Дар оружия - Морган Райс

«О'Коннор, твой лук!» – крикнул Рис, отмахиваясь от нападавших на него Фо.

О'Коннор отбросил двух Фо со своего пути и проследил за взглядом Риса, увидев, к чему тот клонит. Он потянулся к своему луку и прицелился, сделав выстрел в веревку, чего и хотел Рис.

О'Коннор промахнулся на фут. На него набросились еще несколько Фо, сбив его на землю. Рис и Элден, бросившись вперед, убили их.

«Помогите!» – крикнул Крог.

Обернувшись, Рис увидел, что Крог делает все возможное, чтобы сражаться, но он сильно хромал на одну ногу. Двое Фо находились на его спине, пытаясь укусить его за шею.

Рис побежал вперед вместе с Индрой, и они одновременно сбросили с Крога двух Фо. Рис воспользовался рукоятью своего меча, в то время как Индра пронзила одного Фо в спину.

Крог с благодарностью посмотрел на Риса.

Рис вернулся к О'Коннору, помогая ему сразиться с Фо и подняться на ноги.

О'Коннор схватил свой лук, снова прицелился трясущимися руками и сделал три последних выстрела тремя своими последними стрелами.

После третьего – и последнего – выстрела послышался звук разорвавшейся веревки, поскольку он сделал идеальный – невозможный – выстрел.

Раздался громкий свист, и валун вдруг полетел вниз, подобно метеориту с неба. Он упал на землю Каньона с огромным вибрирующим стуком.

Рис был счастлив. Они остановили его от поднятия на неверную сторону стены Каньона. Теперь им нужно убираться отсюда.

«Меч, быстро!» – крикнул Рис.

Он и его люди сражались с Фо за возможность добраться до него, атакуя их направо и налево, пока, наконец, не подбежали к валуну. Элден и О'Коннор находились на передовой линии, в то время как Рис и остальные нагнулись и попытались поднять валун.

Но он был слишком тяжелым и не сдвинулся с места.

К ним приближалось все большее количество Фо.

«Те столбы!» – сказал О'Коннор. – «Я видел, как они их поднимают. Вес Меча слишком тяжелый, но только если поднимать непосредственно. Если мы используем преграду вроде тех столбов, это уменьшит его вес».

Рис присоединился к Конвену, Индре, Серне и Крогу, когда они начали забивать столбы под валун. Все как один они стали двигать его.

Рис был потрясен – О'Коннор оказался прав. Меч не был предназначен для того, чтобы его касалась человеческая рука. Нужен был посредник, вроде деревянных столбов, чтобы они смогли поднять валун, как любой другой камень.

Они подняли валун на плечи вместе со столбами и начали идти вместе с ним.

Рис увидел, что они все находятся в беде. Несмотря на все трудности, они добились невозможного, но теперь они не могли найти выход. Перед ними стояли тысячи Фо, в то время как прибывало еще большее количество, а к другой стороне Каньона им предстояло проделать долгий путь, не говоря уже о пути наверх. Если они вообще смогут поднять Меч. Они не смогут сделать этого во время сражения. На самом деле, им повезет, если им удастся выбраться отсюда живыми.

У них нет возможности принести Меч. Тем не менее, в то же самое время Рис понимал, что они не могут просто оставить его здесь, не могут вернуться с пустыми руками. И они не могут оставить его в руках Фо, которые поднимут его на другую сторону Каньона и опустят Щит.

Рис отчаянно осматривал обстановку в поисках решения.

И затем, конец, он его нашел.

Рис увидел светящуюся яму с лавой в центре поля боя и, как бы больно это ни было, он знал, что выбора у него нет. Если они не могут отнести Меч назад, они должны уничтожить его.

Но не уничтожит ли исчезновение Меча и Кольцо тоже? Разрушит ли это Щит? Рис этого не знал, но у него не было другого выбора. Это была отчаянная ситуация, и он знал только одно – если он ничего не сделает, тогда Меч точно попадет не в те руки, и Щит непременно будет опущен, а Кольцо – несомненно разрушено.

Рис должен рискнуть.

«К ЛАВЕ!» – приказал он.

С последним отчаянным толчком Рис и остальные подняли валун на плечи и направились к яме. Элден и О'Коннор сражались с Фо вокруг них. Каждый шаг давался с трудом из-за болотного дна Каньона. Они пробирались к яме шаг за шагом и вскоре Рис ощутил жар на лице от сияния лавы.

Они остановились у обрыва с трясущимися руками, и Рис посмотрел вниз на расплавленный огонь.

«Ты уверен, что хочешь сделать это?» – крикнул О'Коннор.

Рис не был в этом уверен, но другого выхода нет.

«В ЛАВУ!» – приказал он.

Его друзья подчинились приказу и начали опускать валун. Рис ощутил чрезвычайный вес на своих плечах и руках, когда они подняли валун и бросили его вместе с Мечом через край, в раскаленную яму огня.

Когда он погрузился, вся земля затряслась под ними. Это было самое сильное землетрясение, которое когда-либо испытывал Рис, достаточно сильное для того, чтобы сбить их всех с ног.

Наблюдая за тем, как тает валун, глядя в пламя, Рис задавал себе только один вопрос: «Что же я натворил?»

Тор стоял с мечом в руке лицом к Гвендолин, которая стояла перед ними на коленях с опухшим от слез лицом. Тор пытался вспомнить. Он смотрел на ее лицо и какая-то смутная часть его припоминала, что это лицо что-то значит для него. Но он не мог вспомнить, что именно. Неужели они знакомы?

Солдаты на широкой поляне по обе стороны от них остановили свое сражение и наблюдали за этим противостоянием между Тором и Гвен, Королевой МакГилов. Тор смотрел в ее глаза, в ее красивые глаза, рассматривал ее лицо и пытался воскресить память.

Что-то вернулось к нему… вспышки… он не был уверен в том, что увидел. Он не мог собрать все воедино.

«Торгрин, это я», – сказала Гвен, продолжая плакать. – «Вернись ко мне. Это я, Гвендолин. Я люблю тебя. Я прошу прощения за все, что натворила. Ты не такой, как твой отец. Я люблю тебя. Я люблю тебя».

Тор стоял перед ней, в его глаза катился пот, его руки тряслись, пока он держал свой меч над этой девушкой. Одна часть его понимала ее, но другая часть ее не узнавала.

«ТОРНИКУС, СЫН МОЙ!» – прогремел Андроникус. – «Не верь ей! Она – враг. Враг твоего отца. Она наполнена ложью. Она пришла, чтобы предать тебя. Если ты – мой единственный сын, ты должен подчиниться мне сейчас. Убей эту женщину. Убей ее и докажи мне свою преданность раз и навсегда».

Тор услышал слова своего отца и они отозвались в нем как приказ, управляющий его конечностями, которыми он не мог пошевелить. Словно он сам произносил эти слова. Это было нечто большее, чем приказ. Ему казалось, что эти слова были его собственным желанием, высказанным вслух.

Тор стоял с трясущимися руками и, в конце концов, понял, что он должен сделать. С ним говорил отец и только это имеет сейчас значение.