Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко

Я вошла в этот пятачок света и огляделась. Меня наполняло острое ощущение чьего-то присутствия, а еще… густая, почти вязкая и глубокая НЕНАВИСТЬ! Я вздрогнула от глубины этого чувства и вдруг… чьи-то крепкие руки схватили меня сзади, сжали железным кольцом, а в мое горло уперся острый клинок ножа.

Тяжелое дыхание опалило щеку, а молодой голос угрожающе прошептал:

— Кто ты такая???? Что ты здесь делаешь???

В нем было столько реальной угрозы, что я невольно вздрогнула уже от собственного страха.

— Я пришла… помочь… — прошептала я, изумляясь невероятной реалистичности этого видения. Неужели это Талиэн? Где я вообще нахожусь?

Юноша не ответил мне, но продолжал крепко держать в своих руках, и я, повинуясь какому-то интуитивному импульсу, выпустила из себя насыщенное облако позитивных эмоций: принятия, добра, искренности…

Рука, держащая нож, вздрогнула, но не более, однако я мгновенно уловила возникшее в воздухе изумление. ЕГО изумление. «Значит, он поддается!» — сделала я вывод и обрадовалась.

С этого момента я просто начала его атаковать. Собрала внутри себя свое искреннее расположение, интерес, добавила восхищения (он-то ведь действительно изумительный красавчик), побольше желания помочь — и накрыла его, словно колпаком. Кстати, влиять на другую душу в таком месте можно только НАСТОЯЩИМИ эмоциями, потому что здесь невозможно солгать: фальшь сразу же остро ощущается, поэтому я была рада, что действительно отношусь к Талиэну хорошо.

Парень вздрогнул и начал отпускать меня. Рука с ножом опустилась, и я мгновенно получила свободу, чем тут же и воспользовалась. Обернулась к нему и… замерла.

Это действительно был Талиэн — симпатичный, высокий, но… явно более молодой, чем в жизни, фактически подросток. Длинные волосы слегка всколочены, на теле почти нет одежды — так, какие-то неказистые шорты, но! На лице сильная растерянность, а тело — о ужас — испещрено таким количеством шрамов, что на нем просто нет живого места!

Кто сделал это с ним??? Это же уму не постижимо!

Мне стало его безумно жаль. Я видела перед собой фактически ребенка — загнанного, претерпевшего в жизни какие-то жуткие издевательства и море боли — и сердце мое потянулось к нему, как безумное.

Моя эмоциональность всегда была моей наибольшей слабостью. А может это, наоборот, моя сила? Не знаю…

Но я не могу противиться чувствам, если они захватывают меня целиком.

Я осторожно, но совершенно искренно потянулась к нему руками, а потом стремительно обняла его и прижалась лицом к его шрамированной груди.

Он пришел в полнейшее изумление, но мои чувства, отчётливо витавшие в воздухе, давали ему возможность видеть и ощущать все эмоции внутри меня.

Его тело неожиданно обмякло, словно он лишился сил, а потом руки обвились вокруг моей талии, а голова со взъерошенными волосами опустилась на мое плечо.

Я четко поняла: передо мной истинная душа Талиэна Мейзона, и она… подобна истерзанному раненому волчонку, который ненавидит этот жестокий мир…

— Кто ты? — прохрипел он не своим голосом, а я слегка улыбнулась.

— Я та, кто впервые увидела тебя настоящего, Талиэн!

Он вздрогнул и резко отстранился от меня, настороженно заглядывая в лицо. Его красивые юные черты были наполнены смятением.

— Ты знаешь мое новое имя? — прошептал он удивленно.

«Новое? Значит, оно не настоящее!» — отметила я про себя.

— Да, я знаю тебя! — прошептала я в ответ, заглядывая в его темные, но взволнованно сияющие глаза, а потом совершенно искренне добавила:

— И ты прекрасен, Талиэн!

Он вздрогнул и посмотрел на меня с таким удвоенным изумлением, как будто я сказала нечто совершенно невозможное.

— Кто ты? — снова спросил он, и его грудь начала еще более взволнованно вздыматься. Вдруг он протянул руку и коснулся моих светлых волос, словно проверяя, не мерещится ли ему. Я не ответила. Лучше ему не знать, кто я. Ведь если он очнется и поймёт, что я побывала в его ментальном поле, он сразу же поймет, что я не человек. Надо сделать так, чтобы он не запомнил мое лицо. Надеюсь, моя ментальная установка поможет в этом…

— Талиэн! — тихо прошептала я. — Прошу тебя, живи!

Я попросила о том, чего безумно хотела…

Он снова вздрогнул, но мои эмоции добра, принятия и доверия уже полностью захватили его, и он мгновенно выпустил из рук нож, который с глухим стуком ударился об пол.

Я возликовала: он послушался меня! Возможно, теперь он сможет прийти в себя!

— Талиэн, помни! Ты прекрасен!.. — еще раз повторила я, желая глубоко запечатлеть в нем эту истину, как вдруг…

…Картинка резко пошла рябью, и меня мгновенно выбросило назад, в физический мир…

Я открыла глаза и замерла, прислушиваясь. Сердце! Сердце Талиэна снова билось!

Я выдохнула с облегчением и посмотрела в его лицо, находящееся так близко от моего. Он дышал ровно и глубоко, но хмурил брови и слегка метался. Все еще под впечатлением встречи с его душой, я осторожно провела пальцем по его переносице, пытаясь стереть эту тревожную морщину на ней. Хотелось, чтобы отныне он стал свободен от того гнета, который я увидела в нем…

Он действительно был кем-то совершенно особенным. Что же ты пережил, Талиэн?

Когда он уже начал просыпаться, я заторопилась подняться на ноги, чтобы уйти, но потом замерла на мгновение и, повинуясь сиюминутному желанию, мягко прикоснулась губами к его губам. Талиэн замер, а потом вдруг ответил на это осторожным неловким движением губ.

Я бы с удовольствием продолжила, но мне нужно было срочно бежать от него.

Вскочив, я рванула в глубину пещеры и спряталась за очередной насыпью камней.

Итак, мы спасены! Но что это вообще было??? На кого работает Талиэн, если у него в теле прибор, могущий убить цвиннов?

Выходит, он опасен!

Но… скорее всего, он делает все это недобровольно, потому что он… действительно прекрасен.

Я ощутила, что его душа взволновала меня гораздо сильнее, чем я бы этого хотела…

Нужно следить за ним и узнать, кто поработил его и зачем. Я не хочу, чтобы кто-то продолжал мучить его…

Мара, наверное, отругала бы меня, узнав, что я так сильно сострадаю врагу…

Кстати, а как же Мара??? Ее же тоже должно было приложить!!! …

Макс Беллен

Я томился всю дорогу, пока мы шли по пещерам, и меня просто распирало от желания… признаться Марку в своих чувствах. Это было как наваждение, но с того момента, как он позвал меня во сне, что-то внутри меня сломалось. Я больше не дружил с разумом вообще. Я просто хотел сказать ему все, о чем пело мое сошедшее с ума сердце…