Семейное дело - Рекс Тодхантер Стаут

минут спустя ко мне вышел косоглазый молодой человек и провел меня через лабиринт перегородок и по коридору в какую-то комнату.

Сидевший за старым, потрепанным столом мужчина разговаривал по телефону, а напротив него на стуле сидела весьма пожилая женщина с телосложением и лицом старшего сержанта. Поскольку телефонный разговор никак меня не касался, я стоял и внимательно прислушивался к каждому слову, но уловил только, что некий Филип должен появиться до пяти часов, иначе ему не поздоровится. Тем временем я разглядывал комнату, обставленную, судя по всему, еще индейцами, когда они продавали Манхэттен. Возле двери, полуприкрытый ширмой, торчал видавший виды умывальник с мраморной столешницей. У стены напротив письменного стола высился массивный допотопный сейф, а оставшееся место занимали деревянные шкафы и полки, заваленные многовековым барахлом.

– Кто вы такой, черт побери?!

Я развернулся и приблизился к столу:

– Человек по фамилии Гудвин. Арчи. Вопрос в том, хотите вы, чтобы «Газетт» поместила передовую про хинин в вашем паштете, или предпочтете сперва поговорить об этом?

У мужчины отвисла челюсть.

– «Газетт»?

– Совершенно верно. Тираж, между прочим, больше миллиона.

– Господь Всемогущий! – уныло и безжизненно выдавил он.

Женщина злобно вытаращилась на меня.

Меня разбирало сострадание. Возможно, Эми и не ошибалась, давая столь жесткую оценку человеческим качествам своего дядюшки, но сейчас он выглядел жалким и сломленным.

Я сел, не дожидаясь приглашения, и жизнерадостно выпалил:

– Мужайтесь, в «Газетт» еще ни о чем не пронюхали. Но непременно пронюхают, если вы заартачитесь. Я представляю Ниро Вулфа.

– Ниро Вулфа, сыщика?

– Да. Он начал есть…

Женщина фыркнула:

– Так я и знала. Разве я не предупреждала тебя, Артур? Это шантаж. – Она угрожающе выпятила челюсть. – Кто вас нанял? «Пи энд би»? «Консолидейтед сирилз»?

– Ни те ни другие. А вы мисс Йейтс?

– Да. Но вы можете…

– Прошу прощения. – Я ухмыльнулся. – Рад с вами познакомиться. Я работаю на Ниро Вулфа. Он попытался съесть кусочек вашего паштета номер три с самыми плачевными, если не сказать трагическими, последствиями. Он крайне привередлив в еде. Он хочет лично побеседовать с тем, кто подложил в баночку хинин.

– Я тоже, – мрачно произнес Тингли.

– Вам известно, кто это сделал? Или нет?

– Нет.

– Но вы хотели бы узнать?

– Еще бы, черт побери!

– Ладно, тогда перед вами Гудвин, дары приносящий. Если бы вы захотели нанять Вулфа, чтобы он расследовал эту историю, это влетело бы вам в целое состояние. Однако Вулф мстителен. Он спит и видит, как доберется до своего обидчика. Он прислал меня, чтобы я осмотрелся по сторонам и навел справки.

Тингли устало покачал головой. Потом перевел взгляд на мисс Йейтс. Она, в свою очередь, глазела на него.

– Ты ему веришь? – спросил Тингли.

– Нет! – жестко отрубила она. – Похоже, что…

– Ничего подобного, – бесцеремонно перебил я. – Ничего похожего, когда речь идет о Ниро Вулфе, быть не может. Это единственная причина, по которой я еще терплю его. Так что совсем не похоже, но тем не менее все обстоит именно так. А вы, ребята, меня смешите. Лучший в стране сыщик предлагает вам свои услуги задаром, а вы еще ерепенитесь. Говорю вам, что Вулф найдет этого поставщика хинина. Если вы поможете – тем лучше. Если нет, то обойдемся и без вас, но начнем с маленькой рекламы, почему я и упомянул «Газетт» с ее миллионным тиражом.

Тингли глухо застонал. Проницательные глаза мисс Йейтс буравили во мне дырки.

– О чем вы хотели узнать? – спросила она.

– Обо всем, что взбредет в голову. Предпочтительно начать с вас.

– Я занята. Меня уже ждут в цехах. А у тебя, Артур, кажется, была назначена встреча.

– Да. – Тингли отодвинул стул и поднялся. – Я должен… Мне нужно уехать. – Он сдернул со стенного крючка шляпу, а с соседнего снял пальто. – Вернусь к половине пятого.

Дядя Эми Дункан натянул пальто и повернулся ко мне. Шляпа торчала немного набекрень.

– Если мисс Йейтс захочет разговаривать с вами, – сказал он, – вы можете от нее узнать ровно столько же, сколько и от меня. Меня вся эта заваруха совершенно выбила из колеи. Если здесь замешаны эти негодяи из «Пи энд би»… – Оборвав угрозу на полуслове, он метнулся к столу, запер нижний ящик, спрятал ключ в карман и двинулся к двери. На пороге остановился и посмотрел на мисс Йейтс. – Поступай, как сочтешь нужным, Гвен.

Итак, старшего сержанта звали Гвендолин. Или Гвиневра. Нарекли ее так, скорее всего, после рождения, то есть лет шестьдесят назад. Она деловито и невозмутимо собирала на столе бумаги, которые оставил разбросанными Тингли, и подкладывала их под здоровенный металлический цилиндр с цифрой 2 на верхней грани. Похоже, пресс-папье служила гиря от каких-то старомодных весов. Закончив прибирать стол, мисс Йейтс выпрямилась и вперила в меня серьезный взгляд:

– Я настаивала, чтобы он нанял сыщика, но Артур упорствовал. Нужно прекратить это безобразие. Ужасная история. Всю жизнь я проработала здесь… Двадцать лет управляла фабрикой, а теперь… – Она снова выпятила челюсть. – Пойдемте.

Я последовал за ней. Мы вышли через боковую дверь, пересекли холл, вошли в другую дверь и оказались в святая святых «Лакомств от Тингли». Двести, а может, больше женщин и девушек в белых халатах трудились за столами, у всевозможных машин и чанов. Мисс Йейтс провела меня по проходу и остановилась около глубокого котла. Женщина примерно моих лет, следившая за содержимым котла, при виде нас повернулась к нам.

– Это мисс Мёрфи, моя помощница, – небрежным тоном представила женщину мисс Йейтс. – Кэрри, познакомься с мистером Гудвином, сыщиком. Ответь на любые интересующие его вопросы, за исключением наших фирменных рецептов, и покажи все, на что ему захочется взглянуть. – Она обратилась ко мне: – А я поговорю с вами позже, когда закончу готовить смеси.

Мне показалось, что в глазах мисс Мёрфи на мгновение отразилось замешательство или даже страх, но буквально в следующий миг она уже спокойно произнесла:

– Хорошо, мисс Йейтс…

Несмотря на катастрофу, вызванную болезнью Фрица, Вулф с мужеством, порожденным отчаянием, не отступал от заведенного распорядка. По утрам с девяти до одиннадцати и днем с четырех до шести он торчал в оранжерее. В этот день, когда Вулф в шесть часов спустился из оранжереи, я поджидал его в кабинете.

Остановившись посередине комнаты, он огляделся по сторонам и хмуро уставился на меня:

– По словам доктора Волмера, завтра утром Фриц встанет на ноги. Но не сегодня. Не к обеду. А где мистер Тингли?

– Не знаю.

– Я же сказал, чтобы ты привел его.

Я совершенно не выношу, когда Вулф переходит на такой провокационный тон. Я так разозлился,