Твое имя - Анна Платунова

Вся центральная улица, идущая вниз от дворца Вседержителя вдоль реки Тихой, оказалась забита под завязку балаганами с развлекающими публику артистами всех мастей — фокусниками, жонглерами, комедиантами; ларьками со сладостями; кибитками, куда за монетку пускали посмотреть на какую-нибудь невиданную доселе нечисть. Мара подозревала, что чаще всего в роли нечисти выступали собаки, облаченные в сшитые из обрывков меха шкуры, да дети хозяев с изготовленными из соленого теста уродливыми накладными лицами. Она и раньше, когда зимовала в столице, никогда не посещала подобные сборища, и сейчас скептически поглядывала на Бьярна и Эрла, которые, в отличие от нее, похоже, были в восторге. Мальчишки, что с них возьмешь. Нет, ну ладно Эрл — он маленький еще, но Бьярн! Взрослый мужчина, а с таким восторгом смотрит на яблоко в карамели, будто в жизни ничего вкуснее не ел.

А может, не ел? Что она о нем знает, в конце концов? Тайла напридумывала невесть что, а она и поверила. Возможно, Бьярн просто от природы сообразительный и нахватался знаний в деревенской школе, организованной каким-нибудь энтузиастом-горожанином для умненьких ребят. Мара слышала о таких: в Зилушках вот один пытался, но потом мужики местные его прогнали, сказав, что нечего детям мозги забивать этой ученой ерундой.

Так что Бьярн и Эрл получали удовольствие от жизни, а Мара героически терпела. Но и ее терпению пришел конец, когда на тумбы, расположенные в разных местах улицы, поднялись глашатаи в ярко-красных плащах и одновременно повсюду прозвучал сигнал труб, призывающих к вниманию. Голоса умолкли, представления остановились, все взгляды обратились на фигуры в красном.

— Слушайте! Слушайте все! Великий светлый день! Славьте его! Сегодня день рождения старшего сына Вседержителя!

Толпа восторженно завопила, захлопала, засвистела. Мара и Бьярн переглянулись с одинаковыми кривыми ухмылками. Мара не знала, о чем думал Бьярн в эту секунду, но сама думала примерно следующее: «О, еще один благородный сынок! Развалился сейчас, наверное, за столом. Лопай, не подавись!»

Глашатаи вдруг слаженно опустились на колени, голоса загудели скорбно:

— Молите великого Всеединого бога о нем! Молите бога, ибо он нуждается сейчас в ваших молитвах!

Толпа горестно взвыла, некоторые покорно пали на колени, поднимая руки к небу. Отзывчивый Эрл захлюпал носом. Глаза Бьярна полезли на лоб, даже он, похоже, не выдерживал подобного зрелища. Мару разбирал смех.

— Какие-то сумасшедшие люди, — пробормотал Бьярн, — пойдемте отсюда!

Он схватил одной рукой ладошку Эрла, другой — Мару и повел за собой, грудью раздвигая стенающую толпу.

— А почему все расстроились? — пищал на бегу Эрл. — А что случилось? Если день рождения, то надо радоваться!

— Кто знает! Может, он болен? — предположила Мара и тут же злобно порадовалась: — А и ладно! Одним благородным больше, одним меньше!

Бьярн хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли ему кто-то в этот момент наступил на ногу.

— Если день рождения, то все должны есть торт! — не унимался Эрл. — На мой день рождения мамуля всегда пекла торт!

— А когда твой день рождения, малыш? — притормозил Бьярн.

— Не знаю, осенью… Когда выпадает первый снег.

Мара и Бьярн переглянулись и поняли друг друга без слов: на севере Симарии, у Чернолесья, где жила семья Эрла, снег выпадал примерно в это время года. Бьярн круто свернул и затянул их в крошечный кондитерский магазин, пропахший пряностями и сахаром. Казалось, что здесь сам воздух сладкий. Эрл получил маленький торт с кремовыми розочками и разноцветными карамельками. Бьярн выложил на прилавок шесть монет — и Мара едва не протянула руку, чтобы остановить эту баснословную трату, но удержалась. Малыш Эрл заслуживал того, чтобы обрести немного радости. Они все заслуживали.

Ужинали тортом, сидя у разожженного камина. Каждый получил по крошечному кусочку и по кружке кипятка — на травяной сбор для взвара решили не тратиться. За окнами разгулялась непогода. Днем заметно похолодало, а теперь, под вечер, задул ветер такой силы, что сорвал с деревьев последние желтые листья. Мара знала, что завтра утром вся улица будет устлана пестрым ковром.

Как вовремя они сняли домик: еще немного — и наступит зима. Правда, за один день потратили почти все отложенные деньги, но это ничего. Завтра найдут работу и продержатся как-нибудь. В услугах опытного некроманта в столице нуждались часто, обязательно подвернется какое-нибудь дело.

Если бы Мара знала, что завтра вечером будет ненавидеть свою профессию… Впрочем, чему удивляться: если ты некромант, то получи все, что полагается, — смерть, человеческую подлость и прочие составляющие. И кто ее дернул устроиться помощником дознавателя?

Все вышло случайно. Решили утром прогуляться по округе, посмотреть. Район города, где они остановились, был небогатым, но и трущобами его назвать было нельзя. Нашли несколько постоялых дворов, куда Бьярн мог бы устроиться охранником. Ни учреждений, ни крупных магазинов. Маленькая лавка травника на углу — Мара ее приметила, чтобы знать, куда приходить за настойкой живисила, когда их припасы закончатся. Жилой район окраины столицы не предоставлял широкого выбора. Что же, придется завтра с утра отправляться ближе к центру или сразу в контору, где оставляли заявки работодатели. Прошлой зимой Мара подрабатывала именно так. Оставила в конторе свои данные и забегала каждое утро, чтобы узнать, не поступило ли запросов на ее услуги. Бывало, ее помощь требовалась немедленно, в такие дни к ней прибегал мальчишка-посыльный, иногда даже по ночам.

Уже хотели возвращаться, понимая, что искать дальше бесполезно, хотя домой можно было не торопиться: Эрл под присмотром. Получилось так, что с утра пораньше из соседнего дома, стоящего стенка к стенке с их собственным, прибежали два братика-погодка, увидевших, что в пустующий до этого особнячок въехала семья с мальчиком-ровесником. А следом пришла их мама — молодая симпатичная женщина, принесла пирог.

— Какая вы юная, — удивилась она, разглядывая новоиспеченную соседку.

Мара действительно никак не могла быть матерью Эрла, но вдаваться в подробности не стала, ни к чему это. Пусть в глазах всех они будут казаться обычной семьей.

— Вы, наверное, вдовец? — сделала новое предположение разговорчивая женщина, решив, очевидно, что молодой красивый мужчина, овдовев, женился во второй раз.

Бьярн промычал нечто неопределенное, что приняли за согласие. В конце концов новое знакомство оказалось очень кстати. Эрл побежал играть с братьями, а женщина, которая назвалась Вики, вызвалась присмотреть за ним, пока Мара и Бьярн ищут работу.

— Где двое, там и третий, — добродушно сказала она. — Хотите, могу каждый день присматривать. Тем более что мальчишка у вас просто чудесный!

Сговорились за монету в день. У Мары камень с души упал: оставлять Эрла одного, запертого в доме на целый день, не хотелось. А теперь за ним присмотрят, да и скучать не станет.