От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

Однако расчеты эти не оправдались. Оккупация китайской территории продолжалась. Наращивая крупные силы, Япония готовилась к осуществлению планов «большой войны». На территории Маньчжурии японские оккупанты проводили политику жестокого насилия и террора в отношении китайского населения. Они изгоняли из Маньчжурии китайскую интеллигенцию, коммерсантов, промышленников, добивались искоренения китайской культуры и полного разрыва Маньчжоу-го с Китаем.

В 1936 году, используя националистические устремления монгольского князя Дэвана, японские оккупационные власти помогли создать в северной части провинции Чахар «правительство Монголии» и развернули стратегическое железнодорожное строительство в провинции Суйюань. Эти действия вновь поставили перед китайской общественностью вопрос о необходимости прекращения междоусобной войны и объединения всего китайского народа для отражения японской агрессии.

Еще летом 1935 года китайской делегацией на VII конгрессе Коминтерна было подготовлено «Обращение ко всем соотечественникам по поводу сопротивления Японии и спасения Родины». Это обращение легло в основу линии КПК по созданию единого национального антияпонского фронта в Китае.

Деятельность Коминтерна и других международных организаций способствовала активизации освободительной борьбы китайского народа. В китайских городах вспыхивали антияпонские выступления интеллигенции, учащейся молодежи, торговцев; участились забастовки на японских предприятиях; население бойкотировало японские товары. Все большее число китайцев осознавало, что японские милитаристы стремятся к полному лишению их национального суверенитета.

Стремление к национальному единству нарастало и в руководящих кругах Гоминьдана. Осенью 1936 года было достигнуто соглашение между КПК и командующими армиями на Севере Китая маршалом Чжан Сюэляном и генералом Ян Хучэном. Вскоре после этого произошел так называемый сианьский инцидент – арест Чан Кайши войсками Чжан Сюэляна 12 декабря 1936 года в г. Сиань. После этого состоялись переговоры между представителями КПК (Чжоу Эньлай) и Чан Кайши. Последний в принципе принял условия прекращения гражданской войны и был освобожден.

Но полное отрезвление в руководстве Гоминьдана наступило лишь после вероломного вторжения Японии во Внутренний Китай. Это событие вызвало взрыв возмущения во всей стране, и этого не могло не видеть правительство Чан Кайши. Военные действия начались с «инцидента у Лугоуцяо» (называемого также «инцидентом на мосту Марко Поло»). Японские войска, проводя маневры, 7 июля 1937 года обстреляли китайский гарнизон в этом районе, в 12 км юго-западнее Бэйпина (Пекина), надеясь вновь заставить китайцев принять свои ультимативные требования. Но китайская сторона на этот раз проявила необычное упорство, и японское руководство, завершившее к тому времени подготовку к военным действиям, развернуло крупное наступление в Северном Китае. Началась восьмилетняя Национально-освободительная война китайского народа, которую в японской историографии принято называть «китайским инцидентом». Такое название отражает первоначальное представление японских генералов о предполагаемом характере военных действий в Китае. Японская военщина готовилась к «большой войне» с Советским Союзом. Раздираемый гражданской войной Китай не считался серьезным противником. Однако японо-китайская война неожиданно поставила под сомнение всю стратегию Японии в Азии. В эту войну, ставшую затем составной частью Второй мировой войны, оказались втянутыми более полумиллиарда людей. Со стороны Китая людские потери в этой борьбе составили более 35 млн человек[361].

Сообщение о нападении Японии на Китай было по-разному встречено в мире. Несмотря на выступления президента Ф. Рузвельта, бывшего английского премьер-министра Д. Ллойд Джорджа и других политиков в поддержку Китая, США, Великобритания, Франция и другие западные страны, господствовавшие в Лиге наций, заняли выжидательную позицию, фактически остались безучастными к трагедии Китая. Стремясь столкнуть Японию с СССР, поощряя ее амбиции, западные лидеры слепо верили, что японские посягательства не затронут их колониальных владений в Азии. Однако на деле японская агрессия, открывая реальную перспективу вторжения в пределы Советского Союза, одновременно создавала и прямую угрозу интересам западных стран.

Не оправдались расчеты Чан Кайши на то, что его курс на борьбу с влиянием коммунистов будет по достоинству оценен Западом. Как показывали факты, западным странам нужен был не сильный и суверенный, а слабый и зависимый от них Китай.

Из-за вероломной позиции Запада Китай с началом японской агрессии фактически оказался в положении полной международной изоляции. Только Советский Союз расценил июльские события под Бэйпином как неспровоцированную агрессию Японии и сделал соответствующие выводы.

Надо сказать, что и до этого, с восстановлением дипломатических отношений, Советский Союз оказывал Китаю разностороннюю помощь. Вначале (в 1932–1934 годах) она носила главным образом экономический и гуманитарный характер.

В ноябре 1936 года Китай заменил своего посла в Москве. Новый посол Цзян Тинфу – сторонник тесного китайско-советского сотрудничества – передал советскому руководству просьбу китайского правительства о продаже Китаю советских боевых самолетов для комплектования китайской авиации. Положительно восприняв это, Советский Союз предложил Китаю пойти дальше – заключить двусторонний договор о ненападении, пообещав в этом случае оказать Китаю необходимую помощь оружием и военной техникой при условии, если Китай сам окажет сопротивление японской агрессии и не будет надеяться на вступление в войну Советского Союза. Тем не менее такой договор тогда заключен не был.

С началом японской агрессии гоминьдановскому руководству, не получившему поддержки со стороны Запада, не оставалось ничего иного, как переориентироваться на военное сотрудничество с СССР. Уже 31 июля китайская сторона получила принципиальное согласие на поставку советской техники. Китайское правительство также обратилось к СССР с предложением вернуться к переговорам о заключении Договора о ненападении, который и был подписан 21 августа 1937 года. Главное значение договора состояло в том, что он продемонстрировал общность взглядов СССР и Китая на проблемы мира и войны, осудил «обращение к войне для разрешения международных споров»[362].

Но главное – это то, что договор стал основой для оказания военной помощи Китаю. Советское военно-политическое руководство приняло это решение несмотря на то, что уже оказывало военную помощь демократическому правительству Испанской республики против мятежа внутренней реакции и итало-германских интервентов. Кроме того, поставки вооружения и военной техники Китаю очевидно негативно влияли на темпы оснащения Красной армии, да и на взаимоотношения с Японией. Однако советское военно-политическое руководство пошло на такой шаг, считая, что поддержка национально-освободительной борьбы китайского народа будет способствовать усилению его сопротивления японским захватчикам и позволит решить две задачи: создать условия для сохранения независимости китайского народа и затруднить развязывание японской агрессии против СССР и МНР.