Ох уж эти Шелли - Юлия Андреева

Да, теперь, глядя в водянистые глаза своего детища, Мэри не могла не признать, что чудовище может уйти из мира ТОЛЬКО вместе со своим создателем, которым оно одержимо. Так в чем же дело, ее тело больше не принадлежит ей, вот только душа до сих пор остается в плену, не представляя, как ей выбраться из этих руин. Ах, если бы она только могла теперь умереть, утащив в преисподнюю вызванного ею злого духа, дабы он уже не причинил несчастья ни ее семье, ни кому бы то ни было другому.

"Прощай! Покидая тебя, я расстаюсь с последним, которого увидят эти глаза, — продолжал выть над ней монстр. — Прощай, Франкенштейн! Если б ты еще жил и желал мне отомстить, тебе лучше было бы обречь меня жить, чем предать уничтожению. Но все было иначе: ты стремился уничтожить меня, чтобы я не творил зла; и если, по каким-либо неведомым мне законам, мысль и чувства в тебе не угасли, ты не мог бы пожелать мне более жестоких мук, чем те, что я ощущаю. Как ни был ты несчастен, мои страдания были еще сильней, ибо жало раскаяния не перестанет растравлять мои раны, пока их навек не закроет смерть".

Теперь Мэри ощущала себя ученым Виктором Франкенштейном — создателем монстра. Как же все сложно в этом мире, одна реальность накладывается на другую, один параллельный мир на другой.

"Но скоро, скоро я умру и уже ничего не буду чувствовать, — продолжало чудовище. — Жгучие муки скоро угаснут во мне. Я гордо взойду на свой погребальный костер и с ликованием отдамся жадному пламени. Потом костер погаснет, и ветер развеет мой пепел над водными просторами. Мой дух уснет спокойно; а если будет мыслить, то это, конечно, будут совсем иные мысли. Прощай!"

И тут Мэри увидела погребальный костер Шелли, как описывал его Байрон, удивительное произведение, достойное великого поэта — погребальный костер на берегу моря. Мэри вдруг захотелось взойти на этот костер, дабы обнять в последний раз Перси, но она пересилила себя, и вдруг душа ее потянулась к плачущему над ней чудовищу. К ребенку, которого она отправила совсем одного в жестокий мир. Душа Мэри приняла в свои материнские объятия жуткого изгнанника, и он свернулся эмбрионом на ее призрачных коленях, преданно смотря ей в глаза.

Огромная луна изливала на землю свой удивительный свет, юная и прекрасная Мэри несла, прижимая к груди, сверток с мирно спящим в нем младенцем. И Перси ждал ее в крохотном домике, окруженном садом, там, куда она летела было вечное лето, полное цветов и птичьего щебета. Там они будут совершать свои водные прогулки на белоснежной яхте "Ариэль", писать удивительные стихи и полные света и тьмы романы. Встречаться с друзьями из их земной жизни, а может быть, общаться с авторами прошлого и грядущего.

Как знать…

Закончив биографию удивительной женщины и даровитого писателя Мэри Шелли, я какое-то время сидела, наблюдая за тем, как в окно стучится холодный петербургский дождь. Интересно, удалось ли Мэри в конце концов победить монстра или он бродит по этой Земле до сих пор, выискивая новые жертвы? Сколько уже переизданий пережил ее "Франкенштейн", сколько было экранизаций, театральных постановок, как часто чудовища, подобные тому, что некогда создал Виктор Франкенштейн, становились героями других литературных произведений.

Должно быть, я неловко повернулась, так что томик "Франкенштейн, или Современный Прометей" вдруг упал на пол и открылся на первой странице: "Я нахожусь уже далеко к северу от Лондона, прохаживаясь по улицам Петербурга, я ощущаю на лице холодный северный ветер, который меня бодрит и радует".

Я взглянула в окно, ветер бросил в стекло пригоршню мокрого снега.

Я буду рассматривать книгу "Маленький принц" как толкователь своеобразного Святого Писания — Евангелия от святого Экзюпери (приставка "Сент" — означает "святой"). Почему бы и нет? Мы не нарушим этим правила хорошего тона, да и, честно говоря, антураж повести более чем располагает к такому сопоставлению.

Место действия — пустыня. То есть пустая сцена, актер наедине со зрителем. Так же и Христос после своего крещения отправляется в пустыню, где его сорок дней искушает Дьявол.

"Летел по небу ангел…"

Так, небо пролетев до половины, святой Экзюпери оказался… нет, не в сумрачном лесу — там бы мы ничего не разглядели под сенью вековечных деревьев, а в открытой со всех сторон пустыне, как на ладони Господа Бога.

В пустыне Христос, как уже было сказано, встречается с пришедшим искушать его Сатаной, а де Сент-Экзюпери знакомится с Маленьким принцем. Почему он называет странного мальчика принцем? Неужели потому, что тому принадлежит целая планета? Но почему тогда не королем? Ведь властитель на собственной планете, где он к тому же и единственный житель, волен именовать себя как пожелает.

Любой персонаж, названный принцем, воспринимается читателем как человек, который с хорошей долей вероятности когда-нибудь взойдет на престол, сделавшись королем. Но Маленький принц не хочет никакой власти вообще. Он не собирается становиться королем и, по всей видимости, вообще не планирует взрослеть. Этакий Питер Пэн. Странно для ребенка. Для детей обычное дело — задаваться вопросами, кем они станут, когда вырастут. Кем будут работать, с кем дружить, за кого выйдут замуж или на ком женятся. Расти интересно, потому что чем ты старше, тем у тебя больше возможностей и свободы.

Желание вернуться в детство обычно посещает инфантильных взрослых, не желающих принимать решения, брать на себя ответственность. Вошедшим в разум пеленки тесны.

На первый взгляд может показаться, что Маленький принц просто не знает, что на свете существуют короли и ему, образно говоря, есть куда расти. Но, сбежав со своей планеты, он первым делом как раз натыкается на короля, а стало быть, на момент появления маленького путешественника на Земле, подобные знания у него уже есть.

Одинокий ребенок в пустыне не выглядит потерявшимся или испуганным, к тому же, как выясняется позже, он не нуждается в земной пище. Лишь один раз, когда у летчика заканчивается вода, мальчик заставляет того отправиться на поиск колодца. Когда же Экзюпери спрашивает, способен ли его новый друг испытывать жажду, принц отвечает: "Вода бывает нужна и сердцу".

Кто же такой этот Маленький принц? У апостола Марка мы читаем: "Был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый Сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему". Но если Маленький принц не Сатана, то, может быть, тогда он Ангел, призванный служить святому Экзюпери? Поправочка: Маленький принц никому не служит. Он уже отказался служить королю, не польстившись на роль министра юстиции.