Пошел к черту! - Ксения Громова

девушкой? Значит, точно чужие. А вообще, скорее всего, водитель ее. Не больше. Потому что даже не взглянула на него, словно не было его. Да и парень прошелся по ней равнодушным взглядом. Нет, не возлюбленные они. Я бы сразу такое заметил.

Она уезжала. Встречу ее или нет еще. Не знаю. Но зачем-то запомнил номер машины. Собрался пробивать? Смешно. Мы, наверное, больше не встретимся никогда. Город пусть и маленький… Но кто может точно сказать? Но дал себе слово, если вновь увижу ее, то подойду к ней. Познакомлюсь. И будь, что будет.

Именно тогда началась моя некая одержимостью ею. Я постоянно думал о ней. Вспоминал. И даже мечтал.

Да, она стала моей мечтой. Но если сначала мечта была сладкой. Такой тягучей. То спустя неделю мечта стала пеплом, которая горьким вкусом осела на губах. Так горько мне еще не было. Я разочаровался. В себе. И даже в ней, хотя это было глупо. Я сам надел на нее корону. И сам же снял.

Однажды я увидел, что Соня пришла в слезах после учебы. Вот тогда-то она мне все рассказала. Показала профиль это Саши, и в ней я узнал свою прекрасную незнакомку. Да… Моя прекрасная незнакомка оказалась злой королевой, которая изводила мою сестру. Но мы не в сказке. Хэппи энда здесь не будет.

Вот только что делать с собой? В голове правильные мысли, что надо выкинуть ее из своей жизни. Выкинуть ее образ. Но сердце шептало, что нет… Цепко попала. И никуда теперь мне деться?

Как справиться со своими чувствами?

Александра, или как началась ее история…

Богатые тоже плачут. Не напоказ. А за высоким забором, за семью замками. Богатые тоже плачут… Ни одни деньги и шикарные машины не создадут семейного счастья. И папа никогда не станет тем добрым папой, о котором я мечтала. И папа никогда не перестанет обижать маму. И обижать мою младшую сестру.

Именно такие мысли меня посещали. Все чаще и чаще. Особенно сейчас, когда в очередной раз замазывала синяк на руке. Не помогло. Придется вновь надеть водолазку с длинными рукавами. Хорошо, что наступил сентябрь… Хотя еще было тепло. Но мне плевать, что обо мне скажут. Я привыкла, что все считают меня конченной стервой.

Я подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Надо замазать синяки под глазами. И обязательно макияж, который спрячет мои опухшие веки. Вчерашний день опять закончился скандалом, и я всю ночь проплакала. Хоть и знала, что сегодня очень важный день. Я поступила в местный небольшой университет на специальность… А я не помню, что уже там выбрал отец для меня.

Когда я окончила школу с красным аттестатом и золотой медалью, то грезила о том, что, наконец-то, вырвусь из лап отца. Но, увы. Мою судьбу уже давно определили. И никто не спросил моего мнения. Сказали пойти в местный университет — и я пошла. Как послушная овечка. И даже не пыталась сопротивляться. Молча кивнула и ушла в свою комнату, где сжала кулаки и расплакалась. Тихо-тихо… чтобы никто не услышал.

Я выпрямила волосы и подкрасилась. Выбор так и пал на черную водолазку и брюки. Отец не разрешал носить юбки. И проще согласиться. Спорить с ним я боялась.

Когда я приготовилась к университету, то услышала, как мама, кроме нее никто больше не мог, тихо постучалась в дверь.

— Александра, ты готова?

Я сделала глубокий вдох и ответила.

— Да, сейчас спущусь к завтраку. Одну секунду… — попросила я и тут же добавила:

— Пожалуйста. Всего лишь секунду…

Я услышала, как мама тяжело вздохнула, но она никогда не могла мне отказать. Возможно, таким образом, она, по ее собственному мнению, так восполняла то, что не давал отец. Или исправляла все его ошибки. И это было больше похоже на правду.

— Хорошо. Только прошу, не опаздывай. Он сегодня не в духе.

— Не переживай, не опоздаю.

Отец не в духе. А когда он бывает в настроении? Никогда. Я такого точно не помню. И я сейчас не говорю про то показушное семейное (не) счастье на публике, которое демонстрирует отец всем, кому не лень. Как он любил говорить: «Нужно держать лицо». Отец считал себя очень богатым. Но на самом деле наша семья была просто хорошо обеспеченная. Но отец очень гордился собой и тем, что работает на местном нефтедобывающем заводе. Разумеется, он не был простым механиком. Сидел в кабинете и раздавал приказы.

А ведь нам многие завидовали. Думали, что мы счастливая и дружная семья. И никто даже не догадывался, что это всего лишь шоу-маски. А стоит опуститься занавесу…

Я взяла сумку, которую собрала с вечера. Я совершенно не волновалась перед своим первым учебным днем. А чего бояться? Большая часть моих одноклассников остались в нашем городе и поступили в этот же университет.

Спустилась на первый этаж и прошла на кухню, где меня уже ждала моя семья. Мама сидела за столом и кормила Алису, которой совсем недавно исполнилось семь лет. У нее ДЦП. Она не способна сама себя обслужить и постоянно сидит в инвалидном кресле. И редко выходит на улицу. Отец стыдился ее. А я винила его в этом. Мама из-за него родила раньше положенного срока.

Отец, как обычно, пил свой утренний кофе и читал местную газету. Иногда мне казалось, что наш город — это отдельный мир. Здесь свои правила и порядки. И город наш закрыт. Просто так не уехать и не приехать. Только по приглашению местных жителей. И специальному документу.

— Доброе утро, Александра! — поприветствовал меня папа и опустил газету. Я подошла и поцеловала его в щеку, которая пахла гелем для бритья.

— Доброе утро… — я села за стол и принялась за кашу, которую сварила мама.

В нашем доме не было ни горничных, ни повара. И дело не в том, что отец не может позволить. Просто в нашем доме не должно быть никого лишнего. Никаких лишних глаз, никаких лишних ушей… И никаких лишних проблем. Мама сама занималась нашим домом и Алисой. Хотя иногда к моей сестре приезжали врач и массажист. Работал в нашей семье только папа.

— Готова к первому дню?

— Да.

— Финансист — это хорошая специальность, — завел свою привычную шарманку папа, — ты будешь хорошо зарабатывать и приносить прибыль в семью.

Папа даже не допускал мысль, что я когда-нибудь стану отдельной частью его семьи. Я обязана продолжать вкладываться в семью.

Мне восемнадцать. В январе исполнится девятнадцать. И я опасалась,