Слава. Звездный посланник - Евгений Щепетнов

— Он — главный?! Как такое может быть? Как это вы — его женщина?! Он — ваш мужчина! Вы надо мной шутите? — Пленник был растерян и потрясен до глубины души, он реагировал совершенно неподдельно, и Слава с Лерой недоуменно переглянулись — что-то было не так…

— Начнем заново, — пожал плечами Слава. — Лер, может, ты допросишь? Что-то он странно на меня реагирует. Кстати, и на тебя тоже. Но тебя он боится, а меня ни во что не ставит. Даже досадно! — Слава хохотнул и лег на травку, наслаждаясь покоем и отсутствием боли — слизняк купировал болевые ощущения и подстегнул регенерацию. Теперь выздоровление было делом немногих часов, а не дней.

— Как тебя звать? Кто ты такой и откуда взялся в лесу? — строго спросила Лера, входя в образ следователя.

— Мое имя Орланд, я принадлежу клану Зерехт. В лесу я уже двое суток, после того как сбежал от порки. Моя госпожа погибла в ритуальном поединке, ее вызвала Повелительница клана. Госпожа любила меня и отдавала мне предпочтение, не желала, чтобы другие женщины мной пользовались. Глава узнала об этом, и у них произошел крупный разговор, после которого та вызвала мою госпожу на поединок. Формально это был поединок за главенство в клане, и госпожа не могла отказаться. Та ее убила в бою на мечах. Я же должен был понести наказание — скорее всего, мне грозила порка, а я боюсь боли, потому и сбежал в лес. Теперь страшно возвращаться, так как меня накажут еще сильнее. А я так любил свою госпожу… она всегда говорила, что мы с ней убежим далеко-далеко, туда, где женщины могут брать в пару мужчину и не делиться им с другими женщинами. Вроде есть такая страна где-то на севере. Только мне кажется, она заблуждалась. Хотя… если судить по вашему поведению… может, вы как раз оттуда?

— Может быть, — сухо усмехнулась Лера, — сейчас мы представим, что я ничего не знаю об этом мире. Типа — игра такая. А ты расскажешь все, что знаешь об этой планете. Хорошо?

— Хорошо… — нерешительно согласился парень, — только скажите мне, госпожа, а что такое планета?

Лера коротко глянула на Славу и подняла глаза к небесам — рухнуть из сверхразвитой цивилизации прямо в раннее Средневековье, да без денег, да с голыми задницами, не зная ни обычаев, ни языка, — что может быть гаже? Только задохнуться в мертвом корабле…

Допрос «языка» затянулся на долгих два часа. Впрочем, они пролетели совершенно незаметно.

Итак, в наличии имелся мир под названием… мир! Но если произносить на местном языке, звучало так: Геранг. Как и все подобные Земле планеты, эта имела различные природные пояса. Отличие от Земли заключалось в том, что здесь не существовало ледяных областей — видимо, планета еще находилась в том периоде развития, когда она не успела остыть, как Земля.

Большую ее часть покрывали леса, еще часть — прерии, часть была под океаном — какого он размера, земляне не смогли понять. Как не смогли понять, каково население планеты.

О переписи населения тут, ясное дело, никто не слышал, и точных карт городов и весей тоже не имелось. Вся территория, пригодная и не очень пригодная для проживания, была поделена на владения кланов, имевших социальное устройство, среднее между японскими самурайскими кланами и средневековыми европейскими родами.

Но самое главное, что поразило Славу с Лерой, — тут царил жесткий, непререкаемый, абсолютный матриархат. Без вариантов — женщины являлись главными в этой цивилизации, а мужчины находились на ролях неких производителей.

Более того, мальчики рождались редко, примерно один на сотню-две женщин, а то и реже — никто не мог сказать точно. Это был или какой-то генетический сбой, или же… специально культивировавшаяся особенность здешней расы. Как только рождался мальчик, его уносили в лагерь для мужчин, где опытные наставники из числа стариков начинали выкармливать и воспитывать ребенка, растить будущего производителя клана.

В каждом клане насчитывалось несколько десятков тысяч женщин — примерно тысяч пятьдесят, а может, сто. А может, и больше — для темного парня, такого, как Орланд, все было едино — пятьдесят, сто тысяч или триста. Он особо не интересовался тем, что творится в мире. Его задачей являлось как следует ублажить женщину, к которой его привели в гостевой домик, а что получалось из встречи, был ли ребенок и кто родился — оставалось неведомым.

Такой поступок, как бегство в лес, был для Орланда чем-то потрясающим, невероятным — это все равно как институтке дореволюционного Смольного убежать в тайгу, а может, даже более странно. Самостоятельно прожить здесь он не мог, это точно — оказался совершенно не приспособлен к жизни в лесу.

В общем, мужчины в этом мире существовали на положении рабов. Бесправные осеменители, не годные ни на что, кроме удовлетворения своих женщин и производства детей. Тех мужчин, которые не могли сделать ребенка, отделяли от остальных и использовали для утех. Но они ценились гораздо меньше, как поняли земляне, социальный статус этих мужчин был не выше статуса проститутки. Конечно, их не убивали — мужчина слишком редкостная животина, чтобы ее так просто убить, но отношение оставалось препоганым.

Мужчин могли продать на рынке во время встречи между кланами — покупать их имел право только клан, частному лицу держать мужчину в собственности воспрещалось. Мужчин могли обменять — чтобы не было близкородственных скрещиваний в одном клане. В конце концов, мужчин могли отнять, когда один клан шел войной на другой клан. За гибель мужчины от руки неосторожной женщины полагались очень крупный штраф или смерть.

Жизнь мужчины была неприкосновенна. Однако его могли в любой момент подвергнуть телесным наказаниям, что практиковалось очень часто, даже без причины — для профилактики, «чтобы мужчины знали свое место».

Устройство самого клана являлось строго иерархическим, примерно как в Спарте — почти с младенческих лет, как только девочка начинала держать в руке палку, ее учили воинским искусствам. К пятнадцати годам, когда женщина входила в зрелый возраст и ей позволялось иметь детей, из этих девочек вырастали безжалостные, сильные, жесткие вояки, по сравнению с которыми Сильмара, бывший капрал звездной пехоты, казалась розовым и нежным цветком. У женщин считалось постыдным проявление любых чувств — слез, плача, смеха, крика боли, — женщина должна была сносить все тяготы жизни молча, презрительно улыбаться и изводить свою будущую смерть ядовитыми шутками. Вот как выглядел образ идеальной женщины-воителя.

Фактически это был мир амазонок, и Слава припомнил, что нечто подобное в древние времена существовало на Земле, где-то в бронзовом веке. Впрочем, достоверных сведений не имелось, поэтому сказать точнее, как там у них, этих амазонок, все происходило, не мог никто.

Слава вспомнил, что в книгах древних историков говорилось об убийстве мальчиков при рождении — оставлялись лишь лучшие экземпляры для осеменения воительниц. Здесь сложилась другая ситуация — мальчики просто не рождались, и все. В общем-то на развитие общества это особо не влияло — так же добывались металлы и выращивались сельскохозяйственные культуры, так же ткали и обрабатывали кожи — вот только на месте мужчин везде были женщины — сильные, коренастые, узловатые, как старые вязы.