Когда ад замерзнет - Алла Полянская

— Понимаю. — Рита вздыхает. — Нам, крупным, скидок не делают.

— Ага. — Я знаю, что злюсь в никуда, но все равно злюсь. — Когда они стали старше, то настраивали против меня других детей на нашей даче, и летом я всегда была одна. Они даже моих одноклассников против меня пытались настраивать, но тут не вышло, меня же хорошо знали, как и их. Они пускали обо мне гадкие сплетни, унижали меня, когда им вздумается, а родители молча смотрели на это и только блеяли: ну, не обижайся, девочки же не со зла! Вы же сестры! А с чего они это делали, с добра? А потом Лизка отобрала у меня Виталика — да, он не был принцем, хотя тогда я думала, что был, но я любила его, впервые в жизни любила и ощущала в ответ любовь… конечно, Виталик не был способен на любовь, но то, что было… А потом они жили в нашем доме, родили там свою девчонку, и эти две крысомордые твари мне в лицо смеялись, а я не могла даже уйти, я не могла оставить родителей с ними. Так что — да, я ненавижу этих двух тощих подлых сук, и если одна из них склеила свои костлявые ласты, то туда ей и дорога. Да, Рита, я не Белоснежка и не образец самоотречения. Мало того, я еще и паршивая христианка, другую щеку подставлять не склонна. И — предвосхищая твой вопрос о похоронах — нет, я не собираюсь тратить деньги на похороны этой мерзавки, есть муниципальные похороны, они как раз для нее. И знаешь еще что? Мне плевать, кто меня осудит за подобные мысли и чувства.

— Я не осуждаю тебя. — Рита смотрит в окно, нахмурившись каким-то своим мыслям. — Скорее, я тебя понимаю. Не знаю, как бы я повела себя, если бы мне выпала такая жизнь. Но я знаю одно: некоторые вещи нужно со временем отпускать, иначе они сожрут твою жизнь без остатка. Они закроют тебе все дороги, которые выпадут, ты упустишь какие-то шансы, потому что ненависть и обида разрушат тебя. Я не говорю — сейчас, именно сейчас это невозможно, раны еще свежи, но все-таки подумай над тем, чтобы начать отпускать все это. Со временем, когда все уляжется. Думаю, твои родители очень бы этого хотели.

Кто знает, чего бы они хотели. Мама просто закрылась от меня… но была ли это обида? Или, ощутив на себе крысиные Лизкины клыки, она именно тогда поняла, каково мне приходилось всю дорогу, а она, мать, ничего не сделала, чтобы этого не случилось. А папа… за пару недель до того нашего последнего разговора он купил мне в интернете маленький забавный ночник — такая полянка в чашке, на полянке травка, грибочки и цветок — один, но желтенький. Это было неожиданно и очень трогательно, совсем как в детстве, когда мы с ним тайком ходили в «Детский мир» и он покупал мне там игрушки взамен сломанных «девочками». Это был наш секрет, и в тот раз тоже, он отдал мне коробку как-то словно тайком, и вот он, этот светильник, у моей кровати, работает исправно.

Я никогда не перестану их любить и никогда не перестану тосковать по ним. И неважно, что они накосячили — я никогда не злилась на них и всегда очень жалела, что у них такие несуразные дети получились, а ведь они заслуживали лучшего. Я люблю их потому, что они мои мама и папа, и мне только очень жаль, что я не успела им об этом сказать. Потому что, если кого-то любишь, если кто-то так дорог, ему надо говорить об этом.

Потому что иногда становится поздно.

И если бы не девчонка, я бы, может, в какую-то из ночей ушла бы вслед за ними, потому что без них мне стало очень темно жить.

— Послушай, Рита, а ты не можешь посидеть с детьми, я бы смоталась в дом? Ну, просто гляну, что там и как.

— Это не лучшая идея, дом опечатан, это же место преступления.

— Да плевать. — Я должна туда попасть во что бы то ни стало. — Мне туда очень надо.

— Подожди окончания следствия, как только оно закончится, ты вполне открыто сможешь туда вернуться, вы обе. — Рита непонимающе смотрит на меня. — Что там тебе сейчас нужно?

Прищепки хочу забрать… и вообще — посмотрю, что там и как. И скажу дому, что скоро мы вернемся, чтоб он не беспокоился и ждал. Но Рите я этого сказать не могу, она не поймет, а то и сумасшедшей меня сочтет. Или супругу своему настучит, что тоже так себе вариант.

— Ладно. — Рита вздохнула. — Поезжай, но возвращайся поскорее. Я…

В дверь постучали, и я снова открыла. Ну, надо же — Степан. В руках у него снова большой пакет.

— Вот, мимо проезжал… держи. — Он вручает мне пакет, довольно тяжелый. — Тут продукты и сковородка. А это… вот.

У него под ногами коробка.

— Соковыжималку вам купил, будешь соки фруктовые делать, вам обеим это не повредит. — Он ставит коробку у порога. — Ладно, я…

— Так вы и не зайдете? — Рита тут как тут, ухмыляется, как сытая кошка, которая собирается сожрать птичку просто из эстетических соображений. — Линда, что ж ты держишь молодого человека за дверью?

Девчонка уже узнала Степана и радостно побежала к нему. Я заметила, что она настороженно относится к женщинам и детям, а мужчины вызывают у нее доверие. Видимо, это из-за приюта.

— Да, конечно. — Степан входит и прикрывает дверь. — Привет, принцесса.

Он поднимает девчонку высоко над головой, и она смеется. Надо же, а я думала, она может только ныть и визжать.

— Вы Рита, я вас узнал. — Он ставит девчонку на пол, и та тут же лезет в пакет и достает оттуда апельсин. — Вы вчера в твиттере разместили информацию, и я… вот, соковыжималка и фрукты, сок свежий очень полезный.

— Конечно. — Рита приветливо кивает. — Этим двум девушкам сок очень нужен.

Мишка стоит в сторонке, совсем потерянный, и мне становится его жаль.

— Степан, что… там?

Он отлично понимает, о чем я спрашиваю, и тревожно смотрит на Мишку.

— Просто скажи, и все.

— Когда мы подъехали, его как раз заносили в машину «Скорой», родители поехали за ним. Классная руководительница просто истеричка безмозглая, а школьная медсестра дура. — Степан вздыхает. — Я как раз из больницы, а днем разместил во всех соцсетях информацию, мальчику срочно нужны дорогостоящие препараты и требуется операция, но нет нужного оборудования. Очень помог доктор Круглов из нашей больницы, позвонил куда-то, и буквально сразу откликнулась некая Ирина Матвеева из какого-то благотворительного фонда. Сказала Розе, что к вечеру препараты будут, их самолетом доставят из Германии. И как только состояние мальчика стабилизируют, тот же самолет заберет его в Швецию, там есть доктор, который оперирует такие травмы, и фонд полностью оплатит и лечение, и реабилитацию, и пребывание мамы с ребенком в больнице, в общем, все расходы. А это уже шанс, и немалый. Думаю, если парнишка переживет перелет, то выкарабкается, потому что препараты уже в больнице.

Мишка всхлипнул, и Рита обняла его.

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Я тоже так думаю, но теперь урод, который так обошелся с пацаном, — мой личный враг. Рита права, я не умею прощать, но если раньше я копила обиды, то сейчас я стану их возвращать той же монетой.

А еще мне надо съездить домой.