканты взяли в руки скрипки и духовые инструменты, мы закружились, будто заведенные игрушки. Клим уверено вел, не допуская ни одного промаха. Мои локоны порхали, словно перышки, да и сама я будто летала в облаках. Увлеченная танцем, не сразу заметила, что остальные пары резко остановились. Партнеру пришлось специально меня притормозить.

Все взгляды были обращены к дверям. Там находилась девушка с длинными черными волосами в помятой одежде и босая на одну ногу. Я сразу догадалась, кто это. Перед нами стояла Саманта, ее глаза были безумны, а изо рта доносилось глухое рычание. Следом за ней в зал сразу ворвались два мужчины в белых халатах. Они схватили девушки за руки, но она начала брыкаться, стараясь высвободиться.

– Нет! Нет! Не трогайте меня! – кричала девушка, продолжая сопротивляться.

Все молча наблюдали за сценой, не зная, как на нее реагировать. В первые секунды я тоже опешила, но потом сделала несколько стремительных шагов вперед. Гости удивленно на меня посмотрели, Саманта тоже это заметила.

– Почему ты меня не спасла?! – теперь пациентка обращалась ко мне, – Они меня убьют!

Персоналу удалось вывести девушку на улицу, и двери в зал сразу же захлопнули. Оскар снова заиграл на рояле, ударяя по клавишам, как можно громче. Я хотела побежать за Самантой, как-то ей помочь. Уже у выхода дорогу мне преградил Эрнест. На его лице блуждала фальшивая улыбка.

– Кажется, ты тоже участвуешь в вальсовой дорожке, – сказал мужчина и рукой указал на пары, которые успели снова поймать ритм.

Несколько секунд прожигала лидера взглядом, полным ненависти, затем вернулась к танцующим. Я не спасла Саманту. Она умрет из-за меня.

После нескольких вальсовых дорожек я спряталась на лестничных ступеньках, устроившись повыше, чтобы из залы меня никто не видел. Мне и так не особо хотелось танцевать, а после произошедшего исчезло даже желание, хранящееся в самых недрах души. Во время кружения я успевала смотреть на парадные двери, выжидая, когда уйдет Эрнест, но он прочно обосновался у столика рядом с ними. Выход был запрещен.

Роскошный подол моего платья растянулся на ступеньках, слившись с черным ковролином. Я чувствовала себя прокаженной принцессой, которую выгнали с бала, хоть и покинула его по собственной воле. Гости продолжали отдыхать, делая вид, что ничего не случилось, будто в зал не забегала никакая бедная девушка и не кричала, что ее хотят убить. Актерские способности местных жителей, надо признать, оказались на высшем уровне.