Тихий Дон Кихот - Дмитрий Вересов

Инструктор по вождению Аркадий Иванович был человеком снисходительным, особенно к женскому полу. Он щедро острил и балагурил, вот только некоторую настороженность могли вызвать так и сыплющиеся из него анекдоты про женщину за рулем. Видимо, наболело.

– Нужно открывать новые спецшколы вождения для женщин, – говорил он убежденно. – Так будет лучше всем.

– А дороги специально для женщин открывать не нужно? – спрашивала его Аня, мертвой хваткой вцепившись в руль.

– Да надо бы… «М» и «Ж»… Мальчики направо, девочки налево. Вот посмотрю на тебя и понимаю это, как никогда! Сейчас в «мерс» въедешь, Гагарин! – И он перехватывал у нее руль. – Сколько ж можно дальше своих фар не видеть? Ты очки, случайно, не носишь?

– Не ношу, – упрямо отвечала Аня и чувствовала, что ее уже тошнит от этой машины.

Со стороны все казалось гораздо комфортнее. Впрочем, как и на лошади. Казалось бы, скачи себе чистым полем. А села Аня как-то на лошадь в парке, так сразу поняла: одно неверное движение, и она скатится на землю. Недаром автомобильную мощь замеряют в лошадиных силах.

Когда они покатили со скоростью хромого пешехода вдоль поребрика по пустынной широкой улице, Аркадий Иванович немного расслабился. И пошел травить анекдоты:

– Вот… Как раз для тебя анекдот вспомнил. Слушай. Значит, в новый «мерс» влетает старая «девятка». Из «мерса» выпархивает фифа и спрашивает у водителя: «Ну и что делать будем?» – «Не знаю», – говорит. – «Ну, тогда я звоню своему?» – «Звони». «Але, тут у меня ДТП. Что делать?» – Тот ее спрашивает: «С какой машиной?» – «Не знаю». Тот говорит: «Спроси у него марку». Она спрашивает: «Какая у вас машина?» Водитель вздыхает: «Ягуар». Она в телефон «Ягуар». Оттуда: «Спроси, у него к тебе есть претензии?» Водитель честно отвечает: «Нет». Из телефона: «Тогда поскорее сматывайся». – И, загоготав басом, он спросил: – И кто у нас муж?

– Следователь убойного отдела, – не скрывая торжества, ответила Аня.

– Предупреждать надо, – буркнул колосистый Аркадий…

Дорога теперь снилась Ане все время. Ей просто стоило прикрыть глаза, и уже перед носом вырисовывался капот красной учебной машины, и моталось рулоном серое дорожное полотно.

«Помоги, святой Христофор, покровитель автомобилистов и открывателей Америк!»

Когда все ученики уже были готовы сдавать экзамен, Аня понимала, что ей-то совершенно точно не сдать. И каждое утро жаловалась Корнилову на судьбу.

– Я куплю тебе права. Хорошо? – успокаивал он Аню. – Сдаваться не пойдешь. Но куплю я их только после того, как ты сдашь экзамен мне. Ты просто повозишь меня по городу, а я посмотрю.

– Не обижайся, Медвежонок, но у тебя сейчас лицо такое ментовское. Может, тебе взятку дать? – серьезно спрашивала Аня. – Или я лучше в ГАИ сдавать пойду.

– Взятки временно не принимаются. А в ГАИ – твое право. Хочешь равноправия – пожалуйста. Только мне почему-то кажется, что тогда тебе машины точно не видать.

– А вот это уже шантаж. А может быть, я прирожденный гонщик… Зря ты так, Корнилов.

– Ну, если ты на лыжах в классе хуже всех ходила, то гонщик из тебя вряд ли выйдет. Да, кстати! А педали тебе лыжи не напоминают?

– Прекрати, Корнилов, воскрешать во мне забытые комплексы. Ты просто предвзято ко мне относишься. Вот ведь, могла же сказать, что катаюсь лучше всех…

– Тайное всегда становится явным! – назидательно поднял палец Корнилов. – Доказано на примере Маши Гвардейцевой! А отношусь я к тебе и правда предвзято, – сказал и поцеловал Аню в нос. – Так что к экзамену готовься. Все-таки речь идет о твоей жизни… Я буду строг, но справедлив.

Каждый раз, когда Аня добиралась до метро на маршрутке, она завидовала всем, кто так вальяжно и уверенно управляет своим автомобилем, не путает левый сигнал поворота с правым, не фырчит и не дергается на дороге и даже выезжает на середину оживленного перекрестка с маской спокойствия на лице. В том, что это лишь маска, Аня теперь не сомневалась ни на секунду.

Вождение занимало все ее мысли. Но позвонил, вернувшись из очередной командировки, Брежнев, и одной проблемой стало больше. Ей хотелось встретиться с ним и поговорить. Ее тянуло на эту встречу. Но теперь она знала правду, о которой ничего не ведал он. Оставить все как есть было почти невозможно. Молча принимать его «отцовскую» заботу казалось Ане нечестным. А как сказать? Да и Корнилов настаивал на том, чтобы правда в их отношениях с Брежневым, наконец, восторжествовала.

Они договорились встретиться возле метро. Сергей Владиславович стоял у машины и как только увидел Аню, размашисто замахал ей рукой. Она улыбнулась. Ей было радостно его видеть.

Она подошла. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Ну что, Анечка! Давай заедем ко мне на работу. Мне расписаться нужно. Не успел.

И он, улыбаясь ей, заставил свою шикарную машину мягко тронуться с места, потом набрать скорость и ехать. Аня смотрела то на его ногу, нажимающую на газ, то на руки, свободно лежащие на руле.

– Что с тобой? Ты учишься водить машину? – сразу понял он. – Хочешь, веди! Держи!

– Да вы что! – заорала Аня, но тут же наклонившись влево, вцепилась в руль, легкомысленно брошенный Брежневым на произвол судьбы.

– О, хорошо! – подбадривал он ее. – Вот за зеленой пристраивайся. Сейчас поворачиваем, – и он одним пальцем включил сигнал поворота. Аня закричала:

– Куда поворачиваем? Куда? Не понимаю!

– Да не нервничай ты так, Анечка! Я ж с тобой! Вместе сейчас повернем. Да нет! Ты налево, а я, например, направо! – сказал он и, преодолевая противоположное усилие Аниных рук, стал поворачивать куда надо. А потом опять отпустил руль. На такой скорости Аня еще не ездила никогда. Сама бы не сумела, потому что запуталась бы с ногами и переключением скоростей. А вот руль крутить оказалось очень даже здорово.

– Ух! Приехали, да? – спросила она с разочарованием, когда машина уже явно никуда не двигалась.

– Ничего. На обратном пути можешь даже сесть за руль. Хочешь?

– Ну я пока не очень… Только если вы мне поможете. Хорошо?

– Что за вопрос!

Они направились в глубину двора, где стояли один к одному какие-то обшарпанные стены промышленных корпусов. Здание, к которому они приближались, выгодно отличалось от прочих. Идеально белые стены и сверкающие окна, евростандарт. На турникете с Брежневым заискивающе поздоровались. Он показал на Аню пальцем и сказал только: «Со мной».

Они шли по длинным, космически чистым коридорам. На дверях кабинетов были только номера, никаких табличек Ане обнаружить не удалось.

Потом Сергей Владиславович уверенно открыл дверь в самом конце коридора, зашел и громогласно сказал:

– Добрый вечер, коллеги! – Аня еще не успела войти и ничего не видела из-за его широкой спины. – Я вас сейчас кое с кем познакомлю… Это моя дочь – Анна.